Философия под общей редакцией

3 Гегель Г. В. Ф. Философия истории. С П б.: Наука, 2005. С. 63.

---

Тем самым, Гегель задает асубстантивистское понимание 
истории, в которой имеют место процессы развития и саморазви­
тия. В целом история представляется как «прогресс духа в созна­
нии свободы», который развертывается через дух отдельных наро­
дов, сменяющих друг друга в историческом процессе по мере 
выполнения своей миссии. Процесс развития Гегель объясняет 
посредством действия диалектического закона в истории. Един­
ство и борьба противоположностей — пусковой механизм истори­
ческого движения. Существенным также является и то обстоятель­
ство, что в «Феноменологии духа» Гегель закладывает идею труда 
как самоорганизующегося процесса всеохватывающего изготов­
ления, что в дальнейшем позволяет К. Марксу представлять все 
сущее в качестве производимого трудом и заложить основы для 
материалистически понимаемой истории.
Классическая модель философии истории опиралась на 
философско-исторические концепции Гегеля и Маркса, базировав­
шиеся на диалектическом методе. Претендуя на универсальность, 
диалектический подход, невзирая на внимание к различиям, упро­
щал полноту исторического события, в котором действуют зача­
стую не две, а множество различных сил, которые не подвержены 
«снятию», как того требует диалектика. Рисуя необратимый ход 
вещей, рационалистическая диалектика оказывается нечувстви­
тельной к «прерывам» и «повторам», вписанным в ткань истори­
ческого процесса.
Требовался пересмотр рациональных моделей универсаль­
ной истории, который открылся принципиально новой трактовкой 
роли индивидуального в методологии исторического познания. 
Первоначально С. Кьеркегор, а затем Ф. Ницше (первый — обра­
щением к экзистирующему субъекту, а второй — генеалогической 
методологией) выступили с критикой классического понимания 
историзма, который исходил из финалистского детерминизма, 
абсолютизации разумной необходимости, оправдания зла в исто­
рии и предопределения будущего прошлым.
Кьеркегор возражает против «всеобщей истории» Духа, кото­
рая не вмещает становление отдельного человека. История свер­
шается на уровне экзистенцистирующей субъективности, где

---

возможно открытие значимости мгновения в вечности. Он откры­
вает онтологию темпорализованной телесности. Каждый человек 
способен проходить три стадии своего становления: эстетическую, 
этическую и религиозную. На первой стадии, когда человек бес­
печно отдается удовольствиям и наслаждениям, его в какое-то 
мгновение одолевают опустошение и отчаяние, именно в этот 
момент начинается его действительная история. Непрерывность 
субъекта, концентрирующая в себе прошлое, настоящее и буду­
щее, обнаруживается в становлении, в поступке, в слове, в усилии 
быть собой. Человек открывается только в акте самоотдачи и само­
забвения на последующих стадиях своего становления. Именно 
в момент самоотречения «я» ради сохранения единичности для 
него открывается вечность, совершается подлинное «повторение». 
В момент «повторения» прошлое возвращается как мгновенное 
присутствие вечности, как настоящее, будучи повернутым в буду­
щее. Только в пограничной ситуации, находясь на изломе, человек 
открывает себя в истине темпорального бытия. Этот мотив был 
подхвачен и развит М. Хайдеггером в книге «Бытие и время», где 
дается положительное понимание конечности как собственной 
основы человеческого бытия. Под конечностью здесь понимается 
временность, и сущность человеческого бытия выводится из его 
историчности.
Ницше предлагает генеалогический подход к истории. Генеа­
логия в философии истории превращается в неклассический способ 
осмысления социально-культурных явлений, особенностью кото­
рого является отрицание их неизменности и всеобщего основания 
происхождения. Она предполагает описание конкретного множе­
ства причин их возникновения, включающего определенные усло­
вия и реальные проявления человеческой телесности. Генеалогия 
в качестве философско-исторического подхода в дальнейшем раз­
рабатывалась М. Фуко. Ницше выступил против утилитаристской 
тенденции в описании истории морали в рамках линейного раз­
вития, которая сводила всю ее историю к полезности. Миру речи 
и желаний, по Ницше, присущи борьба, маскировка и хитрости. 
Генеалогия обнаруживает элементы процесса даже тогда, когда они 
отсутствуют или когда они остаются нереализованными. Поэтому

