Книга II. Муад-диб

Нужно
ли давать ему хорошую встряску? Пожалуй, он в этом нуждается. А то, похоже, совсем
зациклился.
— Есть много способов объяснить ваше беспокойство, миледи, — пожал плечами Хайват.
— Другими словами, ты уже вынес мне обвинение?
— Зачем же так, миледи? Но в такой ситуации, как наша, я не имею права упустить ни
одной случайности.
— Например, угрозу жизни моего сына. Кто просмотрел эту случайность?
Его лицо потемнело.
— Я предлагал герцогу мою отставку.
— А 
мне 
ты свою отставку предлагал… или Полю?
Теперь он был явно вне себя — учащенное дыхание, раздутые ноздри, напряженный взгляд.
Она увидела, как пульсирует жилка на его виске.
— Я служу герцогу, — отрывисто проговорил он.
— Нет никакого предателя. Угроза в чем-то другом. Возможно, это как-то связано с
лазерным оружием. Почему бы им не установить несколько лазерных пушек с часовым
механизмом и не направить их на силовые щиты замка? Они бы могли…
— А кто потом докажет, что это был не ядерный взрыв? Нет, миледи. Они не пойдут на
такой риск. Ведь все равно появится радиационный фон. И свидетелей трудно будет убрать. Нет.
Они постараются соблюсти 
почти все 
требования конвенции. Предатель есть.
— Ты служишь герцогу, — усмехнулась она. — Но ты погубишь его, вместо того чтобы
спасти.
— Если вы окажетесь невиновны, я принесу свои глубочайшие извинения, — вздохнул
Хайват.
— Посмотри на себя со стороны, Суфир. Ты ведь знаешь, что человек должен жить среди
себе подобных. Он должен знать, что его окружают свои. Уничтожь его окружение, и ты
погубишь человека. Из всех людей, которые любят нашего герцога, я и ты, Суфир, наиболее
идеально подходим, чтобы погубить всех остальных. Разве не могла бы я нашептывать по ночам
герцогу, что я сомневаюсь в тебе? Думаешь, это не оказало бы действия? Ты понимаешь, на что
я намекаю?
Старый ментат помрачнел:
— Вы мне угрожаете?
— Вовсе нет. Я пытаюсь тебе объяснить, что кто-то хочет нас переиграть, посеяв в наших
рядах вражду. Это очень умный, дьявольский план. Мы сможем устоять только в одном
случае — если сплотимся и не дадим вбить между нами клин.
— Вы полагаете, что я предъявляю необоснованные обвинения?
— Да, необоснованные.
— И будете распространять эти слухи, чтобы бороться со мной?
— На распространении слухов построена твоя жизнь, Суфир, а не моя.
— Вы сомневаетесь в моих способностях?
— Я хочу, Суфир, чтобы ты разобрался в своих чувствах, — вздохнула она. —
Использование логики не является 
естественным 
для обычного человеческого существа. То, что
ты применяешь логику во всех случаях жизни, — 
противоестественно. 
Ты сам — воплощение
логики, ментат. Чтобы сделать вывод или решить задачу, ты как бы отстраняешься от проблемы,
катаешь ее, как шарик, рассматриваешь то сверху, то снизу, то сбоку…
— Вы собираетесь учить меня моему ремеслу? — спросил Хайват, даже не пытаясь
сдержать раздражение,

---

— … ты видишь все, что находится вне тебя, — невозмутимо продолжала Джессика, — и
обрабатываешь с помощью своих логических способностей. Но никто, ни один человек не
рассуждает логически, когда речь идет о глубоко личных вопросах. Все мы в них беспомощно
барахтаемся и не можем разобраться в том, что же нас действительно мучит.
— Вы умышленно пытаетесь подорвать мою веру в свои способности ментата, — прошипел
он. — Когда я вижу, как кто-нибудь пытается вывести из строя любое из технических средств
нашего арсенала, я обычно разоблачаю и уничтожаю его немедленно.
— Самый распрекрасный ментат отдает себе отчет, что может допустить ошибку в своих
построениях.
— Я, что, с этим спорю?
— Тогда проанализируй все признаки, которые видны нам обоим: пьянство, ссоры, сплетни
и дикие слухи про Аракисе. Они стали пренебрегать элементарными…
— Это все от безделья, ничего более. Вы пытаетесь переключить мое внимание на ерунду и
придаете ей таинственную окраску!
Она смотрела на него и представляла себе солдат герцога — как они перешептываются по
ночам в бараках, изливают друг другу душу. Она почти ощутила эту атмосферу безнадежной
тоски.