Авиапромышленность: к 1935 в косос сидели следующие бригады (346,4)

Другие оборонные отрасли:
В мае 1935 и ноябре 1936 опытный и эталонный образцы огнеметного танка Т-46-1, разработанного в 1933-34 в КБ опытного завода Спецмаштреста им. Кирова (№ 185) под руководством О.М.Иванова (9527,184).
В мае 1935 был совершен второй пробег на полугусеничных автомобилях НИТИ-3, ставший скоростным. В срочном порядке надо было перебросить различный авиагруз от островов «Комсомольской Правды» до мыса Челюскина на расстояние 85,3 км. Среди прочего перевозили и такие громоздкие предметы, как поплавки для самолета Р-5 общим весом 965 кг. В пробег рано утром 15 мая вышли две машины с общим грузом 2091 кг, в том числе топлива и смазочного масла 393 кг. Оба вездехода вечером были на месте назначения, преодолев расстояние за восемь с половиной ходовых часов. После ночевки обе машины двинулись в обратный путь, пройденный за 7 часов 8 минут со средней скоростью 12,1 км/ч. Обратным рейсом они перевезли 1215 кг груза.
Всего за год четыре машины проработали 1795 часов, перевезли 2579 тонн самых разнообразных грузов, пройдя 6942 км, выполнив работу в 5052 тонно-километра.
Вездеходы участвовали и в агитационных пропагандистско-испытательных пробегах. Одним из самых значительных был пробег «Имени 7-го съезда Советов» протяженностью в три с половиной тысячи километров. В нем отметились три вездехода НАТИ-3. Вездеходы везли полезную нагрузку от 1000 до 1200 кг. В пробеге участвовали также аэросани серийной постройки и вездеход автобазы СНК. Вездеходы соперничать в проходимости с аэросанями не могли и в основном плелись в хвосте колонны, следуя но укатанной аэросанями дороге. Съехавшие с дороги на целину вездеходы нередко застревали, доставляя немало хлопот участникам и руководству пробега. Тем не менее, в прессе отзывы были лишь восторженные.
По итогам работы на Севере и пробегов конструкцию приняли к доработке. Главным образом, в направлении повышения мощности двигателя за счет установки перспективного мотора М-1. Поскольку модернизация производилась в рамках выполнения темы «В3», то и вездеход со временем стали называть «В3», а не НАТИ-3.
Для более полного выявления параметров вездеходов ЦС «Автодор» и Главное управление Севморпути разработали «материалы для проведения пробега в зиму 1936/37 г.г. по маршруту Н.Колымск - Якутск - прииск Незаметный - ст. Б.Невер Уссурийской железной дороги общим протяжением 5000 км».
В связи с ликвидацией «Автодора» сие грандиозное мероприятие почило в бозе (15593).
В мае-июне 1935 года вопрос об Институте специального назначения был рассмотрен и в Комиссии обороны, и в Политбюро (1 июня). Было принято решение «о назначении Н.И. Смирнова директором Института специального назначения НКТП и об отпуске из резервного фонда СНК СССР НК Обороны 1,5 млн руб. и НКТП 4 млн руб. для финансирования работ по лучистой энергии». В отличие от «Лучей смерти» Иоффе лучевое оружие, предложенное работником СТО Н.И. Смирновым, должно было не убивать людей (летчиков), а в соответствии с идеями английских предшественников лишь сбивать вражеские самолеты. Излучение сверхвысокой частоты должно было создавать резонансные токи в системе зажигания моторов и тем выводить самолеты из строя. При наземных испытаниях опытной установки действительно удалось заглушить двигатель стоявшего на земле самолета на расстоянии около 20–30 метров. Для развития работ по лучевому оружию в систему НКТП из Академии наук в 1935 году был передан Ленинградский электрофизический институт академика А.А. Чернышева.
Сам А.А. Чернышев так описывал эти события: «Когда строительство, продолжавшееся около трех лет, подходило к концу, были предприняты ряд мероприятий по отношению к Электрофизическому институту, с которыми я никак не мог согласиться, и я в личном письме на имя тов. Орджоникидзе, сообщая о своем мнении, просил или об отмене, или же о предоставлении мне возможности сделать ему личный доклад. Ответа я не получил, и, как показали следующие события, вызвано это было результатами доклада работавшей то в то время Комиссии от СТО в составе трех лиц, из которых одно – начальник отдела автоматики Боровский, инспектор СТО Н.И. Смирнов и третьего лица я сейчас не могу вспомнить.
Надо сказать, что институт по своему оборудованию, задачам составу был на 65–70 % сильноточный и на 30–35 % слаботочный, находился он в ведении НИС Наркомтяжпрома. Насколько мне известно, тов. Серго передал мой протест Зам. Наркома, который ведал в это время всеми вопросами научно-исследовательских учреждений Наркомата, Пятакову.
В июне и начале июля месяцев 1935 г. я был на конгрессе по линиям высокого напряжения в Париже, и в мое отсутствие был отдан приказ за подписью Пятакова относительно передачи института в Главэспром – Трест слабого тока. Директором был назначен один из членов Комиссии Н.И. Смирнов…»
Научным руководителем института был назначен М.А. Бонч-Бруевич.
Все плоды разработок ЛЭФИ для высоковольтной и сильноточной электротехники были выброшены на свалку, примерно так же, как в свое время поступили с наследием В.П. Вологдина в Нижегородской радиолаборатории.
А.А. Чернышеву тоже было предложено остаться на должности заместителя директора по научной работе, но он с такой расправой с его детищем не согласился и ушел. Вместе с ним ушли Д.А. Рожанский, Ю.Б. Кобзарев и еще ряд специалистов.
При щедром финансировании и высоких зарплатах НИИ-9 (такое наименование получил институт) занялся разработкой лучевого оружия всерьез. Как вспоминал работавший там Н.Д. Девятков: «Было объявлено, что НИИ-9 будет институтом повышенной секретности, будут запрещены все совместительства, в том числе и преподавание в вузах, а зарплата будет значительно увеличена. <…> Была объявлена новая структура института. В большинстве начальниками лабораторий стали ученые, переведенные из Москвы, из Всесоюзного энергетического института. Среди них были: профессор Введенский Б.А., кандидат технических наук Слиозберг М.Л., кандидат физико-математических наук Разоренов Г.А., кандидат технических наук Шеин Г.Н., кандидат технических наук Майзельс Е.Н., инженеры Данильцев Е.Н., Никифоров С.М. и др. <…>Для старшего научного персонала была организована отдельная столовая, где к обеду бывал накрыт белой скатертью большой стол, прекрасно сервированный. Директор сумел приобрести дворцовый столовый сервиз».
Все это кончилось плохо. После расстрела Тухачевского директора НИИ-9 Н.И. Смирнова арестовали (потом, правда, выпустили), М.А. Бонч-Бруевич тоже, по крайней мере, попал под следствие, заболел и в 1940 году умер (15736).
В мае 1935 г. ЦРЛ изготовила первую экспериментальную радиоустановку, и в связи с переводом Ю. К. Коровина в Центральную военно-индустриальную радиолабораторию (ЦВИРЛ) установка была отправлена в г. Горький. Дальность обнаружения легкого самолета на испытаниях составила около 3 км. Были отмечены неустойчивая работа излучающего и приемного устройства, большие микрофонные шумы в схемах магнетронного генератора и приемника и сильное воздействие излучаемой энергии на приемник. Эти недостатки Ю. К. Коровин объяснял невысоким качеством генераторных и приемных ламп, изготовлявшихся кустарным способом, и тем, что проект аппаратуры был разработан с учетом сложения достаточно интенсивного прямого и отраженного сигналов и непосредственного усиления выделяющейся при этом доплеровской частоты. Но интуитивный учет микрофонного эффекта не оправдал предусмотренных конструктивных мер – увеличения массивности и жесткости генераторного и приемного блоков, не снизил микрофонного эффекта и не позволил реализовать потенциальные возможности устройства. Поэтому Ю. К. Коровин вернулся к старой схеме, с которой он вел первые опыты с самолетом.
В мае 1935 г. был основан Завод № 588 НКВ, СНХ, Лианозовский вагоностроительный завод, п/я 31, Лианозовский электромеханический завод (ЛЭМЗ) МРТП, ГП, ФГУП, ОАО «ЛЭМЗ», ОАО «НПО «ЛЭМЗ» /127411 г. Москва Дмитровское ш., 110 тел. [phone], -63/ как вагоностроительный и вагоноремонтный завод. С началом войны завод перешел на ремонт танков и производство корпусов снарядов. С 1945 г. вновь возобновлен выпуск вагонов. В 1945-47 г. на заводе создан первый в СССР цельнометаллический вагон.
В 1951 г. завод был перепрофилирован на выпуск РЛ техники, в 12.1951 г. передан в ведение ГКРЭ и получил наименование «п/я 31». С 1952 г. начато производство РЛС и радиолиний. В 1963 г. переименован в Лианозовский электромеханический завод.
В соответствии с ПСМ от 4.08.1952 г. при заводе организовано ОКБ.
В 04.1971 г. по инициативе К.И. Кузнецова на базе ЛЭМЗ как головного предприятия создано ПО «Утес». В составе завода: цехи: гальванический; лаборатории: испытаний, линейно-угловых измерений, входного контроля.
В 1998 г. завод стал единственным в России официальным поставщиком ICAO по технике УВД. В 1992 г. предприятие преобразовано в ГП, в 1999 г. получило статус ФГУП. В соответствии с Указом Президента РФ № 412 от 23.04.2002 г. и распоряжением правительства № 851-р от 22.06.2002 г. ФГУП ЛЭМЗ было преобразовано в ОАО и вошло в состав Коцерна «Алмаз-Антей» (2005 г.). По решению правительства № 22-р от 9.01.2004 г. и Указу Президента РФ № 1009 от 4.08.2004 г. вошло в число стратегических оборонных предприятий. В 2006 г. ОАО «ЛЭМЗ» и ОАО «КБ «ЛиРа» объединены в ОАО «НПО «ЛЭМЗ».
Разработка и производство РЛ средств. Производство оборудования для систем управления воздушным движением; модернизация РЛС; автоматизированная система наблюдения воздушной обстановки (2004 г.).
Директор (1948-55 г.)- В. Г. Шабров, (1957-62 г.)- Н.А. Федоров, (-1965 г.)- И.Д. Корнеев, (1965-76 г.)- К.И. Кузнецов, (1976-88 г.)- К.В. Агафонов. Гендиректор (-2000-05 г.)- В.П. Клочков, (2005-07 г.-)- Г.П. Бендерский.
Зам. директора: по производству (-1971 г.)- Н.В. Дворник, В.А. Свиридов; по экономическим вопросам- В.А. Свиридов; (-1998 г.)- Г.П. Бендерский. Зам. гендиректора (1991-2007 г.-)- Ю.В. Сурков, (-1993 г.)- В.А. Свиридов, (1994-96 г.)- Н.В. Дворник.
Директор: производства (1991-2007 г.-)- Ю.В. Сурков; коммерческий (-1998 г.)- Г.П. Бендерский, (2002 г.)- А.И. Пономаренко; технический (2002 г.)- С.А. Чугунов; по маркетингу и ВЭС (2002 г.)- В.И. Тихий.
Гл. инженер (1951 г.-)- А.А. Форштер, (-1978 г.)- В.А. Игнатюк, (1978-89 г.)- Ю.Н. Белов, (-1992 г.)- В.А. Кравчук.
1-й зам. гл. инженера- Г.Г1. Бендерский. Зам. гл. инженера (1965-78 г.)- Ю.Н. Белов, В.А. Игнатюк, В.Г1. Клочков.
Гл. конструктор- Л.И. Шульман, В.А. Лопатин, В.А. Кравчук. Гл. технолог- М.О. Токмаджян. Гл. диспетчер- И.Д. Корнеев.
Зам. гл. технолога- М.О. Токмаджян.
Начальники Управлений: технического контроля (-1993 г.)- В.А. Свиридов.
Начальники цехов: Н.В. Дворник, В.А. Игнатюк, (1967 г.-)- В.П. Клочков, И.Д. Корнеев, (-1991 г.)- Ю.В. Сурков.
Зам. начальника цеха: (-1965 г.)- Ю.Н. Белов, Г.П. Бендерский, Н.В. Дворник, В.А. Игнатюк, И.Д. Корнеев, (- 1958 г.)- А.В. Мищенко, (-1954 г.)- Г.Л. Рабинович, Ю.В. Сурков.
Начальники отделов: производственного- Н.В. Дворник; планово-диспетчерского (-1994 г.)- Н.В. Дворник; ОТК- И.Д. Корнеев, В.А. Свиридов; Г.П. Бендерский, (1984 г.-)- Н.В. Дворник. Зам. начальника отдела: (-1974 г.)- А.Р. Одновол, (1993 г.-)- В.А. Свиридов.
Начальники лабораторий: (1960-е)- Ю.Н. Белов, В.А. Кравчук, (1954 г.-)- А.В. Мищенко, А.Р. Одновол.
Начальники бюро: КБ- М.О. Токмаджян; технического- В.П. Клочков, М.О. Токмаджян; нормативно- исследовательского- В.А. Свиридов; цехового планово-распределительного- И.Д. Корнеев; (1996 г.-)- Н.В. Дворник.
Производство: PJIC: П-20 «Ромашка» (1952-), П-20М «Ландыш», «Казбек-1», П-30 «Хрусталь», П-ЗОМ «Сатурн», «Сатурн-У», П-35, П-37 «Меч» (1PJI139, «Гора»)- более 2500 (всеми заводами), 5Н66М для С-300, 76Н6Е для С-300ПМУ, 96Л6, мобильная 96Л6Е (2000) для С-300ПМУ, 9С15М, 1Л117 (1992-2002-),., 1Л117М, 1Л118 (1992-), 1Л117М (пнв в 2004 г.), вторичная «Лира-В», «Блесна», «Памир»; РЛ высотомеры: ПРВ-9, -9Б, ПРВ-10 «Гиацинт» (1956), ПРВ-11 «Вершина» (1961), ПРВ-16 (1972-); РЛК: самоходный ПВО П-40 «Броня»; трассовые УВД ГА: «Утес-М, -Т» (1970-е), ТРЛК-10 «Скала-М», ТРЛК-11, «Лира-1»; аэродромные АРЖ-11, «Утес-А», «Лира-А10», «Скала», «Скала-МК» для ОК «Буран»; двойного назначения «Лира-Т»; приемная позиция РЛК «Машук»; радиорелейные линии «Белка», «Бор»; аппаратура отображения воздушной обстановки: для КП «Топаз», ВИП-117, ВИП-118 (2000); многорадарный аэродромный комплекс «Топаз-2000», унифицированная система передачи «Топаз-РЛП», система единого времени «Топаз»; система документирования «Авиатор»;⁶⁹' ¹⁰¹ 5Н88, «Радиолуч»;¹³⁰ радиоприемники: «Аврора», «Маяк», «Маяк-202, -204, ПТ-204», «Трио- 205».
Особое КБ (ОКБ) завода № 588, ОКБ ЛЭМЗ, Отдельное КБ (ОКБ) «Лианозовские радары» («ЛиРа») МРП, ГП «КБ «Лианозовские радары», ФГУП, ОАО «КБ «ЛиРа» /121411 г. Москва Дмитровское ш., 110/
ОКБ завода образовано в соответствии с ПСМ от 4.08.1952 г. для модернизации выпускаемой и разработки новой РЛ техники (РЛС дальнего обнаружения). В 1966 г. переименовано в Отдельное КБ «Лианозовские радары» в ведении МРП.
Разрабатывались радиовысотомеры, радиорелейные линии. Затем КБ перешло на создание РЛК УВД, а с середины 1970-х г. - на средства автономного целеуказания (АСЦУ) для ЗРК. В начале 1970-х г. создан первый в стране трассовый РЖ для УВД ГА «Утес-М».
В соответствии с ПСМ № 177-55 от 13.02.1963 г. РЛС П-40 «Броня-2» пнв.
В 1968-70 г. выполнена ОКР «Меч», в результате создана и освоена в серии РЛС П-37.
Выполнены НИР: «Параметр» по созданию параметрических усилителей СВЧ; «Оператор-Н» (1996 г.); НИЭР: «Аквамарин», «Сложность». Выполнены ОКР: «Ручей-К» - связная станция для ВМФ; «Калиф», «Поплавок», «Рознь» (1974-76 г.), «Истра» (1976-78 г.), «ВВО» (1986-89 г.), «Сигнал-1» (1997 г.), «Каста-1»:
В 1991 г. предприятие преобразовано в ГП «КБ «Лианозовские радары», в 1999 г. - в ФГУП «КБ «ЛиРа», в 2002 г. - в ОАО. По решению правительства № 22-р от 9.01.2004 г. и Указу Президента РФ № 1009 от 4.08.2004 г. вошло в число стратегических оборонных предприятий. В 2006 г. ОАО «КБ «ЛиРа» и ОАО «ЛЭМЗ» объединены в ОАО «НПО «ЛЭМЗ».
В составе КБ «Лира» - НТЦ ( г. Нижний Новгород, 2005 г.).
Начальник (1950-е)- А.А. Форштер, (1955-78 г.)- И.Л. Эристов, (1978 г.-)- В.А. Игаатюк. Директор (1992-98 г.)- В.А. Кравчук. Гендиректор (1998-2005 г.)- Г.П. Бендерский.
Зам. гендиректора (2002-07 г.-)- B.C. Ефремов.
Гл. инженер (1954 г.-)- И.Л. Эристов, Н.К. Беспалов, В.А. Лопатин, В.Ю. Шишов, (1998-2007 г.-> B.C. Ефремов.
Зам. гл. инженера (1989 г.-)- Ю.Н. Белов, (2007 г.)- В.Ю. Шишов.
Гл. конструкторы: (-1958-97 г.-)- В.А. Лопатин («Эфир», КДП-4, 1Л117, 1Л117М), (1960-2007 г.-)- А.Р. Одновол (П-37, «Калиф», «Поплавок», «Рознь», «Истра», «ВВО», ТРЛК-12, «Утес-Т, -А», «Лира-А10, -А10Т»), (1970 г.)- В.А. Кравчук (ПРВ-16), (-1997-2002 г.-> В.Ю. Шишов («Сигнал-1», «Каста-1», 1Л117М, ВИП-117), Л.И. Шульман («Казбек-1», ПРВ-9, -9Б, 5Н66, 5Н66М), З.С. Элентух («Казбек-2»), Г.Л. Рабинович, В.А. Игнатюк (1Л117, 1Л118), А.А. Колик («Лира-Т», АСЦУ 96Л6).
Зам. гл. конструктора: А.А. Колик («Фаворит»), З.С. Элентух («Ручей-К», «Утес», «Утес-М, -Т», Скала», «Скала-М»),
Начальники отделов: Н.К. Беспалов, В.А. Лопатин, А.Р. Одновол, (1954 г.-)- Г.Л. Рабинович, Л.И. Шульман.
Зам. начальника отдела: А.А. Колик.
Начальники лабораторий: (1974 г.-)- А.Р. Одновол, (1952 г.-)- Л.И. Шульман.
Начальники секторов: А.А. Колик, А.Р. Одновол, В.Ю. Шишов, (2000-е)- З.С. Элентух.
Начальники бюро: охраны труда и техники безопасности (-1981 г.)- Н.К. Беспалов.
Научные руководители НИР: (1996 г.)- В.Ю. Шишов («Оператор-Н»), З.С. Элентух («Параметр»),
Зам. руководителя НИЭР: А.А. Колик («Аквамарин», «Сложность»),
Создано: радиовысотомеры: ПРВ-9 «Наклон» (1960-е), ПРВ-9Б «Броня» для ЗРК «Круг»; радиорелейные линии «Белка», «Бор»; РЛК: самоходный ПВО П-40 «Броня-2» (пнв 13.02.1963 г.); для УВД ГА: «Утес-М» (1970- е), «Скала», УВД для ОК «Буран» «Скала-МК», аэродромные «Утес-А» (2000), «Лира-А10» (1998-2005), «Лира- А10Т» (2006-08); трассовые ТРЖ-12 (1991-93), «Утес-Т» (1997-99); вторичный «Утес-В», двойного назначения «Лира-Т»; прибор регулировки телеграфных каналов ПРК; РЛС: «Эфир» (1958), «Казбек-1, -2», КДП-4 (1968), П- 37 «Меч» (1РЛ139, 1970), низковысотные обнаружители: 5Н66 (1970-е), 5Н66М для С-300, 76Н6Е для С-300ПМУ (совместно с ЛЭМЗ), 96Л6 для С-300ПМУ1 и С-400; унифицированные двойного назначения: трехкоординатная для МО 1Л117 (1992), 1Л117М (1997), двухкоординатная для ГА 1Л118 (1992); выносной индикаторный пост ВИП-117 (1998);¹³⁰ Р-401, 1РЛ139, «Фаворит»; ПЭВМ «Микроша».
ПО, ПТО «Утес»
ПО «Утес» создано в 04.1971 г. по инициативе К.И. Кузнецова на базе ЛЭМЗ как головного предприятия. В его состав вошло также ОКБ ЛЭМЗ, Ковылкинский электромеханический завод. С 1975 г. в состав ПТО входил завод «Радуга». В составе ПТО были построены также электромеханические заводы: Мир-Баширский по производству антенных отражателей, печатных плат, узлов РЭА; в г. Красный Холм Тверской обл. на базе производственных мастерских.
Гендиректор (1976-88 г.)- К.В. Агафонов.
Зам. гендиректора: по производству (1971 г.-)- Н.В. Дворник, В.П. Клочков; по научной работе (1978 г.-)- В.А. Игнатюк.
Гл. инженер (1978-89 г.)- Ю.Н. Белов.
Зам. гл. инженера- В.А. Кравчук.ьо
Завод «Радуга» /Северная Осетия 362013 г. Орджоникидзе, г. Владикавказ ул. Тельмана, 43/
Завод основан в 1975 г. в составе ПТО «Утес» для производства редукторов и механических блоков для РЛС.
Производство: радиоприемники «Эра-204», «Трио ПТ-207».
Ковылкинский электромеханический завод (КЭМЗ), ОАО «КЭМЗ» /Мордовия г. Ковылкино/
Завод входил в состав ПО «Утес».
По решению правительства № 22-р от 9.01.2004 г. и Указу Президента РФ № 1009 от 4.08.2004 г. вошел в число стратегических оборонных предприятий.
НТЦ КБ «Лира» /г. Нижний Новгород/
Зам. начальника (2005 г.-)- А.А. Зачепицкий (11982).
В мае 1935 г. Курчевским и К° было предложено вооружить проектируемую подводную лодку типа «К» XIV серии (водоизмещением 1487/2102 т) спаренной 305-мм ДРП. На начальство проект «подводного линкора» должен был произвести грандиозное впечатление!
Для улучшения углов обстрела орудие размещалось на вращающейся площадке с эксцентриситетом между осями ее и орудия в один метр. Это давало углы обстрела на борт 45°—135° (без площадки 65°—115°). Угол возвышения орудия составлял 250°. Боекомплект должен был составлять 100—150 снарядов. Система подачи боекомплекта разрабатывалась в двух вариантах — вертикальной и наклонной.
Отзыв Особого конструкторского морского бюро, возглавляемого Курчевским, был отрицательным. Проект в целом расценивался как набросок идеи, необходимость подробной проработки которой отсутствует. Сильные сомнения инженера Гизи вызвала вращающаяся площадка, заклинивание которой в крайнем положении могло привести к потере лодкой остойчивости при погружении. Кроме того, для обеспечения безопасного действия сопловых газов на конструкции и легкий корпус субмарины требовалось увеличить высоту оси цапф установки с 2,8 м от прочного корпуса до 4 м, что устраняло необходимость в площадке. При расчете размещения боезапаса получалось только 135 выстрелов, а с учетом размещения прислуги элеваторов — 40—50 выстрелов. С весами все также было не гладко: досылатели и элеваторная рубка получались весом 8,8 т; 50 выстрелов — 23,5 т. Кроме того, не учитывался вес легкого кожуха, которым следовало прикрыть установку для снижения сопротивления при движении под водой.
В конце концов и сам Курчевский задумался о скорости подводного хода столь плохо обтекаемой лодки, о времени ее всплытия и т.д. В итоге проект «подводного линкора» остался на бумаге (15117).
В мае 1935 г. началась трудовая биография ВГИТИС. Научный руководитель А.Ф. Шорин, директор Ф.Ф. Сучков, главный инженер Л.П. Косоротов, парторг ЦК ВКП(б) П.И. Куприянов вели огромную работу по мобилизации коллектива на выполнение поставленных перед институтом ответственных задач. С первых дней, когда еще полным ходом шло строительство корпусов нового предприятия, четко был определен фронт научно-технических работ и функциональные основы структурных подразделений.
Первые сотрудники размещались на площадках завода «Радиоприбор», пока не был введен в эксплуатацию первый из корпусов – корпус № 2.
В начальный период научные подразделения института состояли из трех секторов:
- электрических процессов (СЭП), которые в основном разрабатывали радиоаппаратуру для радиолиний управления объектами;
- электроакустики (СЭА), в котором шли разработки приборов звукометрии, звукозаписи и применение электроакустики в военном деле;
- специальной техники (телемеханики) (ССТ), разрабатывавших в основном исполнительные механизмы для телеуправляемых объектов.
Начальником СЭП был опытный руководитель, соратник А.Ф. Шорина по работе в ОСА ЦРЛ и созданию звукового кино в ЦЛПс Б.А. Смиренин, начальником СЭА – А.И. Бобров, бывший сотрудник ЦЛПС, начальником ССТ – П.П. Темный.
Одной из первых больших работ, выполненных в 1935 г., явилась разработка управляемого по радио автоматического танка Т-26 и его вооружения. Эта работа под шифром «Титан» проводилась сектором телемеханики под руководством Л.Б. Гутникова, бывшего сотрудника Остехбюро. Автоматизировалось не только вождение танка по радио, но и его вооружение: пушка, пулемет, огнемет. Разработка эта вполне соответствовала назначению института и велась на высоком техническом уровне того времени. Конструкторское оформление отличалось блочной компоновкой аппаратуры на танке.
Первые два года в институте разрабатывалось несколько боевых систем с телемеханическим управлением по проводам и радио, в том числе кассетное устройство для разбрасывания мин с танка, выполненное под руководством Г.Г. Коннова, который также разработал управляемый по проводам пулемет «Шкал». Под руководством В.Е. Кукуева совместно с Г.Г. Коновым был разработан управляемый по радио ручной пулемет «Руп» и управляемый по кабелю пулемет «Максим», выполненный С.Д. Иваненко.
В те же годы создается система «Квант» для наведения планера-снаряда с самолета на корабль. Руководителем этой разработки был В.Д. Калмыков (в будущем директор института и министр радиопромышленности). Наведение планера-снаряда осуществлялось в лучах трех прожекторов инфракрасных лучей, модулированных разными частотами, и производилось ручным поворотом рамы, укрепленной под самолетом. На раме крепились прожекторы и снаряд. В этой же лаборатории проводилась разработка теплопеленгационного блока «АРГОН» для самонаведения торпедного катера на корабль.
В секторе электрических процессов широким фронтом шла разработка радиолиний управления для танков и торпедных катеров. Радиолиния управления торпедными катерами с самолета состояла из двух самостоятельных радиоустройств. Одна разрабатывалась в диапазоне дециметровых волн, что по тем временам было технической новинкой, другая – дублирующая на средних волнах. Разработку радиолинии на дециметровых волнах под названием «Альфа» вела группа под руководством В.А. Кузовкина, В.И. Пейсикова и В.И. Ярошенко. Линию на средних волнах под шифром «Штурвал» разрабатывали К.А. Рождественский и Н.И. Иванов.
Под непосредственным руководством А.Ф. Шорина велись изыскательские работы по созданию командных радиолиний управления фугасными зарядами под шифром «Малютка», которые предназначались для закладки на поле боя или в зданиях и сооружениях. При наступлении противника каждый из фугасов взрывался по своей кодированной команде, передаваемой по радиолинии на средних волнах из командного пункта или штабного подразделения.
В 1935-1937 гг. в институте проводились работы и для учебных военных целей. Сюда относятся созданные по идее А.Ф. Шорина электротренажер для обучения летчиков, фотокинопулемет для контроля стрельбы с самолета по воздушным целям и прибор записи разговора летчика с землей. Запись велась на стальные диски или барабаны. Проводились также работы для народного хозяйства страны. К ним относится реализация изобретения А.Ф. Шорина по электромеханической записи звука. Это прибор настольного типа, в котором звук микрофона усиливается и записывается сапфировым резцом на отработанную кинопленку, а воспроизводится обычной патефонной иглой. Прибор этот получил название «Шоринофон». Несколько серий таких приборов были созданы для всех радиостанций страны.
В это время из Германии начали поступать сведения об опытах по записи звука на стальную проволоку или ленту и удачных опытах по записи звука на ферромагнитную пленку. Под руководством А.Ф. Шорина институт в кратчайшие сроки создает свой оригинальный студийный прибор записи звука на ферромагнитную пленку, которому дается название – магнитофон.
Вообще работы, связанные с акустикой продвигались в институте довольно успешно. Так под руководством профессора А.М. Данилевского и инженера М. Евтюхова создаются акустические пеленгационные устройства. Разработанная ими звукометрическая станция «ДЕ» позволяла определять местоположение артиллерии противника и широко применялась в Красной Армии. За эту работу А.М. Данилевский был награжден орденом Ленина.
Были начаты исследовательские работы под руководством А.М. Боброва и Е.В. Ковалева по созданию акустического посадочного альтиметра «БК» для самолета. Под руководством В.А. Якименко создается система управления орудийными башнями главного калибра для крейсеров.
В 1937 г. в институте успешно разрабатывается ряд устройств, в числе которых система «Луна» – самонаведение торпедного катера по инфракрасным лучам на корабль противника (руководитель разработки Г.Г. Коннов). На первом этапе, до введения катера в зону самоуправления наведение осуществлялось по радио с самолета. Несколько позже эта система была улучшена под шифром «Аргон» и успешно использовалась во время войны в Испании.
Для системы опознавания «свой-чужой» была создана на инфракрасных лучах аппаратура «Фрегат». С корабля-запросчика мощным прожектором с фильтром, пропускавшим только инфракрасные лучи, запрашивался неопознанный корабль. Ответчиком служило оптическое устройство из уголковых призм-отражателей, которые, вращаясь, создавали кодированные ответы. Эта система нашла широкое применение на кораблях и подводных лодках ВМФ.
В первые годы работы института характерным настроением для его сотрудников было состояние творческого энтузиазма, оптимизма, легкости свершений, свойственных молодости. Старшим опытным сотрудникам, в том числе А.Ф. Шорину, было не более 40...45 лет. Все отчетливо осознавали значение радиотелемеханизации и, понимая необходимость скорейшей разработки «всей телемеханики», работали добросовестно, увлеченно, быстро. Для создания аппаратуры и боевой техники требовались особо надежные и точные радиоэлектронные элементы, узлы, детали, а их промышленность выпускала в ограниченном количестве. Но и в этих условиях институт находил выход, восполняя недостающие изделия собственными разработками.
Наступил 1938 год. Из Англии поступает лабораторное оборудование и измерительная техника. На 26 километре Горьковского шоссе в лесу институт оборудует испытательный полигон, танкодром и аэродром. Закупаются два самолета Р.5, вводится в эксплуатацию в дополнение к корпусу № 2 корпус № 1, затем – корпус № 3. В просторных помещениях размещают прибывшее из Англии оборудование, лаборатории налаживают темпы исследовательских и опытных работ.
Одним из важных событий института того времени была эпопея с так называемой «трубкой Кубецкого». Руководитель лаборатории вторичного электронного преобразования Кобецкий создает крупное изобретение. Он разрабатывает способ каскадного усиления электрических сигналов в устройстве, напоминающем электронную лампу и фотоэлемент, где первичный сигнал вызывает поток электронов, который, последовательно падая на ряд анодов, выдает на выходе мощный импульс тока. Применение этой трубки взамен громоздких усилителей позволило решать в электрорадиотехнике принципиально новые задачи. Создателя трубки нарком С. Орджоникидзе премирует автомобилем, Кубецкому и его сотрудникам выделяются квартиры в новом жилом доме.
В 1938 г. А.Ф. Шорин переходит работать в АН СССР на должность директора института автоматики и телемеханики. Директором ВГИТИС становится Александр Алексеевич Осмер, главным инженером – А.И. Бобров.
В институте более четко формируется тематическая направленность работ, специализируются и реорганизуются подразделения. Так, сектор электрических процессов был реорганизован в лабораторию № 3, руководителем которой назначен Константин Васильевич Байдун. Эта лаборатория имела группы: высокочастотных устройств под руководством В.А. Кузовкина; передающих устройств под руководством К.А. Рождественского; приемных устройств под руководством Ф.В. Лукина; специальных устройств под руководством Н.К. Свистова; устройств электропитания аппаратуры под руководством Ф.П. Афониной и другие группы, в том числе конструкторский сектор. Активно развивались лаборатории электровакуумных и оптических устройств, химическая лаборатория и др. Оснащалось оборудованием производство, шла специализация его цехов, среди которых особое место занимал цех № 2, как сборочный, где производились сборка и выпуск аппаратуры.
Развитие в третьей пятилетке торгово-экономических связей с зарубежными странами значительно увеличило торговый оборот СССР. Осуществлялся он в основном через морские порты. Гидрографическое управление морского коммерческого флота обратилось в Наркомат тяжелой промышленности с просьбой подключить НИИ-10, уже известный своими работами для ВМФ, к разработке и созданию навигационных устройств безопасности движения судов. В 1939 г. группа инженеров института под руководством В.Б. Кнунянца при участии А.М. Белова, Л.В. Фридмана, А.В. Наумова и В.В. Романова приступает к разработке системы «Окунь», а также системы «Координатор» для ориентации судов относительно берега.
В институте постепенно нарастал объем работ по новым направлениям. Были заложены основы радиолокации, теплопеленгации, гироскопии и синхронных механизмов, приборов управления стрельбой артиллерии, электроакустики и радиотехники во всех областях военного дела. В группе Ф.В. Лукина проводятся работы по созданию приборов обнаружения кораблей с самолета с помощью радиоволн. Под руководством А.П. Морозова разрабатывается устройство системы «Гладиатор» для повышения точности стрельбы зенитной артиллерии.
Конструктор Н.А. Дарьин предложил радиолокационный высотомер для самолетов. Антенна передатчика самолета излучает на землю энергию в виде прямых импульсов. Одновременно с запуском радиосигнала к земле запускается круговая развертка на электронно-лучевой трубке («ждущая развертка»). Принятые на приемнике отраженные от земли радиоимпульсы поступают на электро-лучевую трубку, где воспроизводятся на экране. По времени запаздывания отраженного импульса относительно прямого, определяется расстояние до земли. Пауза между импульсами соответствует полной развертке луча – минимальной измеряемой высоте самолета.
В лаборатории В.Д. Калмыкова осуществлялась идея оптической связи и использования инфракрасных лучей для пеленгации объектов на суше и на море. В 1939 г. В.С. Курылевым, Г.И. Судаковым и Г.Г. Конновым создаются оптические телефоны на световых лучах: ОТД-100 – для ближайшей связи и ОТД-200 – на расстоянии до 20 км. Они широко применялись в 1941 г. на фронте для связи между островами в Финском заливе. Для защиты пороховых погребов кораблей от воспламенения и взрыва М.С. Араловым и Г.Г. Конновым создается для ВМФ система «Защита».
В 1939 г. дирекция института принимает решение о развитии направления по использованию инфракрасных лучей. Создается лаборатория теплопеленгации, которую возглавил Н.Д. Смирнов (в будущем д-р техн. наук, профессор). Под его непосредственным руководством по заданию Военно-Морского Флота срочно велась разработка двух вариантов теплопеленгаторов – для установки на кораблях и автомобилях. Испытания автомобильного варианта, которые проходили в 1939 г. в г. Севастополе, дали хорошие результаты. Морской транспорт обнаруживался на расстоянии до 30 км. Этот пеленгатор поступил на вооружение береговых войсковых соединений и долгие годы выпускался серийно. В том же году создается весьма компактный береговой стационарный теплопеленгатор-теплоблок (БТП-39) и корабельный теплопеленгатор, опытный образец которого был установлен на крейсере «Красный Кавказ».
В 1940 г. теплоблок БТП-39 совершенствуется, становится более компактным. Один из этих приборов, установленный на Дальнем Востоке, контролировал выход японских и китайских кораблей из реки Сунгури. Второй был установлен на Дунае и регистрировал прохождение подводных лодок и других судов в ночное время в тумане. Еще один БТП-39, установленный у Толбухина маяка в Финском заливе, регистрировал прохождение кораблей всех классов вплоть до торпедных катеров.
В 1940 г. НИИ-10 передан в Наркомат судостроительной промышленности в целях своевременного оснащения радиоэлектронным оборудованием военных и торговых кораблей, при этом приоритет отдается разработкам, относящимся к ВМФ.
В институте нарастала многотемность и направленность разработок. Небольшие КБ при научных лабораториях различались по уровню квалификации конструкторов и опыту их работы. Одни и те же узлы и детали приборов в каждом КБ конструировались по-своему. Большая номенклатура однотипных элементов и узлов аппаратуры становились не под силу производству, создавали неудобства и в работе заводов. Назрела необходимость в создании централизованного конструкторского бюро, и в мае 1940 г. организуется отдел главного конструктора (ОГК), а в его составе Центральное конструкторское бюро (ЦКБ). Главным конструктором института и начальником ОГК назначается В.Д. Калмыков, начальником ЦКБ – Г.Г. Конов.
Организация ОГК во многом способствовала улучшению конструирования приборов и устройств. В ЦКБ были развернуты работы в более широком масштабе по унификации, нормализации и обеспечению конструкторов справочными материалами. Новый отдел взаимодействовал с лабораториями и производством, приборы конструировались в совместном творческом поиске не только для опытно-конструкторских работ, но и для текущих исследовательских работ и специальной измерительной техники.
В период с 1935 по 1941 гг. ВГИТИС – НИИ-10 превратился в известный своими научными и инженерно-техническими работами специализированный институт с широким профилем работ, высоким практическим выходом продукции высокого качества и оригинального изобретательского творческого исполнения. В течение первых шести лет становления в институте выработались приемы освоения технических задач, ход научно-исследовательского поиска и пути инженерного осуществления найденных решений. Лаборатории оснащались новейшей зарубежной измерительной и испытательной электрорадиоаппаратурой. Создание единого конструкторского отдела повысило уровень конструирования и унификации аппаратуры, была улучшена организационная структура и технологический уровень опытного производства. В таком состоянии институт оказался в момент вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз.
С началом войны планы института были срочно пересмотрены. Были сняты все работы с большим циклом разработки. Институт получал задания на изделия, необходимые фронту, в том числе на срочную разработку рабочих чертежей и ускоренный серийный выпуск аппаратуры радиоуправляемых фугасных зарядов большой мощности «Малютка». В производстве в широком масштабе началось изготовление дистанционных трубок, сконструированных институтом к знаменитым реактивным снарядам «Катюша». В тех же масштабах шло изготовление разновидности таких трубок и для авиационных бомб. Кроме того, в первые месяцы войны был налажен массовый выпуск деталей к стрелковому автомату «ППШ» и к коммулятивному снаряду для танковых пушек, стаканы для снарядов «Катюш» и многое другое. Цехи производства работали круглосуточно.
Инженерами А.П. Морозовым, В.П. Соломенцевым, Л.В. Голубевым, В.В. Романовым и Ф.Н. Черных срочно завершается, начатая еще в 1939 г. разработка векторно-электрического прибора управления артиллерийским огнем (ВЭПУАЗО). Этот прибор имел большие преимущества перед существовавшим тогда прибором ПУАЗО, т.к. давал все необходимые упрежденные координаты для наводки орудий и обслуживался меньшим боевым расчетом. Прибор был выпущен в начале 1942 г. и 16 октября установлен на четырехорудийной батарее у железнодорожного моста через р .Оку у г .Голутвина. Им управляли разработчики Л.В. Голубев и В.А. Соломенцев. В течение двух лет батарея успешно отражала налеты фашистской авиации и благодаря исключительно точной стрельбе самолеты противника сбивались и не допускались в район моста.
Командование противовоздушной обороны высоко оценило работу прибора и настояло на его срочном серийном изготовлении. Основные разработчики ВЭПУАЗО В.А. Соломенцев, Л.В. Голубев и А.П. Морозов в 1943 г. были удостоены званий лауреатов Государственной премии СССР.
В сентябре 1941 г. принимается решение об эвакуации части сотрудников института в составе лабораторий № 2, 3, 4, 6, КБ, опытного производства и их семей в пригород Сталинграда – поселок Бекетовку. Уполномоченным по эвакуации был назначен начальник фотолаборатории Аркадий Сергеевич Андреев. В поселке сотрудникам института выделили хорошее здание школы, где быстро установили лабораторное оборудование, развернули подразделения опытного производства. Инженеры института приступили к продолжению прерванных работ. Начали проводиться первые изыскания и пробы по применению частотно-модулированных радиоволн дециметрового диапазона для обнаружения самолетов. Совершенствуется аппаратура радиоальтиметра и теплопеленгатора БТП-39; создается аппаратура для прослушивания телефонных разговоров противника по полевым проводам. По заданию обкома партии идет массовый выпуск 20-мм снарядов для авиационных пушек и деталей к гранатам. Под руководством Н.Д. Смирнова разрабатываются сложные детали для наводки орудий и минометов.
Так как в Сталинградском «филиале» не было представителей дирекции института, решили провести общее собрание, на котором главным инженером избрали Николая Николаевича Острякова, секретарем партийной организации – Гая Арменаковича Абрамяна. Начальником отдела технического контроля становится Александр Юльевич Ишлинский (будущий академик АН СССР), его помощником назначается В.И. Ярошенко.
В оставшейся части института в Москве также шла напряженная работа по выпуску изделий для фронта. Станки работали круглосуточно. В пять часов утра 16 октября 1941 г. пришло сообщение, что немцы прорвали фронт в районе Химок. Парторг ЦК ВКП(б) Евгений Иванович Зиновьев и директор института Александр Алексеевич Осмер собрали сотрудников и объявили об эвакуации в Свердловск. Прибывших в Свердловск разместили в здании Политехнического института вместе с сотрудниками Ленинградского филиала института (будущий ЦНИИ «Гранит»). Начальник строительного главка наркомата Степан Васильевич Петренко помог наладить производство и устроить людей. Руководителем Свердловского отделения института был назначен инженер Н.В. Рогачевский.
Условия труда и быта в Сталинграде и Свердловске были чрезвычайно тяжелыми. Люди работали в две смены по 12 часов, засыпая иногда от усталости прямо за регулировочными столами и станками. Из-за нехватки рук к токарной работе были привлечены подростки, которыми руководил инженер Л.Г. Тигров.
В производстве и регулировочной лаборатории круглосуточно шел выпуск радиофугасов «Малютка» и аппаратуры к ним. Изготавливались детали для снарядов «Катюш», ручных и противотанковых гранат, комплектующих устройств к стрелковому оружию. Был налажен выпуск аппаратуры «Тракс», разработанный Ленинградским филиалом и предназначенный для кодовой связи командования с нашими самолетами. За установку и наладку этой аппаратуры на самолетах, и участие в боевых операциях инженер В.М. Ястребилов был награжден орденом Красной Звезды.
В январе 1942 г. в г. Свердловск приехали главный инженер института Алексей Иванович Бобров и начальник ОГК В.Д. Калмыков. В Москве осталась лишь необходимая часть сотрудников, занимавшихся выпуском приборов ВЭПУАЗО и группа под руководством К.В. Байдуна, проводивших работы по созданию радиоаппаратуры для обнаружения самолетов с земли.
После разгрома немцев под Москвой в столицу возвратился ряд предприятий, в том числе та часть НИИ-10, которая была эвакуирована под Сталинград. В конце мая из Свердловска в Москву возвратился начальник ОГК В.Д. Калмыков и доложил в наркомате о положении дел в институте. Валерия Дмитриевича назначают директором объединенного с ленинградским филиалом предприятия, а его главным инженером становится бывший главный инженер филиала А.И. Мирвис. К концу 1942 г. в Москву вернулись почти все сотрудники, эвакуированные в Свердловск. Организацией эвакуации занимались А.С. Андреев и ленинградцы М.С. Орышак и А.М. Осокин.
Под энергичным деловым руководством В.Д. Калмыкова полным ходом шло восстановление института, налаживалась работа всех его подразделений, хотя продолжавшаяся война на все накладывала свой отпечаток.
К 1943 г. численность института сократилась до 714 человек, после объединения с филиалом она возросла, но все равно была много меньше довоенной. В то время в институте работало всего 375 инженерно-технических сотрудников, 484 рабочих, 242 служащих. В составе лабораторий были, в основном, опытные ученые и инженеры, прошедшие школу предвоенных лет. Это они на годы вперед определили творческий почерк института, заложили основы его авторитета.
К концу 1943 г. институт полностью восстанавливает свою деятельность, успешно выполняет большой объем правительственных заказов для фронта. Группа инженеров Л.В. Голубев, В.А. Соломенцев, Л.И. Кошелев, М.И. Зайцев, А.П. Морозов и другие срочно разрабатывают новый вариант векторно-электрического прибора управления артиллерийским зенитным огнем (ВЭПУАЗО-2), который должен был работать сопряжено с только что появившимися наземными радиолокационными станциями «Пегматит». С помощью этих приборов, первая партия которых вышла в начале 1944 г., зенитные батареи успешно отбивали налеты фашистской авиации. Основные разработчики устройства «ВЭПУАЗО-2» были удостоены звания лауреатов Государственной премии СССР, в том числе А.П. Морозов, В.А. Соломенцев и Л.В. Голубев вторично.
После возвращения в Москву часть сотрудников института, по указанию главка, временно переходит на соседний завод, чтобы оказать помощь при освоении серийного выпуска приборов, совместно разработанных институтом и заводом. Здесь они работали до конца 1945 года. На этом же заводе группа инженеров института в составе З.М. Цециора, Н.В. Мариничева и К.Ф. Комарова разработала и внедрила в производство автономную силовую гироскопическую стабилизацию корабельного теплопеленгатора «Солнце», созданного под руководством Н.Д. Смирнова.
В институте ведется разработка устройств полной стабилизации и синхронно-следящих приводов для корабельных теплопеленгаторов. Полностью завершается работа по стабилизации специального зенитного теплопеленгатора «Уран» для крейсеров, создано также устройство «Юкон» для стабилизации 37-мм спаренных зенитных орудий для крейсеров. Часть сотрудников, по мере необходимости, выезжает на корабли для ремонта и восстановления гироскопических приборов, поврежденных при бомбежках. Под руководством А.И. Боброва и Е.В. Ковалева разрабатывается новый более совершенный вариант импульсно-акустического альтиметра БК для «слепой» посадки самолетов и выдерживания высоты полета самолета при прицельном торпедометании. Под руководством В.Б. Кнунянца продолжается прерванная эвакуацией работа по созданию навигационного устройства «Окунь». Первая кабельная трасса «Окунь» была проложена в 1943 г. при входе в бухту г. Владивостока, по ней проводились суда типа «Либерти» с оборудованием и вооружением из США. В этом же году сразу после освобождения Одессы трасса «Окунь» была проложена для прохода в минных полях. Такие же трассы были проложены в г. Мурманске и Белом море. Все эти работы проводились под руководством А.И. Бурмистрова.
Под руководством В.С. Григорьева в 1943 г. создаётся и поставляется оборудование для плавучей лаборатории гидрографических измерений на крейсер «Красный вымпел» Тихоокеанского флота. В этом же году под руководством Ф.Н. Малахова создается аппаратура «Рита» для автоматического подрыва бросаемых с эскадренных миноносцев торпед при их прохождении под днищем атакуемого корабля.
В лаборатории Н.Д. Смирнова разрабатывается усовершенствованный вариант теплопеленгатора БТП. С несколькими такими теплоблоками на Северный фронт выезжал А.П. Корейко. Он установил БТП вдоль береговой линии у г. Мурманска, успешно обслуживал их до конца войны. Ни один вражеский корабль не смог проникнуть к берегам и войти в Белое море. БТП давали точные пеленги и расстояние для береговых батарей. С их помощью было уничтожено 26 кораблей противника.
Учитывая успех этого теплопеленгатора, лаборатория под руководством Н.Д. Смирнова создает еще более совершенный теплопеленгатор «Тигр» – легкий аппарат, который устанавливался и обслуживался одним человеком и нашел широкое применение в прифронтовой полосе и пограничных регионах.
Во время войны для снабжения партизанских отрядов вооружением и боеприпасами использовались деревянные планеры, буксируемые самолетом. Буксировка осложнялась тем, что днем случались обстрелы зенитной артиллерией противника, а ночью – пилот планера в облаках не видел самолета-буксировщика. Результат – частые аварии. Лаборатория Н.Д. Смирнова разработала аппаратуру электромагнитной связи между самолетом и планером. С ее применением аварии из-за плохой погоды прекратились.
Под руководством В.Д. Калмыкова был разработан командирский специальный компас, который позволял ориентироваться на местности, визировать и пеленговать ориентиры, определять время днем и ночью. Таких компасов было изготовлено более 300 штук.
В производстве был продолжен выпуск больших партий оптических телефонов ОТД-200, деталей для ракет «Катюша», корпусов и деталей для гранат и деталей к стрелковому оружию «ППШ», усовершенствованной аппаратуры «Малютка».
Работа во всех подразделениях института шла под девизом «Все для фронта, все для победы!». Ведется поиск новых средств вооружения, разрабатывается целый ряд заказов, создается и выпускается в большом количестве разновидность радиофугаса под шифром «Река», предназначенного для партизанских отрядов. Для них же создается крупная серия взрывных устройств «Сюрприз», закладываемых партизанами в столы, сейфы, автомобили противника.
Под руководством К.В. Байдуна была создана аппаратура управления стрельбой орудиями главного калибра на крейсерах с учетом так называемых всплесков взрывов снарядов при недолетах. Эта аппаратура сопрягалась и с большими оптическими дальномерами.
Н.Д. Смирновым и В.Т. Родионовым продолжается разработка и создается ряд новейших по схеме и конструкции теплопеленаторов. В их числе теплообнаружитель «Прицел» для обнаружения танков ночью и в тумане, миниатюрный теплоприцел «Шмель» для авиационных пулеметов, чувствительный теплообнаружитель «Леопард» для просмотра ущелий, заливов и рек.
В это же время изыскиваются возможности для создания средств обнаружения самолетов в любое время суток и при любой погоде. Анализируется опыт Ф.В. Лукина по обнаружению кораблей на море с самолета и опыты В.А. Кузовкина и В.И. Ярошенко по применению частотно-модулированных волн дециметрового диапазона для обнаружения самолетов. Начинает приходить информация о применении радиосредств для обеспечения защиты Лондона от налетов немецкой авиации. Эти средства там называли радарами-радиолокаторами.
Накануне войны численность института составляла приблизительно 2 000 человек. В послевоенные годы, в связи с постоянно растущими объемами работ, она стала быстро увеличиваться. На базе лабораторий № 2, 3, 4, 6 стали создаваться отделы. На основе лаборатории № 3 еще в 1944 г. был образован отдел № 3. Его возглавил К.В. Байдун. В дальнейшем начальником отдела № 3, а позже НИО-3, становились А.С. Гринштейн, Ф.В. Лукин, И.А. Игнатьев, В.И. Ярошенко, В.Ф. Измайлов, Н.С. Щербаков, Л.Б. Масленников. Отдел № 3 был самым крупным в институте, его численность в отдельные годы доходила до 700 человек.
В 1946 г. создается отдел № 4, состоящий из четырех лабораторий, начальником которого назначается А.И. Бобров, в дальнейшем эту должность занимали В.А. Кузовкин, С.А. Ноздрин, И.А. Коновалов, А.И. Бурмистров, В.А. Егоров.
В том же 1946 г. лаборатория № 6 реорганизуется в отдел № 6 с несколькими лабораториями, в том числе с лабораториями по вакуумным устройствам. Начальником отдела № 6 назначается Н.Д. Смирнов, позже отделом № 6 руководил Д.П. Павлов и после прихода в институт большой группы сотрудников из НИИ “Вымпел” – И.Н. Амиантов, затем Д.Я. Ковалевский.
В 1947 г. из лаборатории № 2 образован отдел № 2, который возглавил В.И. Кузнецов (впоследствии академик, дважды Герой Социалистического труда). В 1953 г. на базе отдела № 2 создается внутри института СКБ под руководством В.И. Кузнецова, а в 1956 г. он с группой сотрудников (приблизительно 350 человек), занимавшихся разработкой гироскопических приборов, переходит в другой, только что созданный институт прикладной механики. Начальником отдела № 2 становится В.П. Антонов, затем Б.П. Капелин, М.С. Орышак, А.С. Миронов, С.А. Климов.
В 1961 г. в связи с развитием работ по ударному противокорабельному оружию был создан отдел № 7 по разработкам методов управления крылатыми ракетами и автопилотам. Его начальником был назначен В.Е. Краснов, позднее эту должность занимали Ю.И. Бородин и С.Е. Ермолаев.
Расширение объема работ, углубление специализации привели к необходимости создания отраслевых научно-исследовательских отделов. Собранные из разных отделов специалисты родственных направлений техники могли более эффективно использоваться в отраслевой структуре за счет перераспределения работ, обмена накопленного опыта и широкой унификации принимаемых решений.
Так в 1963 г. появился первый отраслевой отдел антенно-фидерных устройств (отдел № 12). Его начальником был назначен В.И. Пейсиков, позднее отделом руководили С.А. Казбеков, Ф.И. Тезиков, Е.А. Титов, Ф.И. Емельченков, В.А. Балагуровский.
В 1966 г. образован отдел № 14 – отдел источников питания. Руководила отделом Ф.П. Афонина, в дальнейшем – К.Г. Агапов, В.С. Бобрышев, Г.Е. Воеводин, В.Н. Панфилов. В 1969 г. создается отдел № 15 – отдел счетно-решающих устройств. Начальником отдела был назначен Н.С. Щербаков, позднее отделом руководили С.М. Соколов, В.П. Холопов, С.А. Гвоздев, В.П. Стручков.
В институте установилась определенная технология прохождения заказов. Основными ее этапами являлись эскизный и технический проекты, на стадии которых изготовлялись и проверялись отдельные приборы и устройства. Оба этапа сдавались заказчику.
На основе технического проекта с учетом замечаний и предложений составлялись технические задания на рабочие чертежи конструкторскому отделу. Общие виды конструкторских чертежей также предъявлялись заказчику, и после внесения исправлений шли в опытное производство (ОП).
Опытные образцы приборов поступали в лаборатории на проверку и регулировку, затем вся аппаратура устанавливалась на стенде, где проводились стендовые испытания. Такая технология позволяла предъявлять аппаратуру на внешние испытания в реальных условиях, что сокращало сроки разработки, давало качественный эффект на последнем этапе – государственных испытаниях.
Наряду с созданием радиолокационных станций в институте велись активные работы по разработке измерительной и контрольной аппаратуры. Была создана серия измерительных приборов, основные разработчики которой Г.Г. Гинкин, Е.В. Ковалев, Г.И. Келлер удостоены звания лауреатов Государственной премии СССР.
В институте активно ведется строительство новых корпусов. В 1950 г. заложен фундамент корпуса № 10, который был введен в эксплуатацию в 1953 г., построена проходная. В 1954 г. разбит сквер перед первым корпусом, открылась амбулатория, началось строительство научной испытательной базы на Большой Волге (НИБ “Большая Волга”). В 1957-1960 гг. построен корпус № 11, здание “Шатер”, надстроен пятый этаж корпуса № 10, позволивший существенно улучшить условия труда конструкторов. Значительно расширяется опытное производство, функционируют 15 цехов, позже были созданы цеха по механообработке в Феодосии (цех № 15) и на НИБ “Большая Волга” (цех № 12).
В 1957 г. институт начинает оснащаться электронными вычислительными машинами, создается вычислительный центр.
Для проведения испытаний приобретается самоходная баржа «Торпедо», которая переоборудуется под лабораторно-экспедиционное судно.
В Щелковском районе была построена складская база «Шевелкино».
Одновременно с развитием технической и производственной базы институт много внимания уделял социальной сфере, заботе о сотрудниках.
В 1946 г. закладывается фундамент первого жилого дома в Перовом Поле, где затем строится еще три дома. На поле, отведенном институту в 1939 г. на 30-м километре Горьковского шоссе для проведения испытаний аппаратуры, в 1947 г. по инициативе С.А. Андреева начинается строительство пионерского лагеря «Дружба». В 1954 г. построен стадион «Авангард», в 1956 г. введен в эксплуатацию летний детский сад в поселке «Быково».
К 50-м годам значительно повысился научный уровень разработок института. Расчеты надежности, точности, прочности, эффективности систем и приборов стали обязательными. При увеличивающейся сложности систем упрощалось их обслуживание и тем самым сокращалось число операторов, что достигалось за счет повышения уровня автоматизации. Большое внимание уделялось снижению массы и габаритов аппаратуры путем совершенствования конструкций и миниатюризации применяемых элементов и их унификации.
В 1953 г. директором института назначается Михаил Павлович Петелин. С его именем связано наиболее поступательное развитие и становление НИИ-10, как важнейшего головного института страны по радиолокационному вооружению и радиолокационным системам управления ракетным оружием кораблей ВМФ.
Из вузов Ленинграда, Горького, Киева, Харькова и других городов страны в НИИ-10 были направлены молодые специалисты. Для их размещения в корпусе № 9, где сегодня находится медпункт, было организовано общежитие. Там поселили более 80 юношей и девушек. Многие из них впоследствии стали ведущими специалистами, руководителями отделов и лабораторий, главными конструкторами, кандидатами технических наук. В их числе Г.Н. Волгин, В.А. Алешин, А.Г. Стронин, С.А. Казбеков, А.М. Скоробогачев, А.А. Перуанский, В.И. Преснецов, Н.В. Расторопов, С.Н. Гай и др. Развертывание работ по ракетному оружию потребовало несколько изменить тематическую направленность института, разгрузить его от ряда тематических направлений. Гироскопия, как уже говорилось ранее, была передана в институт прикладной механики; радиоразведка и радиопротиводействие во вновь организованный институт связи в г. Таганроге; системы управления корабельной артиллерией – в КБ «Аметист» при заводе «Топаз». Позднее разработка обзорных корабельных РЛС передана в ОКБ завода «Салют». Из института также было выделено направление по координации формирования состава радиоэлектронного вооружения кораблей ВМФ во вновь организованный ЦНИИ «Курс» в Москве.
В 1956 г. институт передан в ведение Министерства радиопромышленности. Для успешного проведения испытаний дирекцией было принято решение построить базы в непосредственной близости от районов испытаний, что позволило бы существенно снизить сроки их проведения и обеспечить нормальными жилищными условиями испытательные бригады. Такие базы были созданы. В 1969 г. в г. Феодосии на берегу моря построена научная база «Ай-Петри». Помимо комфортабельной гостиницы был возведен административный корпус, где разместились универсальные ЭВМ, на которых проходила обработка данных испытаний комплексов на Черноморском полигоне, в нескольких километрах от него располагался комплексный стенд и цех № 15. В 1973 г. в г. Севастополе построена производственная база ПБ «Утес», в которой размещались сдаточные бригады, обслуживающие аппаратуру института, установленную на кораблях. В г. Североморске в 1984 г. для этих же целей создана производственная база СИБ «Скала». Таким образом, институт к концу 70-х годов располагал пятью базами, включая НИБ «Большая Волга».
В 1963 г. за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также строительства надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружением кораблей ВМФ, институт был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а большая группа его сотрудников – орденами и медалями СССР.
В 1967 г. постановлением ЦК КПСС и СМ СССР институт вновь передан в ведение Министерства судостроительной промышленности СССР и стал называться Всесоюзным научно-исследовательским институтом радиоэлектроники (ВНИИРЭ). 20 сентября 1972 г. приказом Министра судостроительной промышленности институту присвоено наименование Всесоюзный научно-исследовательский институт «Альтаир». К этому времени на корабли ВМФ были поставлены серийно изготовленные ЗРК «Волна», «Шторм», системы управления ударным оружием П-35, «Малахит», управляемые ракетные противолодочные комплексы «Метель», «Муссон», системы обработки радиолокационной информации и целеуказания МРО-400 и МРО-500. Институт приступил к разработке многоканальных зенитных ракетных комплексов «Штиль», «С-300Ф», «Клинок» и РЛСУ «Каштан», обеспечивающих многорубежную противовоздушную оборону кораблей ВМФ. Одновременно новые задачи были поставлены перед разработчиками ударного ракетного оружия – создать сверхзвуковые, низколетящие противокорабельные ракеты, способные прорвать мощную эшелонированную оборону корабельных соединений противника и уничтожить основную ударную силу – авианосцы ВМС США. Эта задача была решена в комплексах «Прогресс» и «Малахит».
Самоотверженный труд сотрудников института в создании новейших зенитных ракетных комплексов и систем управления ударным ракетным оружием завершился принятием на вооружение ЗРК «Штиль» (1983 г.), ЗРК С-300Ф (1984 г.), позднее ЗРАК «Каштан» (1988 г.), ЗРК «Клинок» (1989 г.), а также комплексов ударного оружия «Прогресс» (1982 г.) и «Москит-Е» (1984 г.).
В 1989 г. ВНИИ «Альтаир» с вновь строящимся заводом в г. Новодвинске Архангельской области преобразован в НПО «Альтаир», а в 1992 г. НПО получило название Государственное научно-производственное объединение «Альтаир», позже, в 2001 г. – Федеральное государственное унитарное предприятие (ФГУП «НПО «Альтаир»).
Всего, в течение истекших десятилетий институт выполнил и внедрил в серийное производство более 200 ОКР, принятых на вооружение ВМФ. Шесть разработок удостоены Ленинской премии, свыше 30 – Государственной премии СССР, две – премии Правительства РФ. Наиболее выдающиеся представители института – создатели вооружения флота удостоены почетных званий: три – Героя Социалистического труда (В.И. Ярошенко, Л.Е. Хазанов, В.Н. Малахов); 14 – лауреатов Ленинской премии (из них И.А. Игнатьев, В.А. Букатов, Е.А. Титов – Ленинской и Государственной премий); 10 – дважды лауреатов Государственной премии (в том числе Г.Н. Волгин, В.Т. Родионов, В.А. Кузовкин и др.); 70 – лауреат Государственной премии СССР; свыше 1 100 сотрудников награждены орденами и медалями.
С 2003 г. ФГУП «НПО «Альтаир» акционировалось и вошло в концерн «ПВО «Алмаз-Антей» и теперь называется ОАО «Морской научно-исследовательский институт радиоэлектроники «Альтаир» (ОАО «МНИИРЭ «Альтаир»). В настоящее время «Альтаир» располагает квалифицированными научными и инженерными кадрами, опытным производством, хорошо оборудованными лабораториями, научно-испытательной базой «Большая Волга», имеет хорошие экспортные возможности и способен разрабатывать новые виды вооружения, отвечающие самым современным требованиям (11670).
В мае 1935 года были полностью закончены е заводские испытания специального резинового аппарата для оснащения подводных лодок (мягкий планер размещался на ПЛ в специальном помещении в сложенном виде и быстро, за 5 мин, приводился в рабочее состояние сжатым воздухом), изготовленного на заводе № 47, после чего поступило предложение продолжить их в ходе тактических учений, проводившихся на Балтийском флоте. Для реализации решения на предприятии «Северная верфь» под руководством инженера завода № 47 Константинова на одной из подводных лодок смонтировали специальный отсек длиной 400 см для оригинального летательного аппарата, который весил 200 кг и легко помещался в корабельном ангаре. Оснащенный мотором «Прага» мощностью 40 л.с. (единственный полностью металлический агрегат), он имел дальность полета 250—300 км при скорости 100 км/ч (ЦГА СПб. Ф. 7086. Оп. 1. Д. 153. Л. 5.). Испытания пневматического самолета, предназначенного для ведения разведки, полностью завершились в декабре 1935 года, после чего ему был присвоен индекс ПГ-69. 27 марта 1936-го на совещании, которое проводил с флотскими специалистами и представителями промышленности командующий БФ Л.М. Галлер, было решено оборудовать подводную лодку типа «Барс» мягким резиновым самолетом до 1 июня (Там же. Л. 39.) (11176).
В мае 1934 г. КПК была испытана в Севастополе на торпедных катерах (ТКА № 124 типа Ш-4 и ТКА типа Г-5 с заводским № 135). Кроме КПК весом 165 кг, на катере установили систему креплений весом 270 кг. Торпедное вооружение на испытаниях отсутствовало. Испытания производились при волнении моря до 2–3 баллов (рис. 7.7).
Рис. 7.7. Торпедный катер с 76-мм ДРП Курчевского.
Испытания показали, что наводка КПК возможна лишь на самом малом ходу (до 17 узлов), а на полном ходу невозможно даже обслуживание пушки. При стрельбе отмечены срывы заклепок обшивки борта катера. Согласно заключению комиссии для КПК, установленных на торпедных катерах, требовался дюралевый щит для артсистемы и расчета.
Следует отметить, что стрельбы из КПК на кораблях проходили относительно успешно. Это в значительной степени объясняется отработанностью 76-мм стволов ДРП и их выстрелов, которые использовались еще с 1930 г. Хотя при наземных стрельбах в 1933–1934 гг. у КПК были отмечены отрывы казенников и раздутия стволов. Для предотвращения этого специальная комиссия предложила уменьшить начальную скорость снаряда весом 4,72 кг до 345–350 м/с и изменить устройство медных поясков снарядов, что нарушало взаимозаменяемость снарядов КПК со снарядами полевых дивизионных орудий.
КПК официально приняли на вооружение в 1934 г. В 1932–1935 гг. на заводах № 7 и № 8 было изготовлено около 250 КПК.
22 октября 1934 г. на Дальний Восток отправили 50 КПК, из них 25 — в Амурскую флотилию. В Тихоокеанском флоте планировалось вооружить КПК тральщики и подводные лодки типа «М». В Амурской флотилии КПК были вооружены канонерские лодки «Бурят» (2), «Монгол» (2) и «Пролетарий» (2), а также катера «Копье» и «Пика».
Интересно, что КПК продержались на вооружении дольше других пушек Курчевского и были сняты с вооружения лишь в конце 1938 г.
Данные 76-мм КПК
Калибр, мм — 76,2
Длина ствола, мм/клб: с воронкой — 2780/36,6
без воронки — 2080/27,3
Длина воронки, мм — 784
Угол ВН, град —10°; +60°
Угол ГН, град — 360°
Высота оси цапф от основания тумбы, мм — 1278
Вес ствола, кг — 80
Вес сопла, кг — 8
Вес тумбы, кг — 75
Вес всей системы, кг — 165
Скорострельность, выстр/мин — 6 (12705).
Армия:
В мае 1935 г. по плану перспективного развития стратегической авиации, утвержденному Управление ВВС хотело к 1 мая 1938 г. довести ее состав до 18 бригад, включающих 70 эскадрилий по 16 самолетов в каждой. Это более 1100 тяжелых машин.
Но следует учесть, что свои планы военные писали "от желаемого". Расходы на оборону являлись "священной коровой", и особенно считать деньги на эти цели было не принято. Да, собственно, и подсчитать все это толком никто не мог, поскольку верхушка и военного, и политического руководства не отличалась образованностью. Тогда даже начальники институтов гордо писали в анкетах "образование среднее - четыре класса церковно-приходской школы" (это из анкеты П.И. Гроховского, начальника Осконбюро ВВС, а затем Экспериментального института НКТП). В своем докладе в 1929 г. начальник Управления ВВС П.И. Баранов открыто сказал, что у нас уникальная страна: чем выше сидит начальник, тем ниже его образование! Он и сам не являлся исключением - командовал ВВС, будучи партийным работником, и летать не умел совсем.
Тем не менее, грамотные специалисты старой школы умели отличать желаемое от реального. Как ни старалось Управление ВВС впихнуть в план ГУАП сверхтяжелый бомбовоз ТБ-7 (по прикидкам это получался монстр с размахом крыла под 200 м), от его создания промышленность отказалась (12036).