…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Итак,
отметил я, 
трансформация из миссис Клейтон в мисс Данхилл уже
случилась, с улаживанием юридических формальностей или без.
Стул ушел одной
ножкой в дерн. Когда Сейди попыталась его вытащить, у нее не получилось. Со
второй попытки она справилась, но спинка стула заскользила вверх по ее бедру,
утаскивая за собой юбку и открывая чулок и часть пояса с резинками. Того же цвета,
что и розы на платье. Сейди раздраженно вскрикнула. Покраснела еще сильнее,
стала пунцовой.
Я взял у нее стул и отставил в сторону.
— Мисс Данхилл… Сейди… Если я когда-нибудь видел женщину, которой
просто необходим стаканчик холодного пива, так это вы. Пойдемте со мной.
— Спасибо, — поблагодарила она меня. — Я очень сожалею. Мама наказывала
мне никогда не бросаться на мужчин, но я ее по-прежнему не слушаюсь.
По пути к бочонкам я кивал на различных членов преподавательского
коллектива, а один раз взял Сейди за руку, чтобы по широкой дуге обойти
волейболиста, который пятился, готовясь отбить мяч, и, если бы не моя
осмотрительность, обязательно врезался бы в нее. По моим ощущениям, мы могли
быть коллегами и могли стать друзьями, может, близкими друзьями, но не более
того, какие бы надежды ни возлагала Мими на наше знакомство. В комедии с Роком
Хадсоном и Дорис Дэй наша первая встреча определенно стала бы завязкой
любовных отношений, но в реальной жизни, на глазах у гостей Мими, которые все
еще улыбались, выглядело это неловко и раздражающе. Да, она красивая. Да, очень
приятно идти рядом с высокой девушкой и осознавать, что ты еще выше. И конечно
же, мне доставила удовольствие податливая упругость ее груди под тонким двойным
слоем пристойного хлопка и сексуального нейлона. Но если тебе не пятнадцать,
негоже говорить о любви с первого взгляда, случайно полапав девушку на лужайке
при большом стечении народа.
Я налил пива мисс Данхилл, вернувшей себе девичью фамилию, и мы
достаточно продолжительное время болтали у импровизированной стойки бара.
Рассмеялись, когда голубь, у кого-то одолженный Винсом Ноулсом для этого
празднества, высунул головку из цилиндра и клюнул его в палец. Я называл ей все
новых и новых преподавателей Денхолма (многие уже покидали Город трезвости на

---

алкогольном экспрессе). Она сказала, что никогда их всех не запомнит, но я заверил
Сейди, что у нее получится. Предложил обращаться ко мне, если ей в чем-то
потребуется помощь. Приличествующее число минут прошло, ожидаемые темы мы
обсудили. Потом Сейди вновь поблагодарила меня за то, что я уберег ее от опасного
падения, и пошла собирать детей к пиньяте, которую предстояло разбить. Я
наблюдал, как она уходит, ощущая не любовь, а немножко похоти. Признаюсь,
подумал о крае чулка и розовом поясе с резинками.
Вечером, когда я собрался спать, мои мысли вернулись к Сейди. Она очень
уютно заполняла собой немаленькую, надо отметить, часть пространства, и не я
один провожал взглядом ее бедра, покачивавшиеся под тонким платьем с
рассыпанными по нему розами, но никаких планов я не строил. Да и какие у меня
могли возникнуть планы? Незадолго до того, как отправиться в это невероятное
путешествие, я прочитал книгу «Верная жена»
[105]
, и когда уже укладывался в
постель, в памяти всплыла строка из этого произведения: «Он потерял тягу к
романтике».
Это обо мне,
подумал я, выключая свет. 
Я абсолютно лишился этой тяги.
А
потом, под убаюкивающий стрекот цикад, подумал еще кое о чем: 
Но мне
понравилась не только ее грудь в моей ладони. Еще и тяжесть тела. Тяжесть ее
тела в моих объятиях.
Как выяснилось, тяги к романтике я вовсе не терял.
7 
Август в Джоди — раскаленная духовка, температура в которой ежедневно
поднимается выше девяноста градусов, а зачастую и переваливает за сто
[106]
. В моем
доме на Меса-лейн стоял хороший кондиционер, но не настолько хороший, чтобы
противостоять длительному напору жары. Иногда — если проливался сбивающий
температуру дождь — ночью становилось полегче, однако ненамного.
Утром двадцать седьмого августа я сидел за столом в одних баскетбольных
трусах, работал над «Местом убийства», когда позвонили в дверь. Я нахмурился.
Все-таки воскресенье, и совсем недавно я слышал призывный звон колоколов, а
большинство моих знакомых посещало один из четырех или пяти городских домов
Господа.
Я натянул футболку и пошел к двери. На пороге стояли тренер Борман и Эллен
Докерти. Ранее она возглавляла кафедру домоводства, а на ближайший учебный год
ее назначили исполняющей обязанности директора ДОСШ: никто не удивился, что
Дек подал заявление об уходе в тот же день, когда Мими подала свое. Несмотря на
жару, тренер вырядился в темно-синий костюм и яркий галстук, очень
напоминавший удавку. На Эллен был строгий серый костюм с кружевами на шее.
Оба выглядели серьезными. Первой мне в голову пришла безумная, но показавшаяся
весьма убедительной мысль: