|
палингенез
), сводящее к нулю непрерывное повторение смерти. Ибо если
мы не возрождаемся, то именно наши победы вершат работу Немезиды:
обреченность разрывает личину нашей собственной добродетели. Значит
мир — это западня; война — западня; перемены — западня; постоянство —
западня. Когда приходит день победы нашей смерти, она настигает нас; и
мы ничего не можем сделать, кроме как принять распятие — и
воскреснуть; быть расчлененными, а затем возродиться.
Тесей — герой, сразивший Минотавра, попал на Крит извне как
символ и орудие поднимающейся греческой цивилизации. Это было
явление живое и новое. Но принцип возрождения можно поискать и найти
и в пределах империи самого тирана. Профессор Тойнби использует
термины
detachment
(отрешенность) и
transfiguration
(преображение) для
характеристики кризиса, результатом которого является достижение более
высокого духовного уровня, делающего возможным возобновление
сознательной работы. Первый шаг — отрешенность, или уход, заключается
в радикальном переносе ударения с внешнего на внутренний мир, с макро-
на микрокосм, в отступлении от безрассудств мирской пустоши к
спокойствию вечного внутреннего царства. Но, как нам известно из
психоанализа, именно это царство является детским бессознательным. Это
то царство, в которое мы вступаем во время сна. Мы вечно носим его в
самих себе. В нем находятся все великаны-людоеды и таинственные
помощники из нашей детской, вся магия нашего детства. И что более
важно, все потенциальные возможности жизни, которые мы так и не смогли
реализовать, став взрослыми, все эти наши другие «я» тоже находятся там;
ибо подобные золотые семена не погибают. И если бы лишь часть от общей
суммы всего утерянного можно было вынести на свет дня, то мы бы
почувствовали удивительный прилив сил, яркое обновление жизни. Мы бы
возвысились в наших достоинствах. Более того, если бы нам удалось
вынести на свет нечто забытое не только нами самими, а всем нашим
поколением или даже всей нашей цивилизацией, то мы действительно
могли бы стать благодетелями, героями культуры настоящего — фигурами
не только локального, но и всемирного исторического момента. Короче
говоря, первая задача героя состоит в том, что уйти с мировой сцены
вторичных следствий в те каузальные зоны психики, в которых
действительно скрыты все проблемы; в прояснении имеющихся там
проблем, в разрешении их для самого себя (то есть в том, чтобы сразиться с
демонами детской его собственной культуры) и в прорыве к
неискаженному, непосредственному восприятию и ассимиляции того, что
К. Юнг назвал «архетипными образами»
[25]
. Этот процесс известен в
индуизме и буддизме как
viveka
, «установление различия».
Архетипы, которые обнаруживаются и ассимилируются таким
образом, полностью соответствуют тем, что в ходе развития человеческой
культуры инспирировали основные образы ритуала, мифологии и
сновидения. Это «вечные, являющиеся в сновидениях»
[26]
, которых не
следует путать с индивидуально модифицированными символическими
фигурами, которые являются человеку в мучительных кошмарах и в бреду
сумасшествия. Сновидение — это персонифицированный миф, а миф —
это деперсонифицированное сновидение; как миф, так и сновидение
символически в целом одинаково выражают динамику психики. Но в
сновидении образы искажены специфическими проблемами сновидца, в то
время как в мифе их разрешения представлены в виде, прямо однозначном
для всего человечества.
Следовательно, герой — это мужчина или женщина, которым удалось
подняться над своими собственными и локальными историческими
ограничениями к общезначимым, нормальным человеческим формам.
Такие видения, идеи и вдохновения человека приходят нетронутыми из
первоистоков человеческой жизни и мысли. И поэтому они отражают не
современное переживающее распад общество и психику, а извечный
неиссякаемый
источник,
благодаря
которому
общество
может
возрождаться. Герой как человