…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Джон Ф. Кеннеди своим телом прикрывает жену, когда президентский
лимузин уносится с места, где едва не произошла национальная катастрофа
,
гласила подпись. Над фотографией красовался заголовок, набранный тридцать
шестым кеглем. Места хватило, потому что он состоял из одного слова:
СПАСЕН!
Я раскрыл вторую страницу и увидел другой фотоснимок. Сейди, невероятно

---

молодая и невероятно красивая. Она улыбалась. 
Передо мной вся жизнь,
говорила
эта улыбка.
Сидя на стуле из деревянных планок среди мельтешения ночных
путешественников — кричали дети, смеялись солдаты с вещмешками, напивались
бизнесмены, объявляли по громкой связи прибытие и отбытие автобусов, — я
осторожно складывал газетную страницу по контуру фотографии, чтобы вырвать ее,
не попортив лицо. Когда мне это удалось, долго смотрел на нее, после чего убрал в
бумажник. Газету выкинул. Остальное не представляло для меня интереса.
Посадку на автобус в Литл-Рок объявили в двадцать минут двенадцатого, и я
присоединился к толпе, собравшейся у соответствующего выхода. Если не считать
очков, я не делал никаких попыток изменить внешность, но никто не проявил ко мне
особого интереса. Еще одна капелька в потоке Путешествующей Америки, ничем не
отличающаяся от любой другой.
Сегодня я изменил ваши жизни,
думал я, наблюдая за теми, кто вместе со мной
переходил в день следующий, но эта мысль не вызывала у меня ни торжества, ни
изумления; не вызывала никакой эмоциональной реакции — ни положительной, ни
отрицательной.
Я поднялся в автобус и сел в одном из задних рядов. Вокруг хватало людей в
военной форме. Вероятно, ехали на базу ВВС в Литл-Роке. Если бы не мое
сегодняшнее деяние, кто-то из них наверняка погиб бы во Вьетнаме. Другие
вернулись бы покалеченными. А теперь? Как знать?
Автобус тронулся с места. Когда мы выезжали из Далласа, гром гремел громче,
молнии сверкали ярче, но дождь так и не полил. На подъезде к Салфер-Спрингс
гроза осталась далеко позади, небо очистилось, на нем высыпали десятки тысяч
звезд, ярких, как кусочки льда, и таких же холодных. Какое-то время я смотрел на
них, потом закрыл глаза, прислушиваясь к шороху шин, поедающих автостраду 30.
Сейди,
пели они. 
Сейди, Сейди, Сейди.
12 
В Литл-Рок я купил билет на автобус до Питсбурга, отъезжающий в полдень, с
единственной остановкой в Индианаполисе. Позавтракал в кафетерии автовокзала,
сидя рядом со стариком, который поставил на стол перед собой транзисторный
радиоприемник. Большой, со сверкающими дисками. Комментаторы говорили о
попытке покушения на президента… и о Сейди. Прежде всего о Сейди. Ее ждали
государственные похороны и захоронение на Арлингтонском национальном
кладбище. Крепло мнение, что надгробную речь произнесет ДФК. Первоначально
ожидалось, что Джордж Амберсон, жених мисс Данхилл, также проживавший в
городе Джоди, штат Техас, появится перед прессой в десять утра, но потом пресс-
конференцию перенесли на вторую половину дня — без объявления причин. Хости
выигрывал для меня время, чтобы я успел уехать как можно дальше. Меня это
устраивало. Хости, естественно, тоже. И его драгоценного директора.
«Президент и его героические спасители — не единственная новость,
пришедшая из Техаса этим утром», — сообщил радиоприемник старика, и я замер с

---

чашкой черного кофе в руке, оторвав ее от блюдца, но не донеся до рта. Во рту вдруг
появилась горечь, уже мне знакомая. Психолог назвал бы этот симптом 
presque
v— чувство, которое возникает у людей, когда вот-вот должно случиться что-
то удивительное, — но я могу предложить более скромное название: гармония.
«В разгар грозы, в самом начале второго часа ночи, неожиданно возникший
торнадо обрушился на Форт-Уорт, уничтожив склад „Монтгомери уорд“ и десяток
домов. Два человека погибли, четверо числятся пропавшими без вести».
Я не сомневался, что среди уничтоженных домов — 2703 и 2706 по Мерседес-
стрит. Злой ветер стер их, как неправильное уравнение.

---