Главный редактор: Ахметов Ильдар Геннадьевич, кандидат технических наук

Институт согласия в гражданском праве
Ромашин Алексей Владимирович, студент магистратуры
Пензенский государственный университет
В статье автор пытается определить место института согласия в гражданских правоотношениях, выявляет осо-
бенности правового регулирования данного института.
Ключевые слова:
 гражданское право, институт согласия.
В
теории гражданского права институт согласия не имеет 
своего научного закрепления. Вместе с тем российское 
гражданское законодательство изобилует нормами, посвя-
щенными именно согласию как важнейшему условию реа-
лизации прав и обязанностей. Так, в части первой Граждан-
ского кодекса Российской Федерации согласие упоминается 
127 раз, в части второй — 95 раз, в третьей части — 13 раз, 
в части четвертой — 81 раз. При этом, не представляется воз-
можным указать количество упоминаний согласия в иных 
нормативно-правовых актах, регулирующих гражданские 
правоотношения. Указанное обстоятельство свидетельствует 
об исключительной важности и актуальности выбранной 
темы исследования, а также о необходимости научной раз-
работки института согласия в гражданском праве.
В доктрине права, достаточно много исследований, по-
священных отдельным аспектам института согласия. Так, 
только за последние три года более 50 исследований были 
посвящены практической стороне института согласия.
К примеру, Е. В. Семенова рассматривает заявление 
и согласие как односторонние сделки в жилищном праве, 

---

469
“Young Scientist” . # 18 (360) . April 2021
Jurisprudence
а также справедливо утверждает следующее: «Что же каса-
ется односторонних сделок-согласий, то в данном случае 
субъекты, которые их совершают, наделяют другое лицо 
определенным объемом прав на совершение тех или иных 
действий, на которые было направлено согласие. Следова-
тельно, исходя из характеристики видов односторонних 
сделок, которые были рассмотрены, можно сделать вы-
вод о том, что в жилищном праве односторонние сделки-
заявления можно отнести к односторонне обязывающим 
сделкам, а односторонние сделки-согласия к односторонне 
управомочивающим. Характерной чертой односторонних 
волеизъявлений (сделок-заявлений и сделок-согласий) 
в жилищном праве является то, что они исходят или на-
правлены на органы публичной власти, что затрудняет 
их квалификацию в качестве юридических фактов граждан-
ского права. Вместе с тем существуют общие признаки, по-
зволяющие настаивать на подобной квалификации» [1].
Е. А. Останина рассматривает особенности оформле-
ния согласия через представителя. Также в данной работе 
Е. А. Останина утверждает, что «добровольное информи-
рованное согласие на применение вспомогательных репро-
дуктивных технологий, как это видно из анализируемого 
дела, приобрело значение гражданско-правового и семей-
но-правового юридического факта, влекущего очень раз-
нообразные неимущественные и имущественные правовые 
последствия; поэтому следует рекомендовать как потенци-
альным родителям, так и медицинским организациям вни-
мательнее относиться к условиям этого согласия и заранее 
указывать в нем условия, при которых это согласие будет 
считаться отозванным» [2].
В. Байрашев и В. Дон рассматривают корпоративные осо-
бенности института согласия и утверждают, что «именно 
в решении о согласии на совершение крупной сделки ука-
зываются конкретные параметры сделки: лица, являющиеся 
ее сторонами, выгодоприобретатель, цена, предмет сделки 
и иные ее существенные условия или порядок их опреде-
ления. При этом в случае заключения сделки на торгах ука-
зание стороны сделки и выгодоприобретателя не является 
обязательным (ч. 3 ст. 46 Закона об ООО). Решение о после-
дующем одобрении крупной сделки может содержать указа-
ние на минимальные и максимальные параметры условий 
сделки или порядок их определения, на согласие на со-
вершение ряда аналогичных сделок, то есть не содержать 
конкретных параметров совершаемой сделки. В решении 
о согласии на совершение или о последующем одобрении 
крупной сделки может быть указан срок, в течение кото-
рого действительно такое решение. Если такой срок в ре-
шении не указан, согласие считается действующим в те-
чение одного года с даты его принятия, за исключением 
случаев, если иной срок вытекает из существа и условий 
сделки, на совершение которой было дано согласие, либо 
обстоятельств, в которых давалось согласие (ч. 3 ст. 46 За-
кона об ООО)» [3].
К. В. Пряженникова рассматривает институт согла-
сия в контексте правоотношений с несовершеннолет-
ними и выявляет следующую их особенность: «Право-
применительная практика нотариальной деятельности 
многогранна и разнообразна, в связи с чем насыщена раз-
личного рода вопросами и дискуссионными темами. Не-
смотря на достаточно подробное и детальное урегулиро-
вание действующим законодательством сферы нотариата, 
источником спорных моментов и проблемных ситуаций, 
возникающих на практике, зачастую является неоднознач-
ность толкования правовых норм. Одной из тем, обладаю-
щих определенной популярностью и дискутабельностью, 
является «Нотариальное удостоверение сделок, влекущих 
уменьшение имущества несовершеннолетнего». Данная 
тема, несмотря на неоднократное ее обсуждение на про-
тяжении последних нескольких лет, не теряет своей акту-
альности по сегодняшний день. Вышеуказанная тематика 
имеет спектр спорных моментов, среди которых необхо-
димо обратить особое внимание на такой аспект право-
применения, возникающий в процессе нотариального 
удостоверения сделок по отчуждению имущества несо-
вершеннолетнего, как «согласие законных представителей 
несовершеннолетнего на совершение сделок с его имуще-
ством», а именно: 1. Является ли отметка о наличии со-
вместного заявления родителей несовершеннолетнего, со-
держащаяся в разрешении органа опеки и попечительства 
об отчуждении имущества ребенка, письменным согла-
сием законных представителей на совершение указанной 
сделки, выраженным в надлежащей форме? 2. Может ли 
нотариус, удостоверяя сделку, направленную на отчужде-
ние имущества несовершеннолетнего, руководствоваться 
согласием законных представителей несовершеннолетнего, 
содержащимся в соответствующем разрешении органа 
опеки и попечительства, или нотариусу не следует пола-
гаться на действительность и достоверность представлен-
ных в разрешении органа опеки и попечительства данных 
относительно обоюдного согласия законных представите-
лей несовершеннолетнего на совершение сделки по отчу-
ждению его имущества?» [4].
Таким образом, можно согласиться с выводом Е. В. Бог-
данова, который утверждает, что действующее гражданское 
и семейное законодательство во многих случаях обуслов-
ливает возникновение или развитие соответствующего 
правоотношения необходимостью получения согласия 
указанного в законе лица; например, согласие законных 
представителей требуется при совершении сделки несовер-
шеннолетним лицом, кроме сделок, совершаемых им само-
стоятельно (ст. 26 ГК РФ); попечители дают согласие на со-
вершение таких сделок, которые граждане, находящиеся 
под попечительством, не вправе совершать самостоятельно 
(п. 2 ст. 33 ГК РФ); без предварительного согласия получа-
теля ренты плательщик ренты не вправе отчуждать, сда-
вать в залог или иным способом обременять недвижимое 
имущество, переданное ему в обеспечение пожизненного 
содержания (ст. 604 ГК РФ), и это при том, что речь идет 
об имуществе, которое уже является собственностью пла-
тельщика ренты (ст. 601 ГК РФ) [5].

---