Книга II. Муад-диб

переоценил
Харконненов. Со своими куриными мозгами они не могли придумать ничего более умного. Мы
же не можем предугадать все их глупости. Мой сын сказал мне, что избежал их ловушки
исключительно благодаря знаниям, полученным у тебя. Ни под какой удар ты никого не
подставил, — он похлопал ладонью по табурету. — Садись, кому говорят!
Хайват неловко присел.
— Но…
— Я не желаю больше ничего слушать об этом. Инцидент исчерпан. У нас есть дела и
поважнее. Где остальные?
— Я приказал им обождать снаружи, пока я…
— Давай зови.
Хайват наконец посмотрел в глаза герцогу.
— Мой господин, я…
— Я знаю, Суфир, кто мои настоящие друзья, — , сказал Лето. — А теперь зови остальных.
Хайват судорожно сглотнул.
— Сию минуту, мой господин, — он резко крутанулся на вращающемся сиденье и,
обратившись к двери, крикнул: — Джерни, пусть входят!
В комнату вошли Халлек, а за ним группа людей — мрачные и серьезные штабные
офицеры, за которыми с озабоченным видом шли молодые адъютанты и представители
технических служб. Они стали рассаживаться, и комната наполнилась гулом приглушенных
голосов. Над столом повис легкий аромат рахага — мозгового стимулятора.
Оглядывая своих людей, герцог сказал:
— Для желающих имеется кофе.
Про себя он подумал: 
Славные подобрались ребята. В войне, которую мы ведем, без такой
команды попросту пропадешь. 
Он подождал, пока из соседней комнаты принесут и поставят на
стол кофе. Вглядываясь в людей, он видел, как они устали.
Придав лицу энергичное, решительное выражение, герцог встал и постучал костяшками
пальцев по столу, призывая к вниманию.
— Ну-ну, господа, — начал он. — До чего же сильны в человеке захватнические
инстинкты! Даже выполняя простейший приказ Императора, мы обрушились на бедную
планету, как настоящие агрессоры.
За столом раздались легкие смешки. Поль оценил, насколько точно его отец выбрал
правильный тон для поднятия настроения. Даже легкая усталость в его голосе и та была
уместна.
— Я думаю, прежде всего нам следовало бы послушать, что еще Суфир может добавить к
своему докладу о вольнаибах. А, Суфир?
Хайват поднял глаза.
— Я мог бы добавить к основному рапорту еще кое-какие экономические соображения, но
скажу только, что при ближайшем рассмотрении вольнаибы все больше и больше походят на
тех союзников, в которых мы нуждаемся. Они пока выжидают — присматриваются к нам. Но
все идет к тому, что скоро у нас установятся доверительные отношения. Они уже прислали нам

