|
переводческой
(или
практической) транскрипции
(ср. выше,
§ 25 предыдущей главы).
В случае же, если соответствие устанавливается па уровне графем, то есть
передается не звуковой облик, а написание (графическая форма) исходного слова, налицо
перевод-
1
Отнесение текста к числу единиц языка является спорным;
однако, как мы знаем, перевод имеет
дело не с языком как системой, а с речью, с конкретными речевыми произведениями или текстами, поэтому
для теории перевода выделение уровня текста является оправданным и необходимым.
2
Опять-таки точнее было бы говорить не о переводе, а о «переводческом эквиваленте».
176
ческая
транслитерация.
1
Так, передавая английское имя собственное Lincoln как
Линкольн,
мы заменяем английские графемы русскими, передавая тем самым графический
облик слова, то есть транслитерируем его. (При использовании переводческой
транскрипции это имя должно было бы передаваться как
Линкен,
поскольку фонетическое
звучание его в английском языке [
'liNkqn]
.
Следует, однако, отметить, что строгое разграничение транскрипции и
транслитерации на практике проводится редко; обычно имеет место сочетание обоих
приемов. Так, традиционная передача на русский язык английской фамилии Newton как
Ньютон
есть смешение транскрипции и транслитерации: последовательная транскрипция
была бы "Ньютен", а последовательная транслитерация —
Невтон
(именно так эта
фамилия передавалась в XVIII веке).
Перевод на уровне фонем (графем) принципиально отливается от всех других
видов перевода тем, что, как было указано, фонемы (также как и графемы) сами по себе не
являются носителями каких-либо значений. Поэтому естественно, что этот вид перевода
может применяться лишь в весьма ограниченных масштабах. Более или менее регулярно
он встречается
лишь при передаче собственных имен и географических названий, напр.,
англ. Churchill — русск.
Черчилль,
англ. Liverpool — русск.
Ливерпуль
и пр. Однако и
здесь имеют место исключения. Так, английским именам George, Charles, William, James
обычно соответствуют русские транскрипции
Джордж, Чарльз
(или
Чарлз), Вильям
(или
Уильям), Джеймс,
за исключением тех случаев, когда эти имена обозначают английских
(или других) королей; и тогда они передаются на русский язык как
Георг, Карл, Вильгельм
и
Яков
соответственно. (Ср. George VI —
Георг
VI, Charles I —
Карл I,
William the
Conqueror —
Вильгельм Завоеватель,
James Stuart — Яков
Стюарт
и т. д.) Английские
имена Abraham, Isaac, Moses передаются на Русский язык как
Абрахам, Айзек, Мозес
соответственно, но в тех случаях, когда они обозначают библейских персонажей, они
должны переводиться иначе:
Авраам, Исаак, Моисей
и т.д. Таким образом, даже в
пределах имен собственных прием транскрипции и транслитерации используется с
определенными ограничениями.
Другой случай применения того же вида перевода -
1
Добавление прилагательного «переводческий» необходимо для того, чтобы отличать
транскрипцию и транслитерацию как прием перевода от их применения в лингвистическом исследовании.
177
это передача разного рода политических и культурно-бытовых реалий, например, brain
drain —
брейн-дрейн,
shop steward —
шопстюард,
office —
оффис,
speaker
– спикер
(в
Палате общин) и пр. (Подробнее см. выше, в разделе, посвященном вопросу о путях
передачи так называемой безэквивалентной лексики.)
Говоря о случаях типа speaker —
спикер,
dancing (hall) -
дансинг,
lady —
леди
и пр.,
мы можем сомневаться, правомерно ли говорить здесь о переводе на уровне фонем.
Действительно, поскольку слова типа
спикер, дансинг, леди
и пр. вошли в состав
лексикона
русского
языка (то
есть,
являются
узуальными
эквивалентами
соответствующих английских слов), с т о ч к и з р е н и я п е р е в о д ч и к а , здесь выбор
соответствия происходит на уровне слов: переводчик подбирает единицам английского
текста словарные эквиваленты вне зависимости от того, передают они или нет
произношение (или написание) исходного английского слова. Лишь тогда, когда
переводчик, в силу отсутствия «готового» соответствия, вынужден сам создавать
«окказиональный переводческий эквивалент» и прибегать к транскрипции, подыскивая
русские соответствия каждой фонеме исходного слова, единицей перевода д л я н е г о
выступает именно фонема. Однако необходимо иметь в виду, во-первых то
обстоятельство, что между эквивалентами
«
узуальными» и «окказиональными» (то есть
языковыми и речевыми) нет строгой и определенной границы; во-вторых, что понятие
«процесс перевода» мы трактуем исключительно в лингвистическом смысле (см. § 1): как
определенное межъязыковое преобразование или трансформацию текста на ИЯ в текст на
ПЯ, безотносительно к психолингвистической стороне этого процесса, то есть к
деятельности самого переводчика. Поэтому в случаях типа speaker —
спикер,
lady—
леди
и пр., где д л я п е р е в о д ч и к а эквивалентность устанавливается фактически на уровне
слов, л и н г в и с т и ч е с к а я т е о р и я п е р е в о д а усматривает отношение между
единицами ИЯ и ПЯ на уровне фонем, поскольку каждой фонеме исходной формы может
быть найдено соответствие в форме ПЯ, стало быть, согласно нашему определению
единицы перевода, таковой здесь является именно фонема. Сказанное относится к
аналогичным случаям и на других уровнях языковой иерархии: так, перевод backbencher
как
заднескамеечник
или the Mouse of Commons как
палата общин
мы трактуем,
соответственно, как перевод на уровне морфем и слов, хотя для переводчика, если
178
он пользуется готовыми соответствиями, в первом случае единицей перевода оказывается
слово, а во втором – словосочетание. Конечно, переводчику отнюдь не безразлично, к а к
он переводит те или иные единицы исходного текста — используя уже имеющиеся в его
распоряжении готовые языковые соответствия или же создавая их заново для данного
конкретного случая; однако для последующей оценки характера переводческой
эквивалентности это не играет существенной роли.
Do'stlaringiz bilan baham: |
