|
Может, благодаря
мне он поймет, что к этой планете надо относиться как к врагу. Было бы безумием
отправляться туда с другим настроением,
Поль посмотрел на небо — собирался дождь. Серое металлизированное стекло было
исчиркано капельками.
— Вода, — задумчиво произнес он.
— Ты тоже научишься ценить воду, — сказал Хайват. — Ты сын герцога и никогда не
будешь страдать от ее недостатка, но увидишь, как люди вокруг тебя будут мучаться от жажды.
Поль облизнул губы и вспомнил об испытании, устроенном ему неделю назад Преподобной
Матерью. Она тоже что-то говорила о муках жажды.
— Ты услышишь, как плачут на похоронах, — говорила она, — узнаешь, что такое
пустыня — место, где нет ничего живого, только пряности и песчаные черви. Ты научишься все
время щуриться, чтобы не ослепнуть от жгучего солнца. Убежищем тебе будет служить
расщелина, куда не задувает ветер. Ты не будешь пользоваться ни машиной, ни махолетом, а
будешь ходить пешком.
А Поль стоял и слушал — завороженный музыкой ее голоса больше, чем смыслом слов.
— Ты будешь жить там, где ничего нет. Луны Аракиса, кхала, чур меня, чур, станут твоими
друзьями, а солнце — врагом.
Поль услышал, как его мать покинула свой пост у двери и подошла к нему. Она посмотрела
на Преподобную Мать и спросила:
— Вы не видите никакой надежды, Ваше Преподобие?
— Для отца — нет, — старуха махнула рукой Джессике, чтобы та замолчала, и снова
обратилась к Полю: — Запомни крепко-накрепко, малыш: мир стоит на четырех вещах, — она
подняла вверх четыре костлявых пальца, — знаниях мудрого, справедливости великого,
молитвах праведного и доблести смелого. Но все это превращается в ничто… — она сжала
пальцы в кулак, — без правителя, который владеет искусством управлять. Запомни это как
самое главное правило своей жизни.
Целая неделя прошла после встречи с Преподобной Матерью. Только теперь до него
понемногу начал доходить смысл ее слов. Сидя рядом с Суфиром Хайватом в учебной комнате,
Поль вдруг ощутил острый приступ страха. Он покосился на хмурого ментата.
— О чем это ты замечтался? — спросил тот.
— Ты встречался с Преподобной Матерью?
— Императорским Судьей Истины? — взгляд ментата заинтересованно вспыхнул. —
Встречался.
— Она… — Поль запнулся, понимая, что не может рассказать Суфиру об испытании.
Старуха словно внедрила в его мозг нечто, мешавшее сделать это.
— Ну? Что она?
Поль два раза глубоко вздохнул.
— Она сказала… — он закрыл глаза, вызывая в памяти ее слова. Когда он снова заговорил,
его голос бессознательно подражал ее интонациям. — «Ты, Поль Атрейдс, отпрыск
королевского рода, сын герцога, должен научиться управлять. Научиться тому, чего не умел
делать ни один из твоих предков». — Поль открыл глаза и продолжил: — Я рассердился и
сказал, что мой отец управляет целой планетой. А она сказала: «Он ее потерял». А я сказал, что
он получил другую планету, еще богаче. Тогда она сказала: «Ее он тоже потеряет». Я хотел
побежать и предупредить отца, а она сказала, что его уже предупреждали: и ты, Суфир, и мама,
и многие другие…
— Да, это так, — пробормотал Хайват.
— Зачем же мы едем? — сердито спросил Поль.
— Потому что так приказал Император. И потому что, несмотря на то, что говорит ведьма-
шпионка, надежда все-таки есть. А что еще изрек этот кладезь премудрости?
Поль посмотрел на свою правую руку, сжатую под столом в кулак. Медленно, с усилием он
заставил ее разжаться.
Она умудрилась зацепить меня на крючок,
подумал он.
Интересно как?
— Потом она попросила меня объяснить, что значит управлять. Я сказал — уметь
командовать. А она говорит, что как раз здесь большой пробел в моем образовании.
Тут, пожалуй, старая карга попала в самую точку,
подумал Хайват и кивнул Полю, чтоб
тот продолжал.
— Она сказала, правителю нужно научиться убеждать, а не заставлять. И еще, что он, не
скупясь, должен выкладывать все самое лучшее, только бы привлечь к себе самых достойных
людей.
— Как, интересно, она объясняет то, что твой отец привлек к себе таких, как Дункан и
Джерни?
Поль пожал плечами.
— Она сказала, что хороший правитель должен изучить язык своего мира, потому что он в
каждом мире разный. Я думал, она имеет в виду, что на Аракисе не говорят на галахе, а она
сказала, что она совсем про другое. Что она говорит про язык скал и трав, про язык, который
ушами не услышишь. А я сказал, что знаю об этом. Мне доктор Юх говорил, он называет это
«тайной жизни».
Хайват засмеялся:
— И как она это проглотила?
— Мне показалось, что она просто взбесилась. Заорала, что тайна жизни — это не задачка,
которую нужно решать, а реальность, которую нужно испытать на собственной шкуре. Тогда я
процитировал ей первый закон ментата: «Невозможно постичь процесс, пытаясь его остановить.
Для постижения нужно понять течение процесса, влиться в него и течь вместе с ним». Тут она
наконец успокоилась — поняла, что я тоже кое-что знаю.
Do'stlaringiz bilan baham: |
