|
Порядок, теперь все вошло в свое русло,
— «Огнь Господень возгорится», — раздался отклик.
Она кивнула.
— Твои враги падут.
— Бай-ла кайфа, — прозвучало в ответ.
Внезапно воцарилось молчание, Стилгар низко поклонился ей.
— Саяддина, — сказал он, — если Шай-Хулуд сподобит, ты сможешь проникнуть и
сделаться Преподобной Матерью.
Проникнут… Что за странный способ посвящения! Но в остальном заклинание сработало
вполне прилично.
Она с иронией и насмешливой горечью подумала о том, что только что
сделала.
Наша Миссия Безопасности редко попадает впросак. Даже в этой глуши для нас было
приготовлено место. Молитва салада указала, что нам уготовано. Теперь мне суждено играть
роль Олийи, служанки Всевышнего… стать саяддиной этого дикого народа, сознание которого
так убаюкано нашей славной бен-джессериткой, что даже свою верховную жрицу они назвали
Преподобной Матерью.
Поль стоял рядом с Чейни в тени пещеры. Во рту все еще оставался вкус комочка, которым
она его накормила: птичье мясо и зерна, сдобренные пряным медом и завернутые в широкий
лист. Едва откусив, он понял, что никогда еще не пробовал столь острую от пряностей пищу, и
на мгновение испугался. Он знал, как она может на него подействовать — его мозг снова
провалится в провидческое сверхвосприятие.
— Бай-ла кайфа, — прошептала Чейни.
Он взглянул на нее и увидел тот же священный трепет, с которым все вольнаибы
восприняли слова его матери. Только один человек, Джамис, держался в стороне. Он скрестил
руки на груди и высокомерно поглядывал на происходящее.
— Дуй якха хин манге, — шептала Чейни. — Дуй пунра хин манге. У меня два глаза. У
меня две ноги.
Она изумленно смотрела на Поля.
Поль глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бурю, поднявшуюся в душе. Слова матери
соответствовали пряной остроте, как ключ замку. Он чувствовал, как ее голос то поднимается,
то падает в его сознании, словно тени от языков пламени. Поль ощущал мягкую насмешку в его
торжественном звучании — он хорошо знал свою мать! — и все же ничто уже не могло
остановить процесс, который начался с пряного комочка пищи.
Ужасное предназначение!
Он понимал свою ответственность за все человечество, ответственность, которой не мог
избежать. Снова возникла обостренная ясность, обрушился поток данных, заработал холодный
расчет. Поль опустился на пол, привалился спиной к стене и перестал сопротивляться. Сознание
устремилось во вневременное пространство, туда, где он мог видеть время, видеть все его
возможные повороты, все варианты будущего… варианты прошлого: одно зрение прозревало
прошлое, другое зрение прозревало настоящее и третье зрение прозревало будущее — и все они
сливались в общее трехмерное зрение, которое позволяло ему увидеть пространственно-
временную картину.
Он понимал опасность перешагивания через самого себя и старался удержать сознание на
настоящем и воспринимать только расплывчатое колыхание своего мгновенного опыта —
переживание настоящего момента, которое тут же застывало и превращалось из того, что
есть,
в то, что
было.
В ускользающем настоящем он прежде всего почувствовал массивность, плотность
времени, увидел, что его движение осложнено многочисленными завихрениями, волнами,
приливами и отливами — наподобие бьющего о скалы прибоя. Это дало ему новое
представление о своих провидческих способностях, он понял откуда берется во времени
«мертвая зона», понял источник неизбежной погрешности — и его охватил страх.
Он догадался, что предвидение включает в себя не только вспышку света, но и
окружающую тьму, а значит — точное знание всегда неразрывно связано со слепой ошибкой.
Вмешивается нечто вроде принципа неопределенности Айзенберга: энергия, затраченная на то,
чтобы вызвать видение, сама изменяет то, что он видит.
А видел он сгусток времени, стиснутого в этой пещере, сфокусированное в ней бурление,
различных, возможностей. И все, что бы сейчас здесь ни произошло: моргнул глаз, вырвалось
необдуманное слово, сместилась песчинка — все, словно гигантский рычаг, способно сдвинуть
целую Вселенную. Он видел, что великие потрясения зависят от стольких факторов, что даже
малейшее его движение может привести к чудовищным последствиям.
Видение сковало его тело, он боялся шевельнуться, но и это тоже было действием и тоже
имело свои последствия.
Бесчисленные варианты лучами разбегались из пещеры, и в большинстве этих лучей он
видел свое мертвое тело и кровь, струящуюся из. зияющей ножевой раны.
~ ~ ~
Do'stlaringiz bilan baham: |