---

она требует знания деталей и зависит от громадного накопления 
материала.
Генеалогия не противопоставляет себя истории, но отрицает 
надысторическое развертывание идеальных смыслов и неопреде­
ленных телеологий. Она противопоставляет себя поиску «начал». 
Ницше отвергает поиски «происхождения» потому, что невоз­
можно схватить точную сущность вещей, которые предшествуют 
внешнему миру случая и преемственности. Поиск «начал» направ­
лен на вскрытие некой изначальной истины. В любом случае, если 
генеалог прислушивается к истории, то он находит, что не сущест­
вует за вещами некой вневременной их сущности или их сущность 
была создана по частям из чуждых форм. В историческом основа­
нии вещей находится не тождество происхождения, но разногла­
сие и неравенство вещей. Исторические начала непритязательны, 
и генеалог принимается изучать начало, обнаруживая бесчислен­
ное множество начал.
Интерес к индивидуальному был продолжен неокантианцами 
(среди исследователей можно отметить Г. Риккерта, В. Виндель- 
банда), у которых индивидуальное (факт, событие, индивид) встает 
предметом теоретического рассмотрения как нечто отнесенное 
к ценности, и только вследствие такой отнесенности индивиду­
альное приобретает свойство цельности и входит в состав опреде­
ленного единства (целого более высокого порядка). Отнесенность 
к ценности дает возможность формального упорядочения индиви­
дуальных явлений в рамках определенного целого. В этом плане 
ценностная отнесенность задает общее значение, на основе кото­
рого формируется теоретическое единство.
Во второй половине XIX в. определенная часть проблематики 
философии истории отошла к общественным наукам. Это позво­
ляет позитивистски настроенным ученым увидеть тенденцию 
замещения философии истории социологией. Между тем, послед­
няя не смогла вобрать в свои границы всю разнообразную фило­
софско-историческую проблематику.
М. Фуко воспринял от Ницше генеалогический способ осмы­
сления исторических реалий. Это позволяет ему ввести в фило­
софско-историческую аналитику описание не человека вообще,

---

а представленного всей своей конкретностью, т. е. телом, причем 
телом мужчины и телом женщины. В основу «генеалогии власти» 
он положил рассмотрение различных стратегий власти и дискур­
сивных практик, которые в своем сцеплении являют специфиче­
ский комплекс «власти-знания». Исторически типы власти-знания 
разнятся. Современность произвела такой тип власти, который 
как не может быть сосредоточен в руках одного субъекта, так и не 
является привилегией государства. Эта власть рассеяна по всем 
социально-культурным дискурсам и предполагает определенные 
стратегии управления людьми, надзора над ними и механизмы их 
изоляции. В первом томе «Истории сексуальности» Фуко, действуя 
генеалогическим методом, показал, что то, что понимают в евро­
пейской культуре под полом, есть не просто данность природы, 
но феномен исторический, поскольку представление о нем было 
сформировано на протяжении нескольких веков. Принято думать 
(в духе линейной истории), что именно с XVII в. начинается «угне­
тение» сексуальности, а к XX в. наступает ее «освобождение».
Согласно генеалогическим открытиям Фуко, никакого подав­
ления сексуальности в эпоху Контрреформации не было, напротив, 
имела место «интенсификация тела» в обряде епитимьи (технике 
исповеди, в которой требовалось максимальное выговаривание 
желания). Исповедальная техника послужила предтечей процесса 
«медикализации» пола, происходившего в XIX в. Уже с XVIII в. 
«пол» оказался вовлеченным в сферу власти-знания, и, тем самым, 
представление о нем было сформировано различными видами 
дискурса — педагогическим, социологическим, психиатрическим 
и др.