Элвин тоффлер

Глава 15 
ЗА ПРЕДЕЛАМИ МАССОВОГО ПРОИЗВОДСТВА 
Не так давно я ехал во взятом напрокат автомобиле от покрытых снегом 
Скалистых гор вниз по извилистым дорогам, затем по плато и снова вниз, вниз, до самого 
подножия этой величественной горной гряды. Там, в Колорадо-Спрингс, я направился к 
длинному, низкому комплексу зданий, разместившемуся вдоль шоссе. Он казался совсем 
крохотным по сравнению с неясно вырисовывавшимися позади меня горами. 
Войдя в здание, я вспомнил заводы, на которых я когда-то работал, их грохот и 
рев, их грязь, дым, вспомнил свой затаенный гнев. В течение многих лет, даже оставив 
физический труд, мы с женой осматривали заводы. Во всех своих путешествиях по 
земному шару, вместо того, чтобы любоваться руинами церквей и ходить по 
туристическим маршрутам, мы занимались тем, что наблюдали, как работают люди, 
считая, что ничто другое не может так красноречиво рассказать об их культуре. И теперь в 
Колорадо-Спрингс я снова оказался на заводе. Мне говорили, что это одно из самых 
передовых производственных сооружений в мире. 
Скоро стало ясно, почему. На заводах, подобных этому, можно увидеть 
новейшую технологию и наиболее развитые информационные системы, а также и 
практический эффект их соединения. 
Этот завод, принадлежащий компании "Хьюлетт-Паккард", производит на 100 
млн долл. в год электронной аппаратуры - кинескопы для телевизионных экранов, 
медицинское оборудование, осциллоскопы, "логические анализаторы" для тестирования и 
даже более таинственные вещи. 40% работающих здесь, 1700 человек - это инженеры, 
техники, программисты, канцелярские работники и управленцы. Они работают в 
огромном помещении с высокими потолками. Одна из стен представляет собой гигантское 
окно, в которое виден внушительный Пайкс-Пик. Остальные стены выкрашены ярко-
желтой и белой краской. Полы, покрытые светлым линолеумом, чистые, как в 
операционной, и блестящие. 
Все работающие на "Хьюлетт-Паккард", от клерков до компьютерных 
специалистов, от управленцев до сборщиков и контролеров, находятся не в отдельных 
помещениях, а в одном большом зале, разделенном невысокими перегородками. Общаясь 
друг с другом, они не перекрикивают шум машин, а разговаривают нормальным тоном. 
Все носят обычную одежду, поэтому не различаются по положению и профессиям. 
Производственники сидят за своими станками или столами; на многих столах стоят цветы, 
плющ и другая зелень, так что при взгляде с некоторых точек кажется, что находишься в 
саду. 
Осматривая этот завод, я подумал, что было бы, если бы я мог волшебным 
образом вырвать некоторых своих давних друзей из литейных, с автосборочного 
конвейера, из грохота, грязи, тяжкого калечащего ручного труда и жесткой дисциплины, 
неотъемлемой от него, и перенести их в эту рабочую среду нового типа. 
Они бы удивленно воззрились на все это. Я сильно сомневаюсь, что "Хьюлетт-
Паккард" - рай для рабочих, и моих друзей-рабочих нелегко обмануть. Они бы захотели 
познакомиться, пункт за пунктом, с платежными ведомостями, дополнительными 
льготами, штрафами, если таковые существуют. Они бы спросили, действительно ли 
редкие новые материалы, применяющиеся на этом заводе, безопасны или в окружающей 
среде Заключена угроза здоровью. Они справедливо бы решили, что, несмотря на внешне 
приятельские отношения, одни отдают приказы, а другие их исполняют. 
Тем не менее проницательный взгляд моих старых друзей, несомненно, отметил 
бы непривычные, резкие отличия от известных им классических заводов. Они бы 
заметили, к примеру, что вместо того, чтобы приходить на службу в одно и то же время, 

---

отмечать время прибытия и спешить к своим рабочим местам, все работающие на 
"Хьюлетт-Паккард" 
могут 
в 
определенных 
временных 
пределах 
выбирать 
индивидуальные рабочие часы. Они не прикованы к рабочим местам, а могут двигаться, 
когда захотят. Мои старые друзья удивились бы тому, как свободно, разумеется, в 
известных пределах, определяют темпы собственной работы работающие на "Хьюлетт-
Паккард", разговаривают с управляющими или инженерами, не придавая значения 
положению и табели о рангах. Одеваются по собственному желанию. Короче говоря, 
сохраняют свою индивидуальность. Действительно, мои старые друзья в тяжелых, 
подбитых железом башмаках, грязных комбинезонах и касках с трудом могли бы считать 
увиденное заводом. 
И если расценивать завод как место появления массовой продукции, они 
окажутся правы. Поскольку этот завод не для массового производства. Мы находимся уже 
за пределами массового производства.