Книга II. Муад-диб

Как в заклинании, 
подумала она. 
Мы не отворачивались от бури и не сопротивлялись. Мы
позволили ей пройти над нами и сквозь нас. И вот она ушла, а мы остались.
— Мне не нравится, как работают крылья, — сказал Поль. — Не тот звук. Должно быть, мы
что-то повредили.
Пальцами, лежащими на ручках управления, он чувствовал неровность, надсадность
полета. Он выбрался из бури, но еще не избавился от состояния зачарованности своими
провидческими видениями. Все-таки им удалось убежать, и душа Поля трепетала от ощущения,
что он стоит на пороге нового откровения.
Он почувствовал озноб.
Ощущение было волшебным и страшным. Ему казалось, что он вот-вот найдет ответ на
вопрос: откуда появилось в нем его сверхсознание. Он догадывался, что частично это

---

объяснялось перенасыщенным пряностями рационом. Но у него мелькнула мысль, что частично
это вызвано и действием заклинания, словно сами слова обладали магическим действием.
Я не должен бояться…
И это не просто домыслы — он остался в живых, несмотря на неистовство бешеной стихии;
он не теряет равновесия, балансирует на острие своего сверхсознания, что было бы невозможно,
если бы не магия заклинания.
В глубине памяти зазвенели слова Оранжевой Католической Книги: 
«Каких органов чувств
не достает нам, что мы не видим и не слышим иного мира, окружающего нас?»
— Кругом одни скалы, — сказала Джессика.
Поль снова сосредоточился на урчании махолета и покачал головой, чтобы отогнать
посторонние мысли. Он посмотрел туда, куда показывала мать, и увидел справа и впереди
возвышающиеся над песком черные контуры скал. Он почувствовал, что по ногам дует, и
услышал шуршание пыли в кабине. Где-то пробоина — после бури можно было ожидать и
худшего.
— Лучше бы приземлиться на песок, — предложила Джессика. — Вдруг не удастся резко
затормозить.
Он мотнул головой в сторону, где занесенные песком склоны поднимались в лунном свете
над дюнами:
— Сядем рядом с теми скалами. Проверь ремень безопасности.
Она подчинилась, размышляя про себя: 
У нас есть вода и влагоджари. Если нам удастся
найти пишу, мы сможем прожить в пустыне достаточно долго. Живут же здесь вольнаибы.
Что могут они, сможем и мы.
— Как только остановимся, сразу беги к скалам, — сказал Поль. — Я возьму вещмешок.
— Бежать… — она помолчала и кивнула. — А черви?
— Черви — наши друзья. Они уничтожат махолет. Никто не узнает, где мы приземлились.
Как здраво он мыслит, 
подумала Джессика.
Они скользили, опускаясь все ниже и ниже.
Теперь было видно, как быстро летит махолет — под ними мелькали тени дюн, одиночные
скалы, которые поднимались из песка наподобие островов. Машина с легким шелестом
коснулась вершины дюны, чуть подпрыгнула и коснулась следующей.
Он гасит скорость о песок, 
подумала Джессика и не могла не восхититься сноровкой сына.
— Держись крепче, — предостерег Поль.
Он нажал на крыльевой тормоз, сперва мягко, потом сильнее и сильнее. Он почувствовал,
как крылья сложились чашками, как стремительно возрос коэффициент сопротивления. В
оперении и шпангоутах засвистел ветер.
Внезапно тоненько скрипнуло, словно предостерегая, левое крыло, поврежденное бурей.
Оно вздернулось вверх и вбок и забилось о корпус махолета. Машина перепрыгнула через дюну,
крутанулась влево и зарылась носом в следующей дюне, подняв тучу песка. Потом накренилась
и упала на сломанное крыло. Правое, невредимое, неповрежденное, задралось вверх, указывая
на звезды.
Поль выскользнул из ремня, перекатился через мать и распахнул правую дверцу. В кабину
посыпался песок, запахло обгорелым металлом. Поль вытащил из заднего отсека вещмешок и
увидел, что мать уже освободилась от своего ремня. Она встала ногами на сиденье и вылезла на
корпус махолета. Поль последовал за ней, волоча вещмешок за лямки.
— Бегом! — приказал он и указал на склон дюны, за которой башней поднималась
иссеченная песком и ветром скала.
Джессика соскочила с махолета и побежала к дюне. Карабкаясь наверх, она слышала, как

