Авиапромышленность

Авиапромышленность:

26 мая 1919 УД НТО препроводило в доклад л Григорьева от 19 мая в ЦАГИ (1033,9).

26 мая 1919 ВСНХ НТО писал письмо № 10298 в ЦАГИ

Управление делами НТО препровождает доклад воен­ного летчика Григорьева от 19/У 1919 № 15324 по вопросу о применений аэромеханической тяги и копию протокола частного заседания, по отделению практической авиации Научно-технической части Главвоздухфлота от 06.06-с.г. № 9 по упомянутому вопросу.
Доклад препровождается согласно постановления научно-технической части Главвоздухфлота в виду наличия у Вас разработки вопросов о применении механической тяги и в делах концентрации работ по этому вопросу.
О том, что Вами будет сделано по сему управление делами просит его уведомить.
Управляющий делами Лапиров-Скобло
Заведующий техническим бюро Воронков
ЦГАОР, ф. НТО ВСНХ - 3429, оп. 60, д. 446, л. 6. (10983).


Армия:

26 мая 1919 г. Революционный военный совет Республики (РВСР) издал приказ об отправке батареи 3-го дивизиона ТАОН ли­тера «С» (не окончившую формирования и немедленно получившую недостающее иму­щество) на защиту красного Петрограда от Юденича. 29 мая имущество батареи, уком­плектованной за счет других частей (напри­мер, 3-го дивизиона ТАОН литера «Е») пере­везли на Николаевский вокзал для отправки поездом в Гатчину.

