…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

«ДОБРО
ПОЖАЛОВАТЬ В ТЕХАС»
. А рядом другой, с рекламой «„СОННИС Би-би-кью“,
27 МИЛЬ». После этого — разрыв пленки. На другой стороне — учительство и
жизнь в Джоди. Яркие воспоминания о том, как я танцевал свинг с Сейди и лежал с
ней в постели в «Кэндлвуд бунгалос». Сейди рассказала мне, что я также жил в

---

Форт-Уорте и Далласе, но она не знала, где именно. У нее остались только два
телефонных номера, которые уже отключили. Я тоже не знал, где там жил, хотя
думал, что одно место могло называться Кадиллак-стрит. Сейди просмотрела карты
и заверила меня, что ни в одном из городов Кадиллак-стрит нет.
Я уже вспомнил многое, но не фамилию убийцы, не место, откуда он собирался
убить президента. И понятно почему. Прошлое скрывало это от меня. Упрямое
прошлое.
— У убийцы есть дочка. Я думаю, ее имя — Эйприл.
— Джейк, я хочу тебя кое о чем спросить. Возможно, ты рассердишься, но раз
уж от этого зависит столь многое — судьба мира, по твоим же словам, — мне нужно
это знать.
— Спрашивай. — Я сомневался, что какой-то ее вопрос может меня разозлить.
— Ты мне лжешь?
— Нет. — Я говорил правду. В тот момент.
— Я сказала Деку, что нам нужно позвонить в полицию. Он показал мне статью
в «Морнинг ньюс», в которой сообщалось о двухстах угрозах убить президента и
делались предположения о потенциальных убийцах. Он говорит, что и крайне
правые из Далласа и Форт-Уорта, и крайне левые из Сан-Антонио пытаются
вынудить Кеннеди отказаться от поездки в Техас. Он говорит, что полиция передала
всю информацию об угрозах и потенциальных убийцах ФБР, но те даже 
не чешутся
.
Он говорит, что Джей Эдгар Гувер только одного человека ненавидит больше, чем
Джей-Эф-Кея, и это его брат Бобби.
Меня не очень-то волновало, кого ненавидел Джей Эдгар Гувер.
— Ты мне веришь?
— Да. — Она вздохнула. — Вик Морроу действительно умрет?
Так его звали, точно.
— Да.
— На съемках «Сражения»?
— Нет, какого-то другого фильма.
Она разрыдалась.
— Только ты не умирай, Джейк… пожалуйста. Я хочу, чтобы ты поправился.
Мне постоянно снились кошмары. Иногда я переносился на пустую улицу,
похожую на Главную в Лисбон-Фоллс, иногда — на кладбище, где я застрелил
Фрэнка Даннинга, иногда — на кухню Энди Каллема, мастера криббиджа… но
обычно в забегаловку Эла Темплтона. Мы сидели в кабинке с видом на «Городскую
стену славы». Эл болел (умирал), но его глаза ярко сверкали.
«Человек с желтой карточкой олицетворяет упрямое прошлое, — говорил он. —
Ты это знаешь, так?»

---

Да, я это знал.
«Он думал, что ты умрешь после того, как тебя так жестоко избили, но ты не
умер. Он думал, ты умрешь от инфекций, но ты не умер. Теперь он блокирует эти
воспоминания — самые важные, — потому что знает: это его последняя надежда
остановить тебя».
«Каким образом? Он мертв».
Эл качал головой:
«Нет, это я мертв».
«Кто он? 
Что
он? И как он может ожить? Он перерезал себе горло, и карточка
стала черной. Я это 
видел
!»
«Понятия не имею, дружище. Знаю только одно: он не сможет тебя остановить,
если ты откажешься останавливаться. 
Ты должен добраться до всех этих
воспоминаний
».
«Тогда помоги мне! — прокричал я и сжал его исхудавшую руку, похожую на
птичью лапу. — Скажи мне, как зовут того парня! Это Чепмен? Мэнсон? — Обе
фамилии вызывали какие-то ассоциации, но я чувствовал, что мне нужна другая. —
Ты меня в это втянул, так помогай!
»
В этот момент сна Эл открывает рот, чтобы назвать нужную мне фамилию, но
вмешивается Желтая Карточка. Если мы на Главной улице, он выходит или из
зеленого дома, или из «Кеннебек фрут». Если на кладбище — из разрытой могилы,
как зомби в фильмах Джорджа Ромеро. Если в закусочной, дверь внезапно
распахивается. Карточка, которая заткнута за ленту его широкополой шляпы, такая
черная, что выглядит прямоугольной дырой в никуда. Он мертвый. Разлагающийся.
Его старое длиннополое пальто покрыто пятнами плесени. В глазницах копошатся
черви.