---

сзади топочет Поль. На гребень, изогнутый в сторону скал, они взобрались вместе.
— Давай вдоль гребня, — скомандовал Поль, — так быстрее.
Они поспешили к скалам. Под ногами скрипел песок.
В пустыне возник новый звук. Он словно требовал, чтобы они обратили на него внимание:
сначала — чуть слышный шепоток, потом — свистящее шипение.
— Песчаный червь, — сказал Поль. Шум становился громче.
— Быстрее!
Первый скальный выступ поблескивал, словно пологий берег, не более чем метрах в десяти
перед ними, когда они услышали позади скрежет и скрип металла.
Поль перебросил мешок на правое плечо и схватил его за лямки. На бегу мешок бил его по
правому боку. Свободной рукой Поль схватил мать за руку. Они вскарабкались на выступ скалы
по неровному, изъеденному песком камню. Из-под ног вылетала мелкая галька. Они
задыхались. Воздух был сухим и обдирал горло.
— Я больше не могу, — взмолилась Джессика.
Поль остановился, вжал ее в расщелину, повернулся и посмотрел назад, на пустыню.
Песчаный холм, вытянутый параллельно их каменному острову, убегал в глубь песков —
залитые луной песчаные волны, разбегающаяся зыбь и пологий гребень около километра в
длину, а высотой — на уровне глаз Поля. Его прямой след — сглаженные дюны — искривлялся
лишь один раз: в сторону, где лежал их поврежденный махолет.
Но на месте, где они его бросили, не осталось ни единого следа.
Гребень удалялся в пустыню, пересекал свой собственный след, словно рыская в поисках
чего-то.
— Он больше, чем космический транспорт Гильдии, — прошептал Поль. — Мне говорили,
что в глубокой пустыне водятся крупные черви, но я не представлял себе… что такие крупные.
— Я тоже, — перевела дыхание Джессика.
Червь снова повернул, на этот раз под прямым углом к скалам, и по плавной кривой
понесся к горизонту.
Они стояли, прислушиваясь, до тех пор, пока шипящий звук его невидимого бега не слился
с тихим шуршанием песка вокруг них.
Поль глубоко вздохнул, посмотрел на залитую лунным светом пустыню и процитировал
Китаб аль-Абара: «Пускайся в путь ночью и отдыхай в густой тени днем», — он взглянул на
мать. — Еще несколько часов до рассвета. Ты можешь идти?
— Подожди минутку.
Поль шагнул в сторону, на усыпанный галькой каменный выступ, надел мешок на плечи и
поправил лямки. Некоторое время он постоял молча, держа в руках паракомпас.
— Когда будешь готова, скажешь.
Джессика оттолкнулась от скалы, чувствуя, как к ней возвращаются силы.
— Куда пойдем? — спросила она.
— Куда уходят скалы, — он показал рукой.
— В глубь пустыни?
— Вольнаибской пустыни, — прошептал Поль.
Он замер, потрясенный достоверностью одного из своих видений, которое было у него еще
на Каладане. Он уже видел эту пустыню. Но в его видении некоторые мелочи слегка
отличались, словно кто-то спроецировал в его мозг оптический образ, а потом память слегка
исказила картинку. Поэтому, когда она снова спроецировалась на действительность, появились
некоторые несовпадения. Картинка выглядела немного смещенной, и ему показалось, что он
видит ее под другим углом.

---