«В 21 часу батарея в составе: 6 человек комсостава: Комбата А.М. ЛУГЕНБЕРГ, пом КомбатаВ.Ф. Осетрова, НачсвязиС.Р. Цабель и Н.Н. Ануфриева, автотехника Ф.И. Захаро­ва и Военкома П. Н. Балякина, 190 красноар­мейцев, 45 лошадей, 2-х 155 м/м французс­ких пушек /третье орудие провалилось на воинской платформе и было оставлено с тов. Ануфриевым и Захаровым и тремя красно­армейцами для следования вслед за нами, так как ко времени отправки эшелона ору­дие вытащить не удалось/, 3-х тракторов «Рустон», 5 автогрузовиков, 1 авто-цистер­на, 2 мотоциклетов, 8 парных повозок, 2 телефонных двуколок, 3 хозяйственных двуко­лок, 2 походных кухонь и 1 санитарной дву­колки были на колесах. Вооружение батареи состояло из 30 винтовок, батарея имела 9 телефонных станций и 20 верст провода. Эшелон состоял из 39 вагонов, в том числе один классный, 5 вагонов с огне-припасами и 1 вагон-цистерна».
К 1 июня батарея в полном составе, за исключением одного дезертировавшего бой­ца, находилась в Гатчине, поступив в распо­ряжение Начартдива 7-й армии. Следующие два дня ушли на ремонт и инвентаризацию имущества. Утром 4 июня было получено приказание разведать район д. Горки для выбора позиции и наблюдательных пунктов с целью разрушить укрепления противника, возведенные в д. Клопицы и Губаницы. «Ком­бат, Военком, Начсвязи и три красноармей­ца на машине «Латиль» /деревня Гэрки сто­яла в 15 верстах от Гатчины/отправились на разведку. Дороги и мосты в районе деревни Гэрки оказались настолько плохи, что про­вести орудие было бы невозможно. «Латиль» проходил с большим трудом. Результаты разведки довели до начальника артиллерии, и задача была снята. В тот же день из Моск­вы прибыло третье орудие.
До 11 июня батарея продолжала стоять в Гатчине. К этому моменту успех на фронте сопутствовал красным. За время стоянки батарея привела хозяйственное состояние и авточасть в полный порядок, исключая один трактор «Рустон» и «мотоциклет ЕНФИЛЬД» (правильно «Энфильд» - мотоцикл английс­кого производства), которые из-за неисправностей отправили в Москву в управление дивизиона.
11 июня батарея получила приказ сроч­но отправиться в Петергоф и занять ранее приготовленную позицию в районе деревни Ратули, в 8 верстах Юго-Западнее ст. Пе­тергофа, чтобы начать обстрел шоссе Петер­гоф - Гостилицы.
К14 июня боевая часть батареи в соста­ве четырех лиц комсостава, 100 красноар­мейцев, 31 лошади, двух орудий, двух трак­торов, двух телефонных двуколок, четырех парных повозок, одной хозяйственной дву­колки, одной кухни, одной сан двуколки и дежурной автомашины разместились в де­ревне Ратули. Обоз и авточасть батареи в составе 90 красноармейцев, 14 лошадей, четырех парных повозок, двух хозяйствен­ных двуколок, одной кухни и авточасти оста­лись в Старом Петергофе.
15 и 16 июня была оборудована и за­маскирована позиция, на которую постави­ли два орудия. В окопе близ д. Тугози рас­положили наблюдательный пункт.
Во время восстания фортов Красная Горка и Серая Лошадь батарея находилась в полной боевой готовности в ожидании подхода неприятеля со стороны Гостилиц на помощь восставшим, однако несогласо­ванное с белыми стихийное выступление было подавлено. 17 июня из Гатчины на «Латиле» привезли и установили на пози­цию третье орудие.
28-30 июля батарея перебазировалась на позицию в лесу на окраине д. Фапилеево. В деревнях Роговицы и Новеси были разме­щены наблюдательные пункты. Одно орудие в результате поломки колес пришлось оста­вить в селе Дегушицы.
2 августа в 20 ч был получен боевой приказ о начале наступления на следую­щий день в 7 ч утра. Пехоте под прикрыти­ем огня артиллерии надлежало выбить про­тивника из занимаемых им окопов в райо­не Керстово - Пружницы, а затем наступать на Ямбург. В 5 ч утра батарея одним ору­дием открыла огонь и через час пристре­ляла с. Керстово, д. Велья и Литгуна, а так­же участок шоссе Ополье - Гурлево. Далее еще в течение часа она вела методический обстрел и выпустила 66 бомб «Д» и 38 «уд­линенных»⁵ по окопам и укреплениям про­тивника в районе Велья - Гурлево.
«Противник медленно отходил, скрыва­ясь в лощинах и не оставлял без боя ни пяди земли. Батарея перенесла огонь по тылам противника и шоссе Ополье - Гур­лево. В полдень противник укрепился в районе Малли им. Лямицкой и д. Лялицы, задержав наступление нашей пехоты. Ба­тарее приказано было открыть огонь по указанному району, где укрепился против­ник. Для успешного выполнения такой за­дачи Комбат и Начсвязи с наблюдательно­го в деревне Раговицы переехали в д. Но­веси, затем был открыт огонь. Несмотря на удачный обстрел нашей артиллерии про­тивник все же перешел в наступление и вновь занял д. Велья и м. Лялицкую, пехо­та наша отступила к д. Новеси. Тогда бата­рея перенесла огонь на занятые противни­ком деревни, откуда он пытался развить успех, но удачные попадания заставили его отойти назад и укрепиться в деревнях. Под прикрытием артиллерии пехота наша сно­ва перешла в наступление, заставив про­тивника не только оставить занятые им деревни, но и отступить к с. Ополье. К это­му времени были одержаны победы на пра­вом фланге нашего участка. Противник на­чал отходить к Ямбургу, оказывая лишь не­значительное сопротивление. К20 час. про­тивник вышел из сектора обстрела бата­реи, и батарея прекратила огонь».
После занятия красными Ямбурга бата­рея 7 августа в час ночи передислоцирова­лась в район д. Тикопись, чтобы обстрелять участок от Франкфуртской колонии до Алек­сандровской Горки. Была установлена связь с наблюдательными пунктами в д. Б. Луцк и Луцкая Колония, начальником артиллерии боевого участка, обозом батареи и авточас­тью, оставленными в с. Ополье. Пехота крас­ных заняла левый берег р. Луги к югу от Франкфуртской колонии. 8 августа утром батарея пристреляла д. Подога и Александ­ровскую Горку, выпустив десять бомб.
11 августа пришло предписание выдви­нуть батарею в Ямбург, чтобы «возможно дальше обстреливать шоссе и ж.д. на На­рву, дабы не давать бронемашинам против­ника подходить к городу на действительный огонь». Утром 12 августа батарея снялась с позиции и двинулась к Ямбургу, заняв пози­цию в самом городе, так как его окраины представляли собой болото.
«День удался необычайно дождливым. Одно орудие было удачно поставлено на по­зицию, другое же по непредвиденной слу­чайности провалилось в какую-то яму обеи­ми колесами. Как оказалось, здесь прохо­дила деревянная водосточная труба, кото­рая под мостовой замечена не была: не вы­держав тяжести орудия, она провалилась. К полудню, несмотря на проливной дождь, противник, смененный к этому времени в районе Ямбурга эстонскими частями, под прикрытием артиллерии и бронепоезда пе­решел в наступление и оттеснил наши части за реку Лугу, заняв весь левый берег. Не­смотря на обстрел города, позиция обстре­лянной не была, хотя снаряды и ложи­лись невдалеке. В 15 часов было по­лучено предписание Начартсредбое- вуч: немедленно сняться с позиции и занять прежние позиции в деревне Ти­копись, провалившееся орудие выта­щить во что бы то ни стало. Орудие с позиции было быстро снято и отправ­лено в деревню Тикопись, провалив­шееся орудие было с большим трудом лишь к вечеру вытащено и также от­правлено. Счастье наше, что против­ник был удержан на левом берегу реки Луги». Следующее утро артиллеристы встре­тили на старой позиции.
В период с 14 по 22 августа батарея вы­пустила 22 бомбы «Д» и восемь «Удлиненных» по деревням, укрепленным узлам противни­ка, шоссе и бронепоезду белых. С 23 августа по 3 сентября батарея выпустила по броне­поезду 12 бомб «Д».
4 сентября для корректировки стрельбы по бронепоезду, «который благодаря разру­шенному пути и боясь обстрела, стал появ­ляться за поворотом железной дороги, где он был часто совершенно ненаблюдаем или виден по струйке дыма», на ст. Тикопись доставили аэростат, на котором 6 и 7 сен­тября командир батареи Лугенберг совер­шил два подъема на 1100 м. 8 сентября «ве­лась стрельба по бронепоезду, который пос­ле 6 бомбы «Д», удачно упавшей вблизи по­езда, ушел назад»- В дальнейшем на фронте наступило относительное затишье. С17 сен­тября по 10 октября батарея выпустила 11 бомб «Д» и шесть «Удлиненных».
11 октября в 2 ч ночи Начартсредбое- вуч предупредил Лугенберга о возможном наступлении белых и необходимости отхо­да на новые позиции. Через час батарею и огнебазу подготовили к возможному отхо­ду на ст. Вруда и Гатчина. «Дорассвета нич­то не указывало на приготовления против­ника. В 7 часов послышалась орудийная стрельба, открытая противником по горо­ду Ямбургу и окопам, а вслед затем ружей­ная и пулеметная. Батарея открыла огонь по окопам противника, выпустив 4 бомбы «Удлиненных». В г. Ямбург была выслана разведка под командой начсвязи. Через 1/2 часа наблюдатели донесли, что против­ник перешел в наступление, наши части полностью перешли на правый берег, при­чем некоторые части 48 пехот, полка в па­нике бросались вплавь через реку Лугу. Противник наступал густыми цепями, имея большое число пулеметов и авто-ружей. У франфуртской колонии противник пере­правил в брод несколько штук легкого типа тэнков. В 8 часов получено было предпи­сание немедленно сняться с позиции и от­ходить на ст. Ополье. Разведка донесла, что наша пехота 48 полка, занимавшая фронт в 10 верст, отходит на ст. Ополье, наш те­леграфист и наблюдатель, окруженные противником в Лужской колонии, остались в плену, другой телефонист спасся бег­ством. Батарея походным порядком среди отступающих войск и обозов отходила на ст. Ополье. Соединившись с обозом, бата­рея отошла дальше в д. Гуреево, где при­казано было ожидать приказаний, наметив позицию и наблюдательный пункт, имея за­дачей обстрел подступов к ст. Ополье, где предположено было дать бой противнику. Отходящие части сопровождались аэропла­ном противника, который в некоторых местах сбрасывал бомбы на колонны. В д. Гурлево оказалось, что совершенно случайно были оставлены в д. Тикопись два орудийных колеса, которые предназнача­лись для замены колес орудия в с. Бегу- шицы. В штабе I бригады не могли дать сведения, занято ли д. Тикопись или нет. Комбатом решено было попытаться спас­ти колеса, для чего предложено им было на машине «Латиль» с желающими крас­ноармейцами проехать в д. Тикопись. На предложение Комбата откликнулись Воен­ком Комвзвод тов. Ануфриев и еще 8 крас­ноармейцев. Наша пехота занимала запад­ную окраину д. Ополье, что в 8 верстах от д. Тикопись. В верстах двух впереди с. Ополье встретили наш броневзвод, кото­рый точных сведений о противнике не имел и дальше вперед не выезжал. Все же ре­шено было ехать дальше. По дороге нико­го из наших красноармейцев встречено не было, лишь не доезжая двух верст до д. Тикопись встретили наш кавалерийский разъезд из 5 всадников, который в д. Ти­копись не заезжал и занята ли деревня не знает. Оставив машину, Комбат предложил разведать деревню с помощью всадников, в ответ на это раздались голоса об опас­ности положения и предложения ехать об­ратно, на что указывали и всадники. Ком­бат решил идти один, его догонять пошел Военком, за ним тов. Ануфриев, пять крас­ноармейцев и разъезд. Оказалось, что де­ревня не занималась белыми, а конный разъезд белых показывался на западной ок­раине деревни. Установив по окраинам де­ревни дозоры и выслав вперед разъезд, был вызван автомобиль. За деревней наш разъезд встретил разъезд противника, ко­торый после нескольких выстрелов, скрыл­ся по направлению к Ямбургу. Тем време­нем успели погрузить колеса, выехать из деревни и благополучно вернуться в д. Гурлево. В 17 часов получено было предписание двигаться в с. Чиркови- цы. В Чирковицы батарея прибыла в 23 1/2 часа и расположилась на ночь, но ввиду отхода нашей пехоты при­шлось самочинно подняться и 3 часа идти дальше на ст. Бегушицы».
12-14 октября батарея продолжала отступать в составе красных частей тес­нимых противником. «Не имея возмож­ности идти со скоростью отступающей пехоты, орудия шли далеко позщи колон, охраняемые всеми свободными людьми бата­реи». К утру 15 октября батарея двумя орудия­ми заняла позицию в д. Овраги в трех верстах западнее Красного Села с задачей обстреливать район Кипень-Ропша. В д. Высоцкой был обо­рудован наблюдательный пункт и установлена телефонная связь. Обоз батареи разместился в Киритнах, а авточасть - в Красном Селе. В 12 ч следующего дня, не сделав ни одного выстрела с новой позиции, батарея получила приказ к сбору в Красном Селе для последующей отправ­ки в Москву в распоряжение штаба ТАОН.
«На Высотских позициях противник был задержан и даже отброшен во многих мес­тах назад. На запрос о возможности погру­зиться, Комендант станции ответил, что оче­редь погрузки подойдет лишь вечером. При­бывшие красноармейцы с артбазы батареи, из Гатчины, донесли, что артбазу погрузить удалось, но отправить нет, за неимением паровозов, огне-база отправлена в Тосно. В 8 часов через Красное Село прошло по­полнение на фронт и отправились броневи­ки. Вскоре под новым напором противника наши части стали отходить, а за ними и бро­невики. К вечеру завязался бой в районе Красного Села, через которое стали в хаоти­ческом беспорядке пробегать обозы и части войск, и части с правого фланга, сильно тес­нимые противником. Все это в безпорядке тянулось на Детское Село. Ждать погрузки становилось рискованным, о чем неоднок­ратно было доложено Помощнику Начартди- ву, который в конце-концов приказал пойти на Детское Село. Комбатом было указано на опасность такого предприятия, так как на­ступление противника на наш левый фланг все усиливается и хорошо если до полудня следующего дня удержится Детское Село. Между тем горючего в батарее осталось лишь в машинах на 20-25 верст, что хватит и на Петроград и Детское Село, но в Детск. Селе вряд ли удасться получить пополнение горючим и успеть погрузиться на колеса, в Петрограде же все это сделать можно. Сре­ди глубокой темноты и ружейной трескотни на окраине города батарея за трактором, от которого все обозы почтительно сторони­лись, благополучно прошла на Петроградс­кое шоссе».
17 октября в 5 ч утра батарея стояла у Нарвской заставы и через час по личному приказанию тов. Зиновьева была пропуще­на в город. К вечеру 18 октября батарея по­грузилась на поезд и была отправлена по железной дороге в Москву.
Что же касается самого 3-го дивизиона «С», то, как свидетельствует«Военно-исто­рический дневник 3 Отдельного Полевого Тяжелого артиллерийского Дивизиона бата­рей «С»», он был задействован для отраже­ния наступления вооруженных сил Юга Рос­сии под командованием генерал-лейтенан­та А. И. Деникина. Дивизион в составе 1 -й и 3-й батарей, прикомандированной 2-й ба­тареи 2-го дивизиона «С» и Управления в пе­риод с 28 июня по 8 июля четырьмя эшело­нами был переброшен из Москвы к Сарато­ву. На тот момент в нем насчитывалось 768 человек, 59 лошадей и шесть тракторов. 3 августа 1919 г. дивизион был включен в со­став Саратавского укрепрайона: 1 -я батарея встала около деревни Богаевка, 2-я - в райо­не Кумысная Поляна, 3-я батарея и Управле­ние - близ Березино.
Орудия перевезли с помощью тракторов, «которые работали отлично, свободно про­ходили по проселочным дорогам и по полю, по подъемам и спускам и на деле показали свою пригодность для перевозки орудий». К15 августа дивизион был в полной боевой готовности и произвел пристрелку местнос­ти, но ввиду отхода в сентябре 1919 г. ар­мии Деникина из Саратовского района, час­ти Сарукрайона были отведены с линии око­пов в тыл. К весне 1920 г. инициатива на фронтах перешла к красным, и 24 марта в дивизион пришла телеграмма с приказом о возвращении в Москву в полном составе (11874).

