|
Какая бессмысленная трата влаги!
Но Джессика
понимала: эта мысль — простая уловка, попытка спрятать под напускным негодованием горе.
Лето, Лето! Как ужасно мы поступаем с теми, кого любим.
И она яростно нажала на
выключатель маленькой книжки.
Ее душили рыдания.
Поль слышал, что мать плачет, и чувствовал внутри себя пустоту.
Мне никого не жалко,
думал он.
Почему, почему? Свою
неспособность к сочувствию он воспринимал как чудовищную
ущербность.
«Время искать и время терять»,
мелькали в голове Джессики обрывки из Оранжевой
Книги.
«Время собирать и время разбрасывать, время любить и время ненавидеть, время войны
и время мира».
Между тем мозг Поля продолжал работать с убийственной точностью. Он видел, какие
пути открываются перед ним на этой враждебной планете. Его пророческое восприятие больше
не пряталось под маской сна. Он просчитывал наиболее вероятные варианты, но это был не
просто расчет — его разум таинственным образом окунался в стоящие вне времени структуры и
внимательно разглядывал все закоулки будущего.
Вдруг, словно подобрав нужный ключик, сознание Поля перескочило на новую ступень. Он
почувствовал, что дотянулся до какого-то нового уровня, зацепился на нем и начал
осматриваться. Он словно очутился внутри шара, из которого во все стороны лучами
разбегались самые разные пути… хотя на самом деле ощущение было еще полнее.
Он вспомнил, как однажды видел развевающийся на ветру шелковый вымпел. Вот таким и
было его видение будущего: ветер рвет и комкает шелк, а он словно бы скользит по
трепещущей, летящей волнами поверхности вымпела.
И видит людей.
И угадывает бессчетное количество возможностей, чувствует их «горячо» или «холодно».
Он знает имена и названия, испытывает самые разные ощущения, впитывает новые
знания — без числа, все это разбегается перед ним, как трещинки на стене.
Это будущее, с которым он может сделать все что угодно — изучать, рассматривать,
пробовать на цвет и на вкус; не может только одного — влиять на него.
Он видел все — от самого далекого прошлого до самого далекого будущего, от наиболее
вероятного до наиболее невероятного. Он видел свою смерть, сотни вариантов своей смерти. Он
видел новые планеты, новые культуры.
Он видел людей.
Людей.
Видел такие несметные толпы, что различить лица не представлялось возможным, но его
мозг фиксировал каждого из них.
Даже членов Гильдии.
Он подумал:
Гильдия — вот один из наших шансов. Мои способности — для них знакомое
явление, правда, у меня уровень гораздо выше. К тому же они смогли бы обеспечить нас
пряностями. А пряности теперь для нас жизненно необходимы.
Но его вовсе не привлекала перспектива посвятить жизнь стремительным космолетам,
использовать свое всеобъемлющее видение будущего для управления космическими гигантами.
Хотя —
это тоже вариант.
Но сталкиваясь в различных вариантах будущего с членами
Гильдии, Поль понимал, что он не такой, как они.
Я вижу мир по-другому. И я вижу другой мир — сверкающий спектр возможностей!
Новое восприятие давало ему уверенность в себе и одновременно внушало тревогу: в том,
другом мире было столько потайных мест, недоступных его взору!
Вдруг ощущение шара исчезло. Оно ускользнуло так же внезапно, как появилось. Поль
отметил, что длилось оно не более одного удара пульса.
Но восприятие действительности стало теперь совершенно иным. Все вокруг осветилось
незнакомым жутковатым светом. Поль огляделся.
Ночь по-прежнему окутывала спрятанный среди скал влаготент. В темноте продолжала
всхлипывать мать.
Поля все так же угнетала его неспособность плакать — пустота, которая, казалось, была
где-то вне его мозга, занятого своим делом: приемом и обработкой данных, оценкой,
вычислениями, распределением ответов — как и полагается мозгу ментата.
Поль понял, что располагает таким огромным объемом информации, что, пожалуй, очень
немногие могли бы соперничать с ним. Но от этого ему стало не легче — пустота по-прежнему
мучала его. Он чувствовал — вот-вот что-то произойдет, рухнет, взорвется. Внутри него словно
тикала бомба с часовым механизмом. И хотел того Поль или нет — механизм продолжал
работать. Регистрировались все, даже малейшие, изменения: незначительное уменьшение
влажности, легкое повышение температуры, движение букашки по крыше влаготента,
торжественное приближение рассвета, о котором можно было судить по клочку звездного неба,
видного через прозрачный полог.
Пустота сделалась невыносимой. Поль знал, как работает часовой механизм в его голове, но
что толку? Он мог вернуться в прошлое и увидеть, с чего все началось: первые уроки, когда его
способности только оттачивались, тонкое воздействие сложных дисциплин, в критический
момент — влияние Оранжевой Книги и наконец последний, мощный толчок — пряности! Еще
можно заглянуть вперед — самое страшное направление! — и увидеть, к чему все это приведет.
Я —
Do'stlaringiz bilan baham: |
