…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Идею мне подкинул один
парень, его зовут Джордж Амберсон. Если бы не он, у меня никогда не возникло бы
таких мыслей.
— Не думаю, что это сработает.
— Тебе придется его убить? — тихим голосом спросила она.
Я промолчал, что вполне могло сойти за ответ.
— И ты уже знаешь, что это должно случиться?
— Да.
— Как знаешь, что Том Кейс выиграет тот поединок двадцать девятого?
— Да.
— Хотя все, кто понимает в боксе, твердят, что Тайгер должен его порвать.
Я улыбнулся.
— Ты читала спортивный раздел.
— Да, читала. — Она вытащила травинку из моего рта и сунула в свой. — Я
никогда не была на боксерском поединке. Ты меня возьмешь?
— Это же не вживую. На большом телевизионном экране.
— Я знаю. Ты меня возьмешь?
9 
В вечер боксерского поединка в «Даллас-аудиториум» хватало красивых
женщин, но Сейди получила свою долю восхищенных взглядов. Она тщательно
подготовилась к этому выходу в свет, хотя самый искусный грим мог только свести к
минимуму повреждения ее лица, а не полностью их скрыть. Конечно, помогало и
платье, облегающее и с низким вырезом.
Блестящей идеей стала фетровая шляпа с большими полями, которую дала ей
Эллен Докерти, узнав от Сейди, что я пригласил ее на бокс. Шляпа почти полностью
копировала шляпу Ингрид Бергман в последней сцене «Касабланки». Ее небрежный
наклон идеально подходил Сейди… разумеется, наклон влево, отчего треугольник
густой тени падал на израненную щеку. Тень помогала лучше любой косметики.
Когда она вышла из спальни, я заверил Сейди, что выглядит она великолепно. На ее
лице отразилось облегчение, а игривые искорки в глазах подсказывали: она знала,
что я не просто пытался поднять ей настроение.

---

По пути в Даллас мы попали в плотный транспортный поток, и к тому времени,
когда заняли свои места, уже начался третий из пяти разогревочных боев: очень
большой чернокожий боксер и превосходящий его габаритами белый медленно
мутузили друг друга под крики толпы. Не один, а четыре огромных экрана висели
над сверкающим паркетом, где во время баскетбольного сезона играли (плохо)
«Далласские шпоры». Картинку обеспечивали расположенные за экранами
проекторы, и хотя цвет передавался блекло, едва-едва, изображение получалось
четким. На Сейди это произвело впечатление. На меня, если честно, тоже.
— Нервничаешь? — спросила она.
— Да.
— Пусть даже…
— Пусть даже. Ставя на выигрыш «Пиратов» в Мировых сериях в
шестидесятом, я 
знал
. Здесь я должен целиком полагаться на моего друга, который
почерпнул эти сведения в Интернете.
— Это еще что такое?
— Научная фантастика. Как Рэй Брэдбери.
— О… ладно. — Она сунула пальцы в рот и свистнула. — 
Эй, разносчик! Пива!
Разносчик в жилетке, ковбойской шляпе и широком поясе с серебряными
клепками продал нам две бутылки «Одинокой звезды» (стеклянные, не пластиковые)
с надетыми на горлышко бумажными стаканчиками. Я дал ему бакс, предложив
оставить сдачу себе.
Сейди взяла свою бутылку, чокнулась со словами:
— Удачи, Джейк.
— Если она понадобится, тогда мне чертовски не повезло.
Она закурила, добавив струйки дыма к тем синеватым облакам, что уже
клубились у прожекторов. Я сидел справа от нее, и с этой стороны она выглядела
идеально.
Похлопал ее по плечу, а когда она повернулась ко мне, поцеловал в чуть
приоткрытые губы.
— Крошка, у нас всегда будет Париж
[155]
.
Она улыбнулась.
— Тот, что в Техасе?
Из толпы исторгся стон. Кулак черного боксера только что свалил белого на
пол.
10 
Главный поединок начинался в половине десятого. Экраны заполнили
изображения участников крупным планом, и когда камеры повернулись к Тому
Кейсу, мое сердце упало. Курчавые черные волосы с нитями седины. Обвисшие

---

щеки. Вываливающийся на трусы живот. А хуже всего — недоумевающие глаза,
окруженные припухлой рубцовой тканью. Он вроде бы не совсем понимал, где
находится. Полторы тысячи зрителей радостно приветствовали его — Том Кейс,
земляк, — но я услышал и недовольное гудение. Он сидел сгорбившись, держась
перчатками за канаты, и выглядел так, будто уже проиграл. Дик Тайгер, с другой
стороны, не садился, боксировал с тенью, легко подпрыгивая в черных боксерках.
Сейди наклонилась ко мне и прошептала:
— Выглядит не очень, дорогой.
Кто бы спорил. Это выглядело ужасно.
Далеко внизу (с тех мест экран наверняка казался нависающим белым утесом,
на который проецировались размытые фигуры боксеров) я увидел Акиву Рота,
ведущего даму в норковом палантине и черных очках а-ля Гарбо к сиденью, которое
находилось бы у самого ринга, если бы его не заменял экран. Сидевший перед нами
с Сейди толстячок с сигарой повернулся и спросил:
— Кто победит, красавица?
— Кейс! — храбро ответила Сейди.
Толстенький курильщик сигар рассмеялся.
— Что ж, значит, у вас доброе сердце. Хотите поставить десятку?
— Четыре к одному вас устроит? Если Кейс нокаутирует его?
— Если