…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

относящиеся к нашему делу
воспоминания
. Я понимал, чем обусловлен такой выбор слов: она звонила из
приемной директора, и ей предстояло заплатить миссис Коулридж за

---

междугородный звонок. Миссис Коулридж не только обслуживала коммутатор
ДОСШ, но и подслушивала все разговоры.
Я ответил ей, что нет, никаких новых воспоминаний, но сейчас я хочу прилечь и
надеюсь что-нибудь вспомнить, когда проснусь. Добавил, что люблю ее (это так
приятно, сказать что-то правдивое). Спросил насчет Дека, пожелал хорошего дня и
положил трубку. На самом деле ложиться я не собирался. Взял ключи от
автомобиля, портфель и поехал в центр города. Очень надеялся, что вернусь не с
пустыми руками.
6 
Ехал я медленно и осторожно, но к тому моменту, как я вошел в «Первый
зерновой банк» и показал ключ от ячейки, колено уже сильно болело.
Мой банкир вышел из кабинета, чтобы встретить меня, и я тут же вспомнил его
имя: Ричард Линк. Его глаза в тревоге раскрылись, когда я, прихрамывая, двинулся
ему навстречу.
— Что с вами случилось, мистер Амберсон?
— Автомобильная авария, — ответил я в надежде, что он или пропустил, или
забыл короткую заметку раздела «Полицейский патруль» в «Морнинг ньюс». Сам я
ее не видел, но мне рассказывали: мистер Джордж Амберсон из Джоди, жестоко
избитый и ограбленный, найден в бессознательном состоянии и доставлен в
больницу «Паркленд мемориал». — Но дело быстро идет на поправку.
— Приятно слышать.
Банковские ячейки находились в подвале. Ступеньки я покорил несколькими
хромыми прыжками. Мы воспользовались нашими ключами, и Линк отнес ящик,
который достал из ячейки, в одну из кабинок. Поставил на миниатюрный столик —
ящик едва разместился на нем — и указал на кнопку в стене:
— Позвоните Мелвину, когда закончите. Он вам поможет.
Я поблагодарил его, и он ушел. Я задернул шторку, отделявшую кабинку от
коридора. Замки мы отперли, но крышка осталась закрытой. Я смотрел на ящик, и
мое сердце гулко билось. Внутри лежало будущее Кеннеди.
Наконец я открыл ящик. Сверху нашел пачку наличных и всякую мелочь из
моей квартиры на Нили-стрит, в том числе и чековую книжку «Первого зернового».
Ниже — рукопись, перетянутую двумя резинками. С названием «МЕСТО
УБИЙСТВА» на верхней странице. Имя и фамилия автора отсутствовали, но я знал,
что это моя работа. Под рукописью лежала синяя тетрадка. «Слово Эла». Я взял ее в
руки в абсолютной уверенности, что, открыв, увижу пустые страницы. Желтая
Карточка стер все.
Пожалуйста, нет.
Я раскрыл тетрадку. С первой страницы на меня глянула фотография. Узкое
лицо, которое не назовешь некрасивым, губы, изогнутые в столь знакомой мне
улыбке: разве я не видел ее собственными глазами? Эта улыбка говорила: 
Я знаю,

---

что должно произойти, а ты нет, дурачок ты наш.
Ли Харви Освальд. Гнусный бродяга, пытавшийся изменить мир.
7 
Воспоминания хлынули потоком, и я сидел в кабинке, жадно хватая ртом
воздух.
Айви и Розетта с Мерседес-стрит. Темплтон, как и Эл.
Девочки-попрыгуньи: 
И всех вас, конечно, я тоже люблю.
Молчаливый Майк (Святой Майк) из магазина «Сателлитная электроника».
Джордж де Мореншильдт, рвущий на себе рубаху, как Супермен.
Билли Джеймс Харгис и генерал Эдвин А. Уокер.
Марина Освальд, прекрасная заложница убийцы, стоящая на пороге моей
квартиры в доме 214 по Западной Нили-стрит: 
Пожалуйста, извините, вы не видели
моего муха?
Техасское хранилище школьных учебников.
Шестой этаж, юго-восточное окно, из которого открывался наилучший вид на
Дили-плазу и улицу Вязов, где она сворачивала к тройному тоннелю.
Меня затрясло. Я обхватил бицепсы пальцами, прижимая руки к груди. Левая
— сломанная обмотанным войлоком обрезком трубы — заболела, но я не возражал.
Радовался. Боль связывала меня с миром.
Когда дрожь утихла, я переложил в портфель незаконченную рукопись,
драгоценную синюю тетрадку и все остальное. Уже потянулся к кнопке, чтобы
вызвать Мелвина, но решил напоследок заглянуть в ящик. Нашел еще две вещицы.
Дешевенькое обручальное колечко, купленное в ломбарде, чтобы подтвердить байку,
с которой я собирался прийти в «Сателлитную электронику», и красную
погремушку, принадлежавшую маленькой дочурке Освальдов (Джун — не Эйприл).
Погремушка отправилась в портфель, кольцо — в брючный кармашек для часов. Я
собирался выбросить его по пути домой. Если бы дело дошло до свадьбы, Сейди
получила бы кольцо получше.
8 
Стук по стеклу. Потом голос: «…в порядке? Мистер, вы в порядке?»
Я открыл глаза, поначалу не имея ни малейшего представления, где нахожусь.
Посмотрел налево и увидел полицейского в форме, который стучал в стекло
водительской двери моего «шеви». Тут до меня дошло. На полпути к «Эден-
Фоллоус», уставший, взволнованный и объятый ужасом одновременно, я вдруг
почувствовал, что