Другая концепция, тесно связанная с предыдущей, открывает
возможность рационального истолкования чувственно-сверхчув
ственной природы человеческого бытия, т. е. условий, средств
и результатов деятельности людей. В частности, в ходе разверты
вания этой концепции выявляются
социальные качества вещей,
включенных в человеческую деятельность и образованных ею,
обнаруживается свойство таких вещей быть хранителями челове
ческого опыта, играть роль посредника между людьми, быть орга
низующей и нормирующей формой этих отношений.
Именно обнаружение чувственно-сверхчувственного
бытия
вещей дает мощный стимул к развитию научно-теоретического
обществознания: формы человеческого процесса, созидаемые
людьми
качества и свойства, их трансформации и способы пред
метного закрепления не даны нам непосредственно. Требуется
наука с развитым теоретическим аппаратом, чтобы преодолевать
или хотя бы сократить дистанцию между нашим непосредствен
ным восприятием жизни и той скрытой стороной социального
бытия, что незрима, но существенна для процесса нашей совмест
ной и индивидуальной жизни.
Открытие Марксом сверхчувственно-социальных свойств
вещей вовсе не было самоцелью
или стремлением растворить
бытие человеческих индивидов в «логике вещей». «Вещная
логика» — важный этап в развитии человека и человечества, но это
только этап. Более того, и на этой ступени существенным остается
вопрос о движущей силе, о субъектах «вещной логики», а стало
быть, и о самих людях как творцах сверхчувственно-социальных
качеств и их носителях.
Исторически и теоретически для Маркса более важным
и интересным был вопрос о чувственно-сверхчувственном бытии
самих
людей и о том, как люди порождают сверхчувственные
свойства, как пытаются их осваивать, познавать, как не узнают
их человеческого происхождения, как преклоняются перед ними.
К сожалению, постановка этого вопроса не была развернута самим
автором идеи. Вопрос был оставлен
без внимания и марксистами
XX в.: многие из них, сталкиваясь с разбросанными там и тут по
марксовым текстам «кристалликами» этой идеи, недоуменно мор
щились и «списывали» их по разряду «гегелевщины» или расцени
вали как издержки словесной игры...
Но без разработки этой идеи невозможно дальнейшее движе
ние социальной философии. Невозможно и развитие многих соци
ально-гуманитарных дисциплин, например экономической науки,
в частности, ее переход от трактовки экономики как движения
вещей к теории экономики, реализуемой и обновляемой людьми.
Неявным образом идея чувственно-сверхчувственного бытия
человеческих индивидов включена в марксову концепцию всеоб
щего труда. Маркс разделял труд на непосредственно совместный
и всеобщий. Одной из важнейших черт всеобщего труда является
то, что кооперация человеческих сил в нем производится не внеш
ним образом, а в деятельности человеческого индивида, как своего
рода акт синтеза этим индивидом различных, в том числе и своих
человеческих способностей. Такая деятельность человеческих
индивидов является всеобщей не по своим внешним характери
стикам, а по сути, по результатам своим, как «умножение» соци
альных качеств жизни, опыта практической и теоретической дея
тельности, культуры.
Эта концепция получила частичное выражение в современных
подходах к анализу научного творчества. Однако такое ее исполь
зование представляется свидетельством ее явной недооценки, ведь
речь здесь идет о природе исторического творчества в более широ
ком смысле. В этой концепции заложен ключ для «возвращения»
людей в социальный процесс, для возврата человеческих индиви
дов в социальную философию на правах, им принадлежащих.
Мы остановились кратко на идеях марксизма, которым еще
предстоит,
судя по всему, проявиться и поработать в социальной
философии. Для нас они имеют значение постольку, поскольку они
противостоят инерции общесоциальных и внешнесоциальных
(по отношению к человеческим индивидам) трактовок обществен
ного процесса, характерных для социальной философии в целом
и догматического марксизма в частности. Они помогают вернуть
человеческих индивидов с социальной
периферии на стремнину
96
исторического движения, сфокусировать внимание на личностном
контексте всего, что происходит в общественной жизни, и сде
лать это не в порядке гуманитарной помощи социальным наукам,
а в плане постановки и решения основных социально-историче
ских вопросов.
Однако оказывается, что этого недостаточно для «возвраще
ния» человека в социальную философию и теорию. Это возврат
ное движение, вполне естественное по видимости, наталкивается
на серьезные трудности, на ряд барьеров.
Оно наталкивается,
между прочим, и на определенную традицию понимания науки
и культуры. Как это ни парадоксально, полноценному возвраще
нию индивидов в социальную философию препятствует... пред
ставление о гуманитарном познании, традиция разделения и даже
противопоставления социального и гуманитарного2.
Do'stlaringiz bilan baham: 
