из моих задач была подготовка пред-
седательства России в «восьмерке»,
мы принимали его от англичан, и они
охотно делились опытом. Я с этой
целью много наших делегаций сопро-
водил в Форин-офис. Как вы знаете,
потом «восьмерка» почила в бозе.
Из-за «дела Литвиненко» и деятель-
ности Березовского стала портиться
информационная обстановка. А водо-
разделом стали события 2008 года
в Южной Осетии, когда британцы без-
апелляционно выступили в поддержку
Грузии. Далее пошел сплошной не-
гатив. Послом в этот период был Юрий
Викторович Федотов, корифей дипло-
матии, который долгие годы занимался
проблематикой ООН, международных
организаций. Считаю, что многому
у него научился. Например, абстраги-
роваться, смотреть на происходящее
со стороны. Я по молодости слишком
многое через себя пропускал, а излиш-
няя эмоциональность может сослужить
дипломату дурную службу. В пылу по-
лемики, которую к тому же ты ведешь
на иностранном языке, можешь огово-
риться, сказать что-то не то.
После Великобритании я, как уже
сказал, работал в представительстве
России при НАТО в Брюсселе. Моим
начальником на короткий период был
Дмитрий Олегович Рогозин, потом
обязанности представителя исполнял
Николай Викторович Корчунов, кото-
рому приходилось постоянно в Совете
Россия — НАТО в условиях негатива
противостоять за круглым столом
27 натовцам. Уезжал я в 2014 году уже
при Александре Викторовиче Грушко.
Заканчивая командировку, интересо-
вался у коллег в МИДе, где есть места
в отделах, кто готов меня взять. Было
несколько вариантов, но в итоге я вы-
брал узбекское направление, на кото-
ром работали хорошо меня знающие
люди. К тому же у меня остались хоро-
шие впечатления от недолгой работы
в посольстве в Ташкенте по вахтовому
методу в 1998 году. С 2015 года я —
советник-посланник посольства России
в Узбекистане. За год до приезда начал
на мидовских курсах учить узбекский
язык. Притом что здесь почти вся
работа ведется на русском, включая
официальные переговоры и нотную
переписку с МИДом, лучше знать
язык — чтобы понимать страну, людей,
их психологию. Весьма интересно по-
знавать огромный пласт тюркской
культуры.
Когда монголы пришли на Русь, они
общались с русскими через татар,
ведь все это центральноазиатское
пространство было тюркоязычным.
Русские князья и знать учили и гово-
рили на тюркском (как впоследствии
на французском). И когда к стенам рус-
ского города приходили чужестранцы,
первый вопрос был: «Кым сызла?» —
«Кто вы?». Не скажу, что Алишера
Навои в подлиннике читаю, но газеты,
вывески, меню в ресторанах — без осо-
бых проблем.
Работа в Узбекистане имеет свою
специфику, мы много общаемся в «се-
мье» представителей стран ШОС, это
региональная организация, в которой
уже восемь стран (недавно вошли
Индия и Пакистан — может, это по-
может им наладить отношения между
собой). Если с Западом у нас разрыв,
то здесь понимаешь: у нас хорошие
отношения с большей частью мира.
Работа с узбеками напоминает со-
вместное творчество, взаимодействие
в общих интересах. Появляются новые
проекты в энергетическом секторе,
в металлургической отрасли, транс-
порте, в гуманитарной сфере, растут
поставки местной плодоовощной
продукции в Россию, регулируется
миграционная сфера. За то время, что
я здесь, каждый год проводится визит
на высшем уровне. Россия и Узбекистан
являются соавторами резолюций
Генассамблеи ООН о недопущении
милитаризации космоса, недопущении
героизации нацизма, по международ-
ной информационной безопасности.
Узбекистан поддерживает нас по во-
просу сохранения договора по РСМД
и в Организации по запрещению
химоружия.
Конечно, взаимопониманию спо-
собствует и то, что в МИДе и других
местных госорганах есть выпускники
МГИМО.
Роль советника-посланника в посоль-
стве непростая, это заместитель посла.
В работе более всего требуются вни-
мательность, умение контролировать
выполнение поручений, представлять
посольство на различных мероприяти-
ях. В общении с коллегами и полити-
ческой элитой очень помогает спорт —
я постоянный участник турниров
с узбекскими партнерами и другими
посольствами по шахматам, футболу
и теннису.
Do'stlaringiz bilan baham: 
