|
обеспечение, поскольку это словосочетание несло в себе идею добровольного обмена
информацией. Торвальдс и Эрик Рэймонд начали говорить: программное обеспечение с
открытым исходным кодом, но Столлман наотрез отказывался использовать этот
прагматичный вариант, в котором ему слышалось только желание найти людей для
эффективной работы. При этом в большинстве случаев свободное ПО имело открытый
исходный код, и наоборот, и как правило, все это объединяли в одну категорию:
свободное программное обеспечение с открытым исходным кодом. Однако Столлману
было принципиально не только как ты разработал ПО, но и какова была твоя мотивация.
Без правильных намерений участников движение могло погрязнуть в компромиссах и
коррупции.
Споры вышли за рамки собственно программного обеспечения и стали в некотором роде
идеологическими. Столлман был одержим требованиями морали и не собирался
отступать ни на шаг. Он сетовал, что «каждый, кто поддерживает идеализм сегодня,
сталкивается с большим непониманием: преобладающая идеология призывает людей
отказаться от идеализма, поскольку он „непрактичен“». Торвальдс, наоборот, всегда был
откровенно практичен, как инженер. «Я возглавлял лагерь прагматиков, — говорил
он. — Мне всегда казалось, что идеалисты интересные, но немного скучные и пугающие
люди».
Торвальдс признался, что он «не то чтобы большой поклонник» Столлмана: «Я не люблю
людей, зацикленных на одной идее. И еще мне кажется, что те, кто видит мир строго
черно-белым, не очень приятные люди, да и толку от них немного. Дело в том, что на
любую проблему можно посмотреть не только с двух сторон. Практически у любого
вопроса существует множество ответов, и „зависит от обстоятельств“ — почти всегда
правильный ответ на любой глобальный вопрос». Ему также казалось допустимым
зарабатывать деньги на программном обеспечении с открытым исходным кодом. «Мы
открываем исходный код абсолютно для всех, чтобы каждый сам решил, что с ним
делать. Почему же мы отнимаем это право у коммерческих компаний, которые вносят
такой большой вклад в технологический прогресс?» Возможно, программы и хотят быть
свободными, но разработчики могут хотеть кормить семью и возвращать деньги
инвесторам.
Однако эта дискуссия не должна умалять значимость огромной работы, проделанной
Столлманом, Торвальдсом и тысячами их коллег. Система GNU/Linux используется по
всему миру и работает на большем числе платформ, чем любая другая операционная
система в мире, начиная от суперкомпьютеров и заканчивая мобильными телефонами.
«Linux произвела революцию. Раньше никто и подумать не мог, что систему такого
уровня могут создать несколько тысяч программистов, которые живут в разных точках
планеты и сотрудничают по Интернету», — писал Эрик Рэймонд. И это не просто
прекрасная операционная система. Разработчики Linux предложили миру схему
коллективной разработки ПО, при помощи которой будут созданы браузер Mozilla Firefox
и «Википедия».
К 1990-м годам существовало уже несколько моделей создания ПО. Apple выпускала
продукты, в которых программное обеспечение и сами устройства поставлялись вместе и
были неразрывно связаны, например, как в компьютерах Macintosh, смартфонах iPhone и
любом другом устройстве Apple, которые обобщенно называют iProduct. С таким
подходом пользователю не нужно было ни о чем думать. Microsoft, наоборот, не
привязывала свое ПО к какому-либо устройству, что давало покупателям больший выбор.
Наконец, некоторое ПО распространялось бесплатно и имело открытый исходный код,
что позволяло любому желающему использовать и модифицировать программы. У
каждой из моделей есть преимущества, свои пророки и последователи. Однако самой
эффективной схемой стал симбиоз всех трех подходов, когда бок о бок существовало как
свободное, так и запатентованное ПО, устройства, привязанные к определенным
программам и продаваемые отдельно, Windows и Mac, UNIX и GNU, Linux и OS X, iOS и
Android. Такое разнообразие порождало здоровую конкуренцию, которая не давала
какой-либо из моделей поглотить рынок, что способствовало развитию инноваций.
Do'stlaringiz bilan baham: |