26-го мая 1919 состоялся воздушный бой. Колчаковский «Фарман-30» (тот самый, который днем ранее безуспешно пытались уничтожить советские летчики) полетел бомбить станцию Вятские Поляны. Сбросив сорокафунтовую шестовую мину от миномета Лихонина (из-за нехватки авиационных боеприпасов колчаковцы часто использовали такие мины вместо бомб), летнаб штабс-капитан Подгородников увидел идущий навстречу другой «Фарман», причем со звездами на крыльях. Это был аппарат 7-го отряда, вылетевший на разведку вражеских позиций. Вот как описывает дальнейшие события «Боевой журнал» 3-го Сибирского авиаотряда: «Подгородников, сохраняя полное спокойствие, в нужный момент открыл меткий пулеметный огонь, чем заставил снизиться, а затем во время последовавших смелых атак, искусным огнем, не давая противнику опомниться, вынудил на высоте 200 м уйти в глубокий тыл, не дав таким образом выполнить разведку». Любопытно, что отчет советского экипажа об этом бое, хотя он и написан не столь цветисто, по сути является «зеркальным отражением» предыдущего: «Фарсаль направился на „белого“ над рекой Вяткой. Завязался бой, противник старался зайти нашему под хвост, но маневрами и пулеметной стрельбой заставили его бросить бомбометание, после последней очереди самолет противника удалился со снижением в свое расположение» (17065).

26-го мая 1919 состоялся воздушный бой. Колчаковский «Фарман-30» (тот самый, который днем ранее безуспешно пытались уничтожить советские летчики) полетел бомбить станцию Вятские Поляны. Сбросив сорокафунтовую шестовую мину от миномета Лихонина (из-за нехватки авиационных боеприпасов колчаковцы часто использовали такие мины вместо бомб), летнаб штабс-капитан Подгородников увидел идущий навстречу другой «Фарман», причем со звездами на крыльях. Это был аппарат 7-го отряда, вылетевший на разведку вражеских позиций. Вот как описывает дальнейшие события «Боевой журнал» 3-го Сибирского авиаотряда: «Подгородников, сохраняя полное спокойствие, в нужный момент открыл меткий пулеметный огонь, чем заставил снизиться, а затем во время последовавших смелых атак, искусным огнем, не давая противнику опомниться, вынудил на высоте 200 м уйти в глубокий тыл, не дав таким образом выполнить разведку». Любопытно, что отчет советского экипажа об этом бое, хотя он и написан не столь цветисто, по сути является «зеркальным отражением» предыдущего: «Фарсаль направился на „белого“ над рекой Вяткой. Завязался бой, противник старался зайти нашему под хвост, но маневрами и пулеметной стрельбой заставили его бросить бомбометание, после последней очереди самолет противника удалился со снижением в свое расположение».

Мы, вероятно, никогда не узнаем, кто же кого на самом деле заставил «уйти в глубокий тыл» или «удалиться со снижением», да это и не важно. Реальным итогом перестрелки стало то, что обе машины, целые и невредимые, вернулись на свои аэродромы. Именно так и заканчивались в большинстве своем поединки в небе Гражданской войны. Факты свидетельствуют, что их результативность не идет ни в какое сравнение с воздушными сражениями Первой мировой. В одних случаях это можно объяснить убогим состоянием техники, в других – низким уровнем летной и стрелковой подготовки экипажей («нормально подготовленным» считался пилот, который умел сесть, не подломив шасси, а стрельбе по воздушным целям в летных школах вообще не учили). Были, на наш взгляд, и другие причины, но о них мы поговорим позднее (18567).

26 мая 1919 Высший совет союзников предоставил поддержку А.В.Колчаку (1348,239).