---

подарки— защитные костюмы собственного производства, так. называемые влагоджари, карты
нескольких участков пустыни — вокруг тех городов, где открыто поддерживают
Харконненов, — он снова опустил взгляд. — Полученные от них сведения оказались абсолютно
достоверными и очень помогли нам в переговорах с Императорским судьей-наблюдателем.
Кроме этого, они прислали еще кое-какую мелочь — украшения для. леди Джессики, пряности,
вина, местные сласти, лекарства… Мои люди как раз сейчас проверяют все это. Но, похоже, все
чисто.
— Тебе нравятся эти люди, Суфир? — спросили с другого конца стола.
Хайват повернулся туда.
— Дункан Айдахо говорит, что они достойны восхищения.
Поль взглянул на отца, потом на Хайвата и отважился задать вопрос:
— Есть у тебя какие-нибудь сведения об их численности?
Хайват посмотрел на мальчика.
— Судя по количеству приготавливаемой пищи и еще кое-каким признакам, Айдахо решил,
что в сиче, где его поселили, около десяти тысяч человек. Их вождь сказал, что управляет
общиной в две тысячи домов. У нас есть основания полагать, что у них много таких общин. И
все они подчиняются кому-то, кого вольнаибы называют Лит.
— Это что-то новенькое, — сказал Лето.
— Сведения еще не проверены, мой господин. Вполне возможно, что Лит — просто
местное божество.
Еще один офицер откашлялся и спросил:
— А правда, что у них есть связи с контрабандистами? — Как раз тогда, когда Айдахо туда
прибыл, деревню покидал караван контрабандистов с большим грузом пряностей. У них были
вьючные животные, и они говорили, что им предстоит восемнадцать дней пути.
— Похоже, — сказал герцог, — что контрабандисты навещают нас теперь вдвое чаще —
пользуются смутным временем. Этот вопрос нужно будет серьезно обдумать. То, что их
фрегаты летают без патента, не должно нас слишком беспокоить, так было всегда. А вот то, что
мы их совершенно не контролируем, — это уже плохо.
— У вас есть план, мой господин? — спросил Хайват.
Герцог посмотрел на Халлека.
— Джерни, я хотел бы, чтобы ты возглавил делегацию, или, если хочешь, посольство, к
этим романтически настроенным, свободным торговцам. Скажи им, что я готов закрыть глаза на
все их делишки, если они будут платить мне герцогскую десятину. По прикидкам Хайвата, они
тратят на наемников и на подкуп в четыре раза больше.
— А если об этом пронюхает Император? — спросил Халлек. — Он очень ревниво
относится к прибылям своего АОПТ, милорд.
— Все деньги мы будем открыто перечислять на счет Саддама IV и списывать их с наших
налогов, — улыбнулся герцог. — И пусть Харконнены попробуют что-нибудь против этого
возразить! Заодно мы покончим со взятками и разделаемся с местными чиновниками, которые
разжирели тут при Харконненах.
Халлек весело ухмыльнулся,
— Ну, милорд, это будет эффектный удар. Хотел бы я видеть рожу барона, когда он
услышит про вашу идею!
Лето повернулся к Хайвату.
— Суфир, ты купил конторские книги, про которые рассказывал?
— Да, милорд. Правда, пришлось дать еще одну взятку. Они сейчас у нас, в работе. Я их
наскоро просмотрел и могу кое-что рассказать.

---

— Расскажи, расскажи.
— Каждые тридцать стандартных дней Харконнены снимали отсюда триста миллиардов
солярий.
Над столом воцарилось молчание. Даже молоденькие адъютанты, которые тихо изнывали
от скуки, выпрямились на табуретках и обменялись многозначительными взглядами.
— Все, все проглотят они: и безбрежность морей, и сокровища, скрытые под песками, —
пробормотал Халлек.
— Вам все ясно, джентльмены? — спросил герцог. — Я думаю, среди присутствующих нет
столь наивных, чтобы полагать, будто Харконнены собрали вещички и убрались отсюда только
потому, что это им приказал наш драгоценный Падишах-Император?
Офицеры зашептались и одобрительно закивали.
— Прошу всех хорошенько запомнить эту информацию, — герцог снова повернулся к
Хайвату. — Теперь пора осветить обстановку с оборудованием. Сколько дюноходов, комбайнов,
передвижных фабрик они нам оставили?
— Полный комплект, как сказано в Императорской описи, заверенной у Императорского
судьи-наблюдателя, милорд, — ответил Хайват. Он подал знак адъютанту, чтобы тот принес
ему папку. Раскрыв ее на столе, он продолжал: — Правда, они забыли упомянуть, что из
дюноходов в строю меньше половины, что только одна треть укомплектована грузовыми
махолетами, чтобы доставлять их в пустыню по воздуху. Что все, оставленное нам
Харконненами, вот-вот сломается или попросту развалится. Можно считать, что нам крупно
повезет, если хотя бы половину оборудования удастся запустить. И если хоть четверть этого
проработает полгода, то это будет просто чудо.
— Очень мило. Так мы и думали, — кивнул Лето. — Ну что же, переходи к цифрам.
Хайват снова заглянул в папку.
— Около девятисот тридцати передвижных фабрик могут быть запущены в ближайшие
несколько дней. Шестьдесят два… и еще пятьдесят махолетов сопровождения, разведки и
наблюдения за погодой. Грузовые махолеты… так, чуть меньше тысячи.
— А не дешевле будет договориться с Гильдией и вывести на орбиту один из наших
фрегатов для наблюдения за погодой? — спросил Халлек.
Герцог посмотрел на Хайвата:
— Как тебе такая идея, Суфир?
— Этот вариант не проходит, — ответил Хайват. — Представитель Гильдии отказался
вести с нами переговоры. Он намекнул мне — как ментат ментату, — что нам такая роскошь не
по карману. Даже если дела у нас пойдут хорошо. Я полагаю, мы должны сначала выяснить, в
чем тут дело, а уж потом снова выходить на Гильдию.
Один из адъютантов Халлека на дальнем конце стола буркнул:
— Но ведь это нечестно! По справедливости…
— По справедливости? — герцог повысил голос. — Кто это здесь захотел справедливости?
Мы устанавливаем здесь собственную справедливость. И если это у нас не получится, будем
считать, что мы проиграли. Может, вы уже пожалели, что связались с нами, господин офицер?
Офицер вскочил.
— Нет, мой господин. Вы совершенно правы. Эта планета — самое прибыльное место во
всей Вселенной, и мы не должны выпускать ее из рук. Я пойду за вами повсюду, мой господин.
Простите мою несдержанность, но… — он пожал плечами, — иногда нам становится обидно…
— Это я понимаю, — ответил Лето. — Давайте только договоримся не заводить больше
нытья про справедливость. По крайней мере, пока у нас остаются две вещи — наши руки и
свобода, чтобы пустить их в ход. Кому. тут еще обидно? Прошу не стесняться Здесь все свои,

---

так что допускается полная свобода мнений.
Халлек откашлялся.
— Меня вот что раздражает, мой господин. Почему с нами нет добровольцев из других
Великих Домов? Они величают вас «Лето Справедливый» и клянутся в вечной дружбе, а как до
дела — так в кусты!
— Они просто еще не определились, чья возьмет, — усмехнулся герцог. — Большинство из
Домов потому и нагуляли себе жирок, что предпочитали не рисковать. Это тоже стратегия, мы
не можем порицать их за это. Можем только презирать, — он обернулся к Хайвату. — Мы
обсуждали оборудование. Может, ты покажешь нам проекции нескольких образцов, чтобы люди
представляли себе технику?
Хайват кивнул и дал знак одному из своих офицеров включить солидо-проектор.
На столе, ближе к герцогу, появилось объемное изображение. Некоторые из сидящих на
другом конце стола встали, чтобы лучше видеть.
Поль наклонился вперед, пристально рассматривая машину.
Вокруг нее, для масштаба, расположились крошечные человеческие фигурки. В длину она,
прикинул он, была метров сто двадцать, а в ширину — сорок. Вытянутый приплюснутый корпус
покоился на широких гусеницах.
— Перед нами передвижная фабрика, — начал Хайват. — Для солидо-проекции мы
выбрали экземпляр, который более или менее на ходу. Эту посудину привезли сюда с первой
партией Императорских планетологов, но она каким-то чудом еще держится. Хотя никто не
может мне объяснить почему.
— Если это та, что называется «Старушкой Кэтти», то ей и впрямь пора в музей, — сказал
один из адъютантов. — Я думаю, Харконнены держали ее в воспитательных целях — работай
как следует, парень, а то пошлем тебя на «Старушку Кэтти».
Офицеры захихикали.
Но Поль постарался не впасть в игривое настроение. Он сосредоточенно изучал фабрику и
наконец сформулировал свой вопрос. Указывая на солидо-проекцию пальцем, он спросил:
— Хайват, а на планете есть песчаные черви, способные заглотить эту штуковину целиком?
За столом тут же воцарилось молчание. Герцог про себя чертыхнулся, но потом подумал: