Уолтер Айзексон Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Первые компьютеры с запоминаемыми программами
Желание Мокли и Эккерта запатентовать то, в изобретении чего они участвовали (и
получить вознаграждение за это), поставило в тупик администрацию Пенна, поскольку
университет еще не выработал четкой политики по распределению прав на
интеллектуальную собственность. Им было позволено подать патентные заявки на
ENIAC, но университет настоял, чтобы ему были выданы лицензии без уплаты роялти, а
также право на выдачу сублицензий на все элементы конструкции. Кроме того, стороны
не смогли договориться о том, кто будет иметь авторские права на инновации по EDVAC.
Переговоры шли трудно, и в результате в конце марта 1946 года Мокли и Эккерт
покинули Пенн.
Они организовали компанию в Филадельфии, которая стала называться «Компьютерной
корпорацией», и фактически Эккерт и Мокли стали первопроходцами в деле
превращения компьютерных технологий из академической деятельности в
коммерческую. (В 1950 году их компания вместе с патентами, которые они позже
получили, стала частью компании Remington Rand, превратившейся затем в Sperry Rand,
а еще позже в Unisys.) Среди машин, которые они построили, был и UNIVAC, купленный
Бюро переписи населения и другими покупателями, в том числе General Electric.
А UNIVAC с его мерцающими лампочками и голливудским обликом стал телезвездой в
ночь после выборов 1952 года, когда его показал канал CBS. Уолтер Кронкайт — молодой
журналист, ведущий новостных программ на телевидении — сомневался в том, что
вычисления огромной машины могут быть столь же ценными, что и экспертные оценки
телекорреспондентов, но согласился, что ее вид впечатлит телезрителей. Мокли и
Эккерт привлекли к участию в проекте специалиста по статистике из Пенна, и они
вместе разработали программу, которая сравнивала первые результаты, полученные с
некоторых выборочных участков, с итогами предыдущих выборов. К 8:30 вечера по
Восточному побережью, задолго до окончания большинства подсчетов, UNIVAC
предсказал с вероятностью 100:1 уверенную победу Дуайта Эйзенхауэра над Эдлаем
Стивенсоном. CBS вначале придержал выводы UNIVAC, и Кронкайт сказал своим
зрителям, что компьютер еще не закончил расчеты. Однако вечером того же дня, после
подсчета голосов, подтвердившего, что Эйзенхауэр наверняка победил, Кронкайт вывел
в эфир корреспондента Чарльза Коллингвуда, который признался, что UNIVAC сделал
правильный прогноз уже в начале вечера, но CBS не решился пустить его в эфир.
UNIVAC стал знаменитостью и непременным участником выборов.
Эккерт и Мокли не забыли о важной роли женщин-программисток, которые работали с
ними в Пенне, хотя их и не пригласили на торжественный ужин после демонстрации
ENIAC. Они взяли на работу в свою фирму Бетти Снайдер, ставшую по мужу Бетти
Холбертон, и она участвовала в разработке языков COBOL и Fortran. К ним перешла на
работу и Джин Дженнингс, вышедшая замуж за инженера Бартика и ставшая Джин
Дженнингс Бартик. Мокли хотел взять на работу на фирму и Кей Макналти, но вместо
этого предложил ей выйти за него замуж, поскольку к тому времени был вдовцом — его
жена утонула. У них родилось пятеро детей, но она продолжала участвовать в
разработке программного обеспечения для UNIVAC.
Мокли также пригласил работать на фирму и руководительницу женщин-программисток
— Грейс Хоппер. «Он предоставлял людям возможность пробовать разные вещи, —
ответила Хоппер, когда ее спросили, почему она дала Мокли уговорить себя поступить в
„Компьютерную корпорацию“ Эккерта — Мокли. — Он поощрял изобретательство». К
1952 году она создала первый в мире работающий компилятор, известный как система A-
о, который переводил символические математические команды на машинный язык, что
очень упрощало написание программ.
Хоппер умела работать в команде и ценила сотрудничество. Она считала использование
открытых кодов необходимым условием развития инноваций и послала свою
первоначальную версию компилятора друзьям и знакомым в программистском
сообществе, попросив их улучшить его. Этот же открытый метод поиска решений и их
координации она использовала, когда была техническим руководителем группы,
создававшей COBOL — первый кроссплатформенный стандартизованный деловой язык
программирования компьютеров. Она привыкла к совместной работе и понимала, что
программа не должна быть привязанной к определенной машине; она считала, что даже
машинам должно быть удобно работать вместе. Это также показало, что она поняла

---

главную тенденцию компьютерной эры: сами компьютеры станут потребительским
товаром, а по-настоящему цениться будет именно программирование. До того как
появился Билл Гейтс, понимание этого обстоятельства у большинства людей
отсутствовало.
Фон Нейман презрительно отнесся к меркантильному подходу Эккерта и Мокли. «Эккерт
и Мокли — это коммерческая компания с коммерческой патентной политикой, —
жаловался он другу. — Мы не можем работать с ними с той же степенью открытости, с
какой мы работали бы с академической группой». Но при всем своем видимом
бескорыстии сам фон Нейман был не прочь заработать деньги на своих идеях. В 1945
году он обсуждал заключение контракта на консультирование с компанией IBM,
предоставляющей корпорации права на все его изобретения. Это был вполне
юридически чистый контракт. Тем не менее это возмутило Эккерта и Мокли. «Он под
шумок продал все наши идеи IBM, — жаловался Эккерт. — Он был лицемерным —
говорил одно, а делал другое. Ему нельзя было доверять».
После того как Мокли и Эккерт покинули Пенн, Университет быстро утратил свою роль
центра инноваций. Фон Нейман тоже ушел оттуда и вернулся в Институт перспективных
исследований в Принстоне. Он взял с собой Германа и Адель Голдстайнов, а также
ключевых инженеров, таких как Артур Беркс. Герман Голдстайн позже высказал свое
мнение о том, почему Пенн перестал быть центром разработки компьютеров:
«Возможно, учреждения, как и люди, могут уставать». Компьютеры считались
инструментом, а не темой для научного исследования. Мало кто из преподавателей
понял тогда, что информатика разовьется в академическую дисциплину, еще более
важную, чем электроинженерия.
Несмотря на то, что многие сотрудники ушли, Пенн сумел сыграть еще раз важную роль
в развитии компьютеров. В июле 1946 года большинство экспертов в этой области, в том
числе фон Нейман, Голдстайн, Эккерт, Мокли и другие, обычно враждовавшие друг с
другом, вернулись в Пенн, чтобы прочитать лекции, провести семинары и поделиться
своими знаниями о компьютерных вычислениях. На это восьминедельное мероприятие,
называвшееся Лекциями школы Мура, съехались: Говард Айкен, Джордж Роберт Стибиц,
Дуглас Хартри из Манчестерского университета и Морис Уилкс из Кембриджа. Основное
внимание уделялось использованию в универсальных (в понимании Тьюринга)
компьютерах архитектуры с сохраняемой программой. В результате конструкторские
идеи, выработанные совместно Мокли, Эккертом, фон Нейманом и другими
сотрудниками Пенна, стали базовыми для большинства компьютеров будущего.
Честь называться первым компьютером с сохраняемой программой принадлежит двум
машинам, которые были завершены почти одновременно — летом 1948 года. Одна из них
была обновленной версией оригинального ENIAC. Фон Нейман и Голдстайн вместе с
инженерами Ником Метрополисом и Ричардом Клиппенджером разработали способ
использования трех функциональных таблиц ENIAC для сохранения множества
простейших команд. Эти функциональные таблицы нужны были для того, чтобы хранить
данные о расчете траекторий артиллерийских снарядов, а устройство памяти могло быть
применено для других целей, так как машина уже не использовалась для расчета
баллистических таблиц. И опять реальная программистская работа была проделана в
основном женщинами: Аделью Голдстайн, Кларой фон Нейман и Джин Дженнингс
Бартик. Бартик вспоминала: «Я снова работала с Аделью и другими программистами, и
мы вместе разрабатывали оригинальную версию программы, чтобы превратить ENIAC в
компьютер с сохраняемой программой, использующий функциональные таблицы для
хранения закодированных инструкций».
Этот переконфигурированный ENIAC, начавший работать в апреле 1948 года, имел
только постоянную память, что означало, что было трудно менять программы во время
их работы. Кроме того, его память на ртутных линиях задержки была медлительной и
требовала точной технологии при изготовлении. Обоих этих недостатков удалось
избежать в маленькой машинке, которая была построена в Англии, в Манчестерском
университете, с нуля и которая должна была функционировать как компьютер с
сохраняемой программой. Этот компьютер, названный Manchester Baby
(«Манчестерский малыш»), был введен в эксплуатацию в июне 1948 года.
Вычислительная лаборатория в Манчестере была создана Максом Ньюманом,
наставником Тьюринга, а основную работу на новом компьютере проделали Фредерик

---

Калланд Уильямс и Томас Килбурн. Уильямс придумал устройство хранения с помощью
электронно-лучевых трубок, которые сделали машину более быстродействующей и
простой, чем те, которые использовали ртутные линии задержки. Оно работало так
хорошо, что его использовали для изготовления более мощного компьютера Mark I