Посвящаю моёй матери

W. Hazlitt. The Round Table,^- Complete Works, vol. IV, p. 119—
120,
возможно только ценою тяжких жертв. Возникали новые
концепции общества и природы: материалистические тен-
денции отступали перед идеалистическими, метафизичес-
кие — перед диалектическими, скептицизм — перед верой.
Политическая реакция охватила все области духовной
жизни общества, рождая в умах пессимизм п сомнения.
Видный либеральный публицист того времени Сид-
ней Смит писал: «Это было время страшное для всех, ко-
торые, имея несчастье разделять либеральные идеи, были
достаточно честны, чтобы не изменить им ради высоких
судейских и духовпых должностей... Сказать что-либо о
ханжестве обоих Георгов (III и IV) или об ужасной тира-
нии, под игом которой страдала католическая Ирландия,
значило прямо сделаться парией, подвергнуться общест-
венной опале. Говорить о скапдальпой медленности судо-
производства, против жестокости законов об охоте, против
деспотизма богачей и страдапий бедняков было изме-
ной против плутократии, и за это жестоко можно было по-
платиться» ². Никто не понимал это лучше Байрона; нико-
му трусливый деспотизм правящей торийской клики и фа-
рисейство внедряемой сю идеологии не внушали такого
отвращения; никто так откровенно пе говорил, что сколько
бы правительство не подавляло беспорядки, революция
все равно неизбежна.
В свете удручающей реальности высокие мечты просве-
тителей казались наивными, недостаточно взвешенными.
Они отступали перед неразрешимой сложностью действи-
тельности. «Мыслящий англичанин становится свидете-
лем ряда исторических парадоксов: борьба революционе-
ров за священные идеалы свободы, равенства и братства
кончается властью диктатора (90-е и 800-е годы); дикта-
тор этот заливает кровью всю Европу, однако на штыках
его солдат в некоторые страны приходит и более прогрес-
сивная формация и передовые идеи (Германия, Испапня
1800—1810 гг.); и когда диктатор свергнут, это приво-
дит к власти тиранов более мелких и бездарных, к восста-
новлению многих черт дореволюционного режима, к жан-
дармскому контролю Священного союза над судьбами, со-
вестью и мыслями европейцев» ³.
Парадоксы, о которых пишет JI. И. Скуратове кая, про<1
изводили глубокое впечатление на мыслящих люден Ii
внушали нм ощущение, что мир находится во власти не-j
познаваемых сил, куда более грозных и сложных, чем
представлялось философам века разума. Они, как Шил-]
лер, готовы были спросить: I