Книга II. Муад-диб

чудовище, 
думал Поль. 
Выродок!
— Нет, — произнес он вслух. — Нет! Нет! Нет!
Он поймал себя на том, что стучит кулаками по полу палатки. Бесстрастная часть его «я»
отметила это интересное проявление эмоций и отправила-в обработку.
— Поль!
Мать была рядом, держала его за руки, ее лицо серым пятном маячило перед ним,
— Поль, в чем дело?
— В тебе!
— Со мной все в порядке, Поль. Я здесь, с тобой.
— Что ты со мной сделала? — раздраженно спросил он.
Внезапно прозрев, она поняла, откуда взялся этот вопрос.
— Я тебя родила!
Опыт, чутье и глубочайшие знания помогли ей найти единственно верный ответ, который
мог его успокоить. Поль почувствовал руки матери на своих плечах и пристальнее всмотрелся в
неясный контур ее лица. (Его неутомимый мозг увидел в давно знакомых очертаниях
определенные наследственные признаки, добавил новые данные к уже имеющимся, и
несомненный, однозначный вывод был готов!)
— Отпусти меня.
Джессика снова услышала металлические нотки и повиновалась.
— Ты объяснишь мне, что случилось?
— Понимала ли ты, что делаешь, когда учила меня?
В его голосе больше нет ничего мальчишеского, 
подумала мать. И сказала:
— Я, как и все родители, надеялась, что ты вырастешь самым лучшим, особенным…
— Особенным?
Она уловила в его голосе горечь.
— Поль, я…
— Тебе не нужен был сын! — перебил он. — Тебе нужен был Квизац Хадерак! Мужчина,
прошедший школу Бен-Джессерита!
Джессика отшатнулась.
— Но, Поль…
— А ты спросила, разрешения у моего отца?
Ее рана была еще такой свежей, что она даже не повысила на сына голоса:
— Кем бы ты ни был, Поль, моих генов в тебе столько же, сколько отцовских.
— Я говорю о 
выучке. 
О том, что… пробуждает от сна.
— Пробуждает от сна?
— Вот здесь, — он прикоснулся рукой сначала к голове, а потом к груди. — Во мне. Оно
проснулось и работает, работает, работает…
— Поль!
Она понимала, что он на грани истерики.
— Выслушай меня. Ты ведь хотела, чтобы Преподобная Мать узнала о моих снах? Теперь
узнай о них и ты. Я только что видел сон. Наяву! И знаешь почему?
— Прежде всего тебе нужно успокоиться. Если, ты…
— Это — пряности, — Поль не дал ей договорить. — Они здесь повсюду — в. воздухе, в
пище, в земле. Чудесные, целебные пряности! Возбудители истины для Императорских Судей.

---

Это — яд!
Джессика замерла.
Поль немного успокоился и повторил:
— Да, яд. Он действует тонко, почти неуловимо, но от него нет противоядий. Этот яд не
убивает, если только ты не перестанешь его принимать. Теперь мы больше не сможем оставить
Аракис, не взяв часть Аракиса с собой.
Страшное 
знание 
звучало в его голосе. Возражать было бессмысленно.
— Ты и пряности, — продолжал Поль. — Пряности изменяют любого, кто принимает их
слишком много. Но благодаря тебе я осознал эти изменения. Я уже не могу держать их в
подсознании и не думать об этом. Теперь Я 
вижу.
— Поль, ты…
— Я вижу!
В его голосе звучало безумие, и она не знала, что делать.
Но когда Поль заговорил снова, к нему вернулось железное самообладание:
— Мы попали в ловушку.
— Да, мы попали в ловушку, — согласилась Джессика.
Она вынуждена была согласиться. Ни уроки Бен-Джессерита, ни хитрость, ни
политические уловки не помогут им обрести независимость от Аракиса — к пряностям
привыкают! Ее тело уже почувствовало то, до чего разум не успел додуматься.
Мы обречены находиться здесь до самой смерти, 
думала она, 
в этом аду. Нам никуда
отсюда не деться, даже если удастся спастись от Харконненов. Теперь мне ясен смысл моей
жизни: я — всего лишь породистая кобыла, родившая чистокровного жеребца для Бен-