Книга II. Муад-диб

В год, когда мой отец, Падишах-Император, узнал о смерти
герцога Лето и отдал Аракис обратно Харконненам, ему было
семьдесят два года, но выглядел он на тридцать пять. Обычно отец
появлялся, на людях в сардукарской форме с Императорской
эмблемой — львом на золотом поле — и в черном шлеме бурзега. Форма
была постоянным напоминанием об источнике его могущества. Хотя
он отнюдь не всегда бывал так откровенно вульгарен. Когда хотел, он
мог излучать искренность и обаяние, но в те последние дни я часто
задавалась вопросом — был ли он искренен хоть в чем-нибудь. Сейчас
мне кажется, что отец походил на человека, который все время
пытается вырваться из невидимой клетки. Вы не должны забывать,
что он был Императором, главой династии, привившей с незапамятных
времен. Но мы отказали ему в праве иметь законного сына. Разве это
не самое ужасное поражение, которое может потерпеть правитель?
Моя мать подчинилась Старшим Сестрам, леди Джессика не
подчинилась. Кто из них был сильнее духом? История уже ответила на
этот вопрос.
Принцесса Ирулан, «В доме моего отца».
Джессика проснулась во мраке пещеры, почувствовала, как снуют вокруг вольнаибы, как
разит кислятиной от защитных костюмов. Внутреннее чувство времени подсказывало, что скоро
наступит ночь, но пещера по-прежнему была погружена во тьму, защищенная от пустыни
пластиковым чехлом, который улавливал выделяемую человеческими телами влагу.
Она сообразила, что позволила себе уснуть глубоким сном усталого, измученного человека.
Это означало, что подсознательно она ощущала себя в полной безопасности среди людей
Стилгара. Она села в гамаке, сооруженном из ее джуббы, свесила ноги над каменным полом и
сунула их в пустынные сапоги.
Не забыть потуже затянуть голенища, чтобы повысить насосный эффект влагоджари.
Ох, сколько здесь всего, о чем нельзя забывать!
Во рту все еще оставался привкус завтрака — завернутого в лист комочка птичьего мяса и
зерен с пряным медом. Ей пришло в голову, что время здесь вывернуто наизнанку: ночь
деятельна, как день, а день — время отдыха.
Ночь дарует безопасность, ночь укрывает.
Она отстегнула джуббу с крючьев, вбитых в небольшом углублении в стене пещеры,
повертела ее в руках, пока не разобралась, где верх, а где низ, и накинула на себя.
Как бы послать весточку в Бен-Джессерит? Следовало бы сообщить им о двух
скитальцах, затерянных в аракианской глуши.
Впереди вспыхнули поплавковые лампы. Она увидела собравшихся там людей и среди
них — Поля, уже одетого, с откинутым капюшоном, открывающим правильные черты лица.
Он вел себя как-то странно, перед тем как они легли отдыхать. 
Отрешенно. 
Будто он
только что восстал из мертвых и еще не был до конца уверен в своем возвращении, к жизни.
Глаза полузакрыты, остекленевший, обращенный внутрь взор. Это заставило ее вспомнить слова
сына о перенасыщенной пряностями пище: это может превратиться в потребность.

---

Нет ли здесь каких-нибудь побочных эффектов? 
думала Джессика. 
Он говорит, что его
провидческие способности можно как-то использовать, но почему-то он так странно молчит
обо всем, что видит?
Справа из темноты вышел Стилгар и направился к группе людей под поплавковыми
лампами. Она обратила внимание на то, как он приглаживает рукой бороду, на весь его по-
кошачьи настороженный вид.
Внезапный 
страх 
пронзил 
Джессику: 
ее 
проснувшееся 
сознание 
распознало
настороженность в фигурах вокруг Поля — скованные движения, неестественные позы.
— Они под моим покровительством, — пробасил Стилгар.
Джессика узнала человека, к которому он обращался — Джамис! И сразу, по напряженным
плечам, она увидела, что этот человек разъярен.