Всё хреново

Предсказание Платона
Английскому философу и математику Альфреду
Норту 
Уайтхеду 
принадлежит 
знаменитое
высказывание о том, что вся западная философия – это
лишь «серия примечаний к Платону»
{279}
. Какую тему
ни возьми, будь то природа романтической любви,
существование «истины» как таковой или понятие
добродетели, – Платон, скорее всего, был первым из
великих мыслителей, кто заговорил об этом. Платон
первым предположил, что Чувствующий и Думающий
мозг отделены друг от друга
{280}
. Он первым
утверждал, что характер формируют разные виды
самоограничения, 
а 
не 
потакание 
собственным
слабостям
{281}
. Платон был до того крут, что ввел само
слово «идея» – так что, можно сказать, он предложил
идею идеи
{282}
.

---

Что интересно, хотя Платон стал крестным отцом
западной цивилизации, он, как известно, не считал
демократию 
лучшей 
формой 
государственного
управления
{283}
. Он полагал, что демократия по
природе своей нестабильна, что она неизбежно
пробуждает в нас худшие свойства человеческой
натуры и всегда приводит общество к тирании. Он
писал: «…из крайней свободы возникает величайшее и
жесточайшее рабство»
{284}
.
Демократии должны отражать волю народа. Как мы
с вами узнали, народ, предоставленный самому себе,
инстинктивно устремляется от боли к счастью.
Проблема возникает тогда, когда он достигает этого
самого счастья: его всегда мало. Из-за эффекта синих
точек люди никогда не чувствуют себя в полной
безопасности 
и 
не 
испытывают 
полного
удовлетворения. Их желания растут по мере роста их
благополучия.
В конце концов институции перестают поспевать за
требованиями народа. А когда институции перестают
обеспечивать гражданам счастье, случается вполне
предсказуемый поворот.
Граждане начинают во всем винить институции.
Платон говорил, что демократия неизбежно ведет к
моральному упадку, потому что, когда люди упиваются
ложной свободой, на первый план выходят все более и
более инфантильные и эгоистичные ценности – а
заканчивается все тем, что население начинает хаять
саму 
демократическую 
систему. 
Стоит 
детским
ценностям одержать верх, у людей пропадает всякое
желание договариваться о распределении власти,
заключать соглашения с другими группами или другими
религиями, терпеть какие-то лишения ради большей
свободы и процветания. А вот чего они хотят, так это

---

чтобы к ним явился сильный лидер и одним щелчком
пальцев сделал все супер. Они хотят тирана
{285}
.
В США есть расхожее выражение: «Freedom is not
free» («Свобода не бесплатна»). Как правило, его
используют в отношении военных действий и войн,
которые ведутся для защиты ценностей нашей страны.
Так людям напоминают: алё, вообще-то, вот это все не
само собой возникло – тысячи людей погибли ради того,
чтобы мы тут сидели, попивали дорогущие мокка
фрапучино и говорили все, что взбредет в голову. Это
напоминание о том, что права человека, которыми мы
наделены (свобода слова, свобода вероисповедания,
свобода печати), стоили жертв, принесенных в борьбе с
некоей внешней силой.
Но люди забывают, что эти права также стоили
жертв, принесенных в борьбе с 
внутренней силой
.
Демократия возможна только тогда, когда вы готовы
терпимо относиться к взглядам, противоположным
вашим, когда вы готовы отказаться от чего-то
желаемого ради безопасного и здорового общества,
когда вы готовы идти на компромиссы и принимать то,
что в жизни не всегда все должно быть по-вашему.
Другими словами, демократия требует очень
зрелого 
гражданского 
населения 
с 
сильным
характером.
За последние пару десятков лет люди, похоже,
стали путать основные права человека с правом не
испытывать ни малейшего дискомфорта. Люди хотят
свободы самовыражения, но не хотят сталкиваться с
взглядами, которые могут их чем-то задеть или
обидеть. Они хотят свободы предпринимательства, но
не хотят платить налоги на поддержание правового
механизма, который обеспечивает эту свободу. Они
хотят равенства, но не готовы принять то, что для

---

равенства все должны испытывать одинаковую боль, а
не наслаждаться одинаковыми удовольствиями.
Свобода сама по себе требует лишений. Она требует
неудовольствия. Потому что чем свободнее становится
общество, тем больше каждой отдельной личности
придется уважать и принимать взгляды, образ жизни и
идеи, противоречащие ее собственным. Чем ниже наш
болевой порог, чем больше мы упиваемся ложной
свободой, тем хуже нам удается поддерживать в себе
те 
ценности, 
которые 
необходимы 
для
функционирования 
свободного, 
демократического
общества.
И это страшно. Потому что без демократии все
правда
будет хреново. Нет, серьезно: как показывает
практика, без демократического представительства
жизнь почти по всем фронтам летит в тартарары
{286}
. И
не потому, что демократия – это офигенно. Просто
правильно 
работающая 
демократическая 
система
лажает не так часто и не так жестко, как любая другая
форма государственного правления. Или, как однажды
сказал Черчилль: «Демократия – наихудшая форма
правления, если не считать всех остальных».
Единственная причина, по которой мир стал
цивилизованным и люди прекратили мочить друг друга
из-за каких-нибудь дурацких шляп, – то, что
современные социальные институты сумели успешно
обуздать деструктивную силу надежды. Демократия –
одна из немногих религий, которая позволяет другим
религиям 
гармонично 
сосуществовать 
с 
ней 
и
уживаться внутри нее. Но когда из-за постоянного
стремления ублажить Чувствующий мозг народа эти
социальные институты начинают перекраиваться, когда
люди перестают верить в то, что демократическая
система способна к самокоррекции, нас снова
накрывает волна религиозных войн
{287}
. А при

---

нарастающем 
темпе 
технологических 
инноваций
каждый новый виток религиозных войн будет, вероятно,
оставлять еще больше разрушений и уносить еще
больше человеческих жизней
{288}
.
Платон считал, что жизнь общества циклична:
демократия 
сменяется 
тиранией, 
относительное
равенство – очень явным неравенством, и наоборот.
Прошедшие два с половиной тысячелетия показали, что
это не совсем так. Но политические конфликты на
протяжении всей истории 
действительно
развивались
по однотипным схемам, и мы снова и снова
сталкиваемся с одними и теми же религиозными
проблемами: радикальная иерархия морали господ
против радикального равенства морали рабов; власть,
сосредоточенная 
в 
руках 
тирана, 
против
рассредоточенной власти демократических институтов,
борьба 
взрослых 
добродетелей 
с 
детским
экстремизмом. Хотя «-измы» менялись на протяжении
веков, за каждое из этих движений отвечали все те же
подпитанные надеждой человеческие импульсы. И хотя
каждая последующая религия верит, что 
она
самая
последняя, та самая «Истина» с большой буквы, которая
объединит все человечество под одним знаменем, до
сих 
пор 
все 
они 
оказывались 
однобокими 
и
небезупречными.

---