|
«слоу фуд»,
возникшее в Италии в 1989 году.
Одной из ее многочисленных целей является борьба за идентичность и
отстаивание национальной самобытности пищевых практик, которые
INNOVATSIYA 2021: DOLZARB MUAMMOLAR VA ZAMONAVIY YECHIM
Стр.
53
разрушаются в процессе глобализации и стандартизации [14, с.70-75],
образующей другой пласт гастрономической культуры «
«фаст фуд»»
изменяющий в том числе и практики потребления пищи.
Если говорить об идеях
«слоу фуд»
и
«фаст фуд»
, то они являются
антагонистами, где медленная еда противопоставляется быстрой. Суть форм и
моделей этих пищевых практик можно рассмотреть сквозь призму концепции
потребления Т. Веблена, который развил идею о том, что «образ жизни и
модели потребления не только отражают социальные различия, но также и
действуют как средства поддержания высокого социального статуса…» [15,
с.93]. В контексте теории потребления, можно рассмотреть не только
принадлежность к определенному социальному слою, но и социальное поле
практик питания. Материалы показывают, что практикой потребления пищи
узбеки стремятся показать свою идентичность на разных уровнях:
мусульманин, узбек, ташкентский, андижанский, миндонец и т.д. В основе
механизма этнической сегментации лежат две основные группы факторов. Во-
первых, особенности существования этноса накладывают более или менее
сильный отпечаток (след) на его стиль и масштабы потребления, выступающие
в данном случае в качестве знака. Во-вторых, стиль потребления может
выступать в качестве символа, то есть сознательно конструируемого знака,
позволяющего подчеркнуть свою этническую принадлежность, провести грань
между «своими» и «чужими». В этом случае этнические различия в
потреблении являются результатом особого состояния общественного сознания
[16, с.101].
Практика рассаживания за дастарханом при потреблении пищи еще одна
характеристика идентичности в данном случае половозрастной и гендерной,
что позволяет говорить о социальном пространстве продуктов питания или как
отмечает, П. Бурдье “формы” потребления продуктов [17, с.137]. Полевые
материалы показывают, что среди узбеков существует разница при
распределении обрядовой пищи мужчинам и женщинам, которая заключается в
качественных и количественных характеристиках. Так, в обрядовом угощении
INNOVATSIYA 2021: DOLZARB MUAMMOLAR VA ZAMONAVIY YECHIM
Стр.
54
для мужчин преобладают большие порции мясных блюд. Женщинам подаются
порции поменьше и в «меню» преобладает углеводистая пища (различные виды
печеного) [18]. Такое гендерно очерченное распределение блюд, по нашему
мнению, берет начало в раннем обществе, когда добытчикам пищи по нормам
коммуналистического общества распределялась большая доля. Реликты
половозрастного распределения пищи в контексте принципа первобытного
коммунизма «с каждого по возможностям и каждому по потребностям» можно
наблюдать и в семейном застолье, когда главе семьи, содержащему родителей,
жену и детей кладется самый большой кусок мяса в тарелку. Респонденты
вспоминали, что в начале ХХ века обязательным считалось даже при
отсутствии главы семьи в доме во время семейной трапезы, откладывать в
отдельной посуде предназначенную ему пищу, после чего остальная ее часть
распределялась между другими членами семьи [19]. В семейном кругу пища
подается, следуя традиционной иерархии рассаживания за столом. В
повседневной жизни правила этикета предполагают, что хозяин дома должен
сидеть во главе стола, мужчины постарше - справа, мужчины по младше слева,
женщины и дети в нижней части стола или за другим столом [20]. Согласно
этнографическим материалам, у узбеков «левое», приближенное к выходу
место в доме считалось женским пространством, а также областью пребывания
зависимых групп населения с низким социальным статусом (дети, бедные и
т.д.). Правая половина дома являлась мужской. Она имела высокий,
относительно «левого», семиотический статус [21]. Данное размежевание
уходит корнями в далекое историческое прошлое и сохраняет свои черты до
настоящего времени. Н.П. Лобачева в своей статье отмечала, что в
традиционном быту среднеазиатских народов отмечены следы генетически
очень древней половозрастной градации общества [22, с.49], а это значит, что
разграничение происходит не только в отношении полов, но и возрастов.
Как отмечала исследовательница В. Лелеко «субординация мест застолья —
устойчивый, «архетипический» топос застолья, встречающийся во многих
культурах и сохранившийся до нашего времени» [23, с.221]. Н.А. Морозов
Do'stlaringiz bilan baham: |
