…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Часть IV 
Сейди и генерал 

---

Глава 14 
1 
Вечер памяти провели в конце первого дня нового учебного года, и если
оценивать результат по количеству мокрых носовых платков, то мы с Сейди
добились оглушительного успеха. Я уверен, вечер позволил облегчить душу
ученикам и, думаю, порадовал бы миз Мими. 
Под броней сарказма зачастую
прячется пастила,
как-то сказала она мне. 
И я такая же.
Пока произносились речи, большинство учителей еще держалось. Но Майк, с
чувством продекламировав тридцать первую главу Притчей Соломоновых, пронял и
самых крепких, а добила их жалостливая музыка «Вестсайдской истории» во время
слайд-шоу. Особенно забавным показался мне тренер Борман. С текущими по
красным щекам слезами, с рыданиями, сотрясавшими массивную грудь,
футбольный гуру Денхолма очень уж напоминал мне второго по популярности
мультяшного утенка, Малыша Хьюи.
Я шепотом поделился своим наблюдением с Сейди. Мы в этот момент стояли у
большого экрана, на котором сменяли друг друга образы миз Мими. Сейди тоже
плакала, но ей пришлось уйти со сцены за кулисы, потому что смех сначала вступил
в борьбу со слезами, а потом сокрушил их. Укрывшись в темноте, она с упреком
посмотрела на меня… и показала мне палец. Я решил, что заслуживаю его. Задался
вопросом: неужели миз Мими по-прежнему думала бы, что мы с Сейди отлично
поладим?
Решил, что скорее да, чем нет.
Для осенней постановки я выбрал «Двенадцать разгневанных мужчин»
[109]
,
«позабыв» проинформировать агентство «Самюэль Френч»
[110]
о намерении назвать
нашу версию спектакля «Присяжные», чтобы отдать несколько ролей девушкам.
Отбор актеров я собирался проводить в конце октября, а репетиции начать
тринадцатого ноября, после завершения регулярного футбольного первенства. Винса
Ноулса я прочил на роль сомневающегося присяжного № 8, которого в фильме
сыграл Генри Фонда, а для Майка Кослоу зарезервировал, как мне представлялось,
лучшую роль — прущего напролом, наезжающего на других присяжного № 3.
Но я уже начал готовиться к более важному шоу, в сравнении с которым дело
Фрэнка Даннинга выглядело легким водевилем. Назовите его «Джейк и Ли в
Далласе». Если бы все прошло хорошо, получилась бы трагедия в одном действии.
Мне следовало подготовиться к тому, чтобы вовремя выйти на сцену, а это означало,
что пришла пора браться за дело.
2 
Шестого октября «Львы Денхолма» выиграли пятую игру, сделав еще один шаг
к сезону без поражений, который будет посвящен Винсу Ноулсу, парнишке,
сыгравшему Джорджа в моей инсценировке романа «О мышах и людях» и не
получившего шанса сыграть в сценической редакции пьесы «Двенадцать
разгневанных мужчин», но об этом позже. Все началось в трехдневный уик-энд,

---

потому что на понедельник пришелся День Колумба.
Я поехал в Даллас. Большинство магазинов работало, и моей первой
остановкой стал ломбард на Гринвилл-авеню. Недомерку, стоявшему за прилавком, я
сказал, что мне нужно самое дешевое обручальное кольцо. Из ломбарда я вышел с
восьмибаксовым золотым (по крайней мере блестел он как золотой) ободком на
безымянном пальце левой руки. Потом поехал в центр города, на Нижнюю главную
улицу, где находился магазинчик, который я отыскал в «Желтых страницах
Далласа». Назывался он «Сателлитная электроника Молчаливого Майка». Там меня
встретил невысокий подтянутый мужчина в очках с роговой оправой и со значком-
пуговицей на жилетке, надпись на котором больше соответствовала будущему:
«НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ».
— Вы Молчаливый Майк?
— Да.
— Вы действительно молчаливый?
Он улыбнулся.
— В зависимости от того, кто слушает.
— Давайте предположим, что никто. — И я сказал ему, что мне нужно. Как
выяснилось, мог сэкономить восемь баксов, потому что его нисколько не
заинтересовала моя вроде бы неверная жена. Зато владелец «Сателлитной
электроники» проявил нешуточный интерес к необходимому мне оборудованию. Тут
он разом превратился в Болтливого Майка.
— Мистер, такое оборудование наверняка есть на планете, с которой вы
прибыли, но у нас его точно нет.
Конечно же, я вспомнил миз Мими, сравнившую меня с инопланетянином из
фильма «День, когда Земля остановилась».
— Я не понимаю, о чем вы.
— Вам нужно маленькое беспроводное подслушивающее устройство?
Прекрасно. У меня их целая куча на том стеклянном стенде слева от вас. Они
называются транзисторными радиоприемниками. Могу предложить «Моторолу» и
«Дженерал электрик», но лучшие делают японцы. — Он выпятил нижнюю губу и
сдул со лба прядь волос. — Это ли не пинок под зад? Мы побили их пятнадцать лет
тому как, превратив два города в радиоактивную пыль, но разве они умерли? Нет!
Прятались в своих норах, пока пыль не осела, а потом выползли, вооруженные
печатными платами и паяльниками вместо пулеметов «Намбу». К восемьдесят
пятому году они завоюют весь мир. Во всяком случае, ту его часть, где живу 
я
.
— Так вы не сможете мне помочь?
— Вы что, шутите? Конечно, смогу. Молчаливый Майк Макикерн всегда рад
помочь покупателю получить желаемое. Но стоит это недешево.
— Я готов заплатить. Сэкономлю гораздо больше, когда потащу эту лживую
суку в суд по разводам.

---

— Да-да. Подождите минутку, пока я принесу кое-что из подсобки. И поверните
табличку на двери словом «ЗАКРЫТО» к стеклу, хорошо? Я хочу вам кое-что
показать… возможно, не совсем… нет, может, оно и законное, но кто знает? Разве
Молчаливый Майк Макикерн адвокат?
— Полагаю, что нет.
Мой поводырь по электронике шестидесятых вернулся с устройством
странного вида в одной руке и маленькой картонной коробкой в другой. На коробке
я увидел японские иероглифы. Устройство напоминало дилдо для фей на черном
пластмассовом цилиндре, толщиной три дюйма и диаметром с четвертак. Из
цилиндра торчали проводки. Молчаливый Майк поставил его на прилавок.
— Это «Эхо». Изготовлено в этом самом городе, сынок. Если кому и по силам
переиграть Японию, так это нам. К семидесятому году в Далласе электроника
заменит банковское дело. Попомните мои слова. — Он перекрестился, посмотрел в
потолок и добавил: — Господи, благослови Техас.
Я взял приборчик с прилавка.
— И что делает «Эхо», когда сидит дома, положив ноги на пуфик?
— Это то самое подслушивающее устройство, которое вы хотите приобрести.
Оно маленькое, потому что в нем нет вакуумных ламп, и работает оно не от
батареек. Использует обычный переменный ток, как и бытовые приборы.
— Его втыкают в розетку?
— Конечно, почему нет? Ваша жена и ее бойфренд увидят его и скажут: «Как
здорово, в наше отсутствие кто-то поставил подслушивающее устройство. Давай с
шумом повозимся на кровати, а потом поговорим о личных делах».
Чудик, конечно, но не зря говорят, что терпение — залог успеха. А мне
требовалось то, что только он и мог предложить.
— Так что с ним делают?
Он постучал пальцем по цилиндру.
— Вот это устанавливается в основании лампы. Не напольной лампы, если,
конечно, вы не хотите услышать, как мыши бегают по половицам, понимаете?
Настольной лампы, на том уровне, где говорят люди. — Он провел рукой по
проводкам. — Красный и желтый соединяются со шнуром лампы, который и
вставляется в розетку. Устройство не работает, пока кто-то не включит лампу. А как
только включит — бинго, все в ваших руках.
— Вторая часть — микрофон?
— Да, очень неплохой для сделанного в Америке. А теперь… видите два других
проводка? Синий и зеленый?
— Да.
Молчаливый Майк открыл картонную коробку с японскими иероглифами,
достал кассетный магнитофон. Больше пачки сигарет «Винстон», которые курила

---

Сейди, но не так чтобы намного.
— Эти проводки подсоединяются сюда. Цилиндр устанавливается в лампу,
магнитофон кладется в ящик комода, возможно, под нижнее белье вашей жены. Или
просверлите дырочку в стене и положите его в стенной шкаф.
— Магнитофон также подсоединен к шнуру лампы?
— Естественно.
— Могу я получить два этих «Эха»?
— Я достану вам и четыре, если хотите. Займет неделю.
— Двух хватит. Сколько?
— Эти штуковины не из дешевых. Пара обойдется вам в сто сорок баксов. Это
моя последняя цена. И заплатить придется наличными. — В его голосе слышалось
сожаление, словно мы вместе любовались очень милой техногрезой, а теперь вот
приходилось возвращаться к серым будням реальности.
— Во сколько мне обойдется установка? — Я заметил тревогу в его глазах и
поспешил ее рассеять. — Я говорю не об установке на месте, ничего такого. Просто
вставить эти штуковины в пару ламп и подсоединить к магнитофонам… это вы
сможете?
— Разумеется, смогу, мистер…
— Скажем, мистер Доу. Джон Доу.
Его глаза блеснули, как, наверное, блеснули глаза Э. Говарда Ханта
[111]
, когда
перед ним поставили весьма сложную задачу: обеспечить прослушку «Уотергейта».
— Хорошее имя
[112]
.
— Благодарю. И хорошо бы иметь провода разной длины. Короткие, если я
захочу поставить магнитофон близко, и подлиннее, если потребуется спрятать его в
шкафу или с другой стороны стены.
— Я могу это сделать, но длина не должна превышать десяти футов, иначе
голоса станут неразборчивыми. Опять же, чем длиннее провод, тем выше шанс, что
кто-то его найдет.
Это понимал даже учитель английского языка и литературы.
— Сколько за все?
— Ммм… сто восемьдесят?
Чувствовалось, что он готов уступить, но у меня не было ни времени, ни
желания торговаться. Я выложил на прилавок пять двадцаток.
— Остальное получите, когда я буду забирать устройства. Но сначала мы их
проверим и убедимся, что все работает. Согласны?
— Да, отлично.
— И еще. Используйте старые лампы. Обшарпанные.

---

— Обшарпанные?
— Как будто их купили на дворовой распродаже или на блошином рынке за
четвертак. — После того как поставишь несколько пьес (считая поставленные в
ЛСШ, «О мышах и людях» была для меня пятой), начинаешь кое-что смыслить в
декорациях. Мне меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь украл лампу с
подслушивающим устройством из частично обставленной квартиры.
С мгновение он недоуменно смотрел на меня, потом его лицо расплылось в
понимающей улыбке.
— Ясно. Реализм.
— Он самый, Майк. — Я двинулся к двери, потом вернулся, облокотился на
стенд с транзисторными радиоприемниками, заглянул в глаза владельцу магазина.
Не могу поклясться, что он видел перед собой человека, убившего Фрэнка
Даннинга, но и в обратном не поклянусь. — Вы ведь никому не собираетесь об этом
рассказывать?
— Нет! Разумеется, нет! — Он провел двумя пальцами по рту, словно
застегивая молнию.
— Это правильно, — кивнул я. — Когда?
— Дайте мне несколько дней.
— Я вернусь в следующий понедельник. Когда вы закрываете магазин?
— В пять.
Я прикинул расстояние от Джоди до Далласа.
— Я прибавлю еще двадцатку, если магазин останется открытым до семи.
Раньше я не успеваю. Вас это устроит?
— Да.
— Хорошо. Подготовьте все.
— Обязательно. Что-нибудь еще?
— Да. Какого черта вас называют Молчаливым Майком?
Я надеялся услышать: