International research journal

Основные положения
Историзм заставил романтиков обратиться к сокровищам народного творчества — в это время оживают сказки, 
легенды, предания, возвращаются к жизни старинные поверья и волшебные существа. Жермена де Сталь в работе «О 
литературе классической и романтической» отмечает, что «литература древних в наше время является пересаженной 
литературой; романтическая, или рыцарская, литература для нас - коренная, именно наша религия и наши 
[общественные] институты дали ей расцвести» [1, С. 386], и что только романтическая литература все еще способна 
совершенствоваться и обновляться, поскольку уходит корнями в историю французского народа и отражает его характер. 
Средневековая романская литература, богатая на песенные и плясовые жанры, которые впоследствии приобрели 
твердые формы, широко распространилась на территории европейских стран. К ним относят: 
балладу
(поэтическое 
произведение из трех строф с обязательным рефреном и посланием неизвестному адресату в конце), 
рондо
(поэтическое 
произведение из большего или меньшего числа стихов, перемежающихся припевами и запевами), 
королевскую песнь 
(chant royal, традиционная сонетная форма французского стиха); 
виреле
(трехстишие с взаимной рифмовкой первых 
двух стихов). Отметим, что виреле и королевская песнь были крайне близки к балладе. Самое большое распространение 
баллады получили на севере Франции. 
Баллада восходит к плясовой фольклорной песне и отличается музыкальностью — она создается за счет фонетико-
силлабического подбора слов и имеет рефрен (повторение нескольких строк либо в конце каждой строфы, либо между 
строфами; может изменяться или оставаться в неизменном виде).
Еще одним элементом средневековой поэзии являлись так называемые 
enjambements
, переносы строк, из стиха в 
стих. Их функция состояла в том, чтобы приблизить поэзию к разговорной речи. Так, «Песенная интонация, напевность 

---

Международный научно-исследовательский журнал 
▪
 № 5 (95) ▪ Часть 3 ▪ Май 
40 
создаются музыкальными ритмами, повторами и ритмико-синтаксической симметрией. Каждый новый отрывок 
баллады интонационно и ритмически отделен от предыдущего» [3, С. 66]. 
Средневековая лирика унаследовала и древнейшую, заклинательную функцию. Примером этому может послужить 
раннее произведение XII века, любовное письмо некоей монахини монаху Верингеру из Тегернзе. Оно было написано 
в форме шестистишия и представляло своего рода заклинание, «словесное обручение». Подобные заклинания брали 
начало в мистических трактатах гермевтической медицины древности. Следует отметить, что романтизм возродил 
традицию и взял из нее новое: европейская культура до XIX века не знала откровенной, исповедальной лирики; право 
быть конфидентом принадлежало только Богу, а, значит, и ее представителю на земле — Церкви. Человек, брошенный 
после революции один не перед лицом божественного, а наедине с самим собой, вдруг оказался мерой вещей и осознал 
свою несостоятельность. Так, ему требовалось дополнение, вторая половина; отсюда и рождается одна из главных 
особенностей романтического восприятия — диалогичность, дуальность, оппозиции. Из двойственности романтизма и 
берет свое начало постулат о всесильности Бога-творца и ничтожности человека перед ним. 
В романтической традиции максимально широко раскрывается оппозиция и единство мужского и женского начал. 
Как пишет Е.А. Махов, «любовное общение, понятое, услышанное как музыка, имеет для романтиков некий 
определенный акустический облик, «звуковую норму», обладающую символической значимостью» [2, С. 40]. 
Музыкальное в воображении поэтов-романтиков тождественно женскому. Именно поэтому некоторые категории, 
образы и реалии, пришедшие из музыки, зачастую расцениваются как средство куртуазного общения, вернувшегося из 
Средневековья вместе с образом Прекрасной дамы. Отмечается, что романтики имели собственную музыкальную 
«тайнопись», общее восприятие музыки как одной из стихий-первооснов, дающей жизнь. Все музыкальное романтики 
трактовали как «область моделей», и заимствовали из данной сферы термины, понятия и целые логические цепочки [2, 
С. 29]. Одним из классических мифов о восприимчивости к женскому голосу стал миф о сиренах и разрушительности 
женских чар. 
Несмотря на губительность колдовства, некоторые из элементов упоминавшейся нами культуры заговоров все же 
вошли в литературные тексты Нового времени. В текстах романтиков встречаются фрагменты заклинательных формул
«ты — я, я — ты» («Я не расстанусь с тобой, ты мое все на земле… Я твоя, я люблю тебя, я преклоняюсь перед тобой, 
не было часа, чтобы я не думала о тебе», — пишет философу Шеллингу знаменитая в кругу иенских романтиков 
Каролина), настойчивые повторы («ты и я» как «глаз и свет», «глаз и свет» как «cвет и жизнь» у Брентано), магические 
параллельные сравнения, а, порой, и угрозы («если ты меня лишишься, то погибнешь», также у Брентано) [2, С. 5-9]. 
Французские исследователи Дюран-ле Герн и Понно выделяют следующие ключевые темы средневековых баллад: 
— Божий суд и установление истины, восходящие к жанру «песни о деяних» 
или