Тоталитаризма

должен
быть мёртв 
и
хулым».
Традиция формирования корпуса академических философов 
из числа партийных функционеров, заложенная Александровым 
и Федосеевым, была продолжена в последующие годы. По 
всей стране, в том числе и в Узбекистане, возникает когорта 
деятелей, которые, заполнив множество кафедр и учреждений, 
образовали призванную исполнять предписания партии службу 
идеологической полиции. Она, действуя от имени философии, 
компрометировала тем самым высшую, благородную и 
бескорыстную форму работы человеческого духа.
Усилиями подобного рода псевдофилософов волнами шли 
одна за другой кампании проработки «неверных». В 20-е 
годы дело ограничивалось созданием всё более сгущавшейся 
атмосферы подозрительности по отношению к учёным, взгляды 
которых казались сомнительными с точки зрения официально 
одобренных. В 40-х годах призванием партийных обладателей 
дипломов по философии стало обеспечение сталинской 
программы утверждения единовластия и единомыслия во 
всех науках. На сей раз решения принимались от имени 
самих учёных, как результат борьбы мнений и свободы 
критики, якобы развернувшейся в их сообществе. Одна из 
концепций возводилась в ранг непогрешимой, всем остальным 
инкриминировалась ненаучность и идейная ущербность. Любое 
малейшее отступление от указанной теории означало измену 
диалектическому материализму, а тем самым и своего рода 
идеологическую диверсию в интересах «наших» политических 
противников, в ситуации же разгоревшейся в послевоенные 
годы холодной войны — «приспешников англо-американских 
империалистов».
В научной психологии существует понятие о «мышлении 
комплексами», как об одной из примитивных форм умственной
215

---

деятельности. Обращение к этой форме отличали рассуждения 
подавляющего числа участников псевдонаучных дискуссий той 
эпохи. Как справедливо отмечает М.Г. Ярошевский, «в комплексе 
сливаются в диффузное эмоционально-окрашенное целое 
признаки, связь которых лишена рационально продуманного 
основания. 
Такими 
комплексами 
были 
пронизаны 
и 
письменные тексты, и устные выступления. 
Комплекс 
складывался из цепочки: научная концепция - философская 
подоплёка — идеологический смысл — прямая политическая 
направленность. Одни комплексы оценивались как вредные, 
другие несли знак непогрешимости и благонадёжности».
К примеру, на августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. 
подобный знак «непогрешимости» был придан «мичуринской 
биологии», апостолом которой стал «народный академик» Т.Д. 
Лысенко. Этотэнергичный, напористый, непрерывно клявшийся 
в верности диалектико-материалистическому учению и лично 
Сталину псевдоученый, дававший обещания в голодные годы 
за короткий срок вывести высокоурожайные сорта культурных 
растений и решить продовольственную проблему, с тревогой 
наблюдал за успехами научной генетики, которая разрушала 
все его фантастические выкладки. Положение Лысенко и 
его последователей становилось шатким. В июле 1948 г. в 
беседе со Сталином он стал жаловаться на якобы имевшуюся 
в отношении него травлю и одновременно пообещал за 2—3 
года исправить положение в сельском хозяйстве. Поддержка 
Сталина, использованная как наивысший аргумент в научном 
споре, перетянула чашу весов на сторону Лысенко. 
Для 
пропаганды своих идей Лысенко использовал имя известного 
садовода-любителя, 
естествоиспытателя 
В.И. 
Мичурина, 
противопоставляя конкретную «мичуринскую» биологию 
будто бы бессмысленной, антинаучной, антидиалектической 
генетике, ставящей опыты на мухах — дрозофилах. К 
кампании подключились и средства массовой информации. 
Журнал «Огонёк» опубликовал большую статью, подписанную 
одним из учеников Лысенко — профессором Студитским под 
заглавием «Мухолюбы — человеконенавистники». Сознание
216

---

рядовых людей, не разбиравшихся в тонкостях биологических 
дискуссий, было подготовлено к негативному восприятию 
генетики и генетиков. Большинство генетиков были уволены 
с работы, им запрещалось заниматься исследованиями, к 
значительной части были применены репрессивные меры. 
Развитие этой отрасли науки было остановлено на многие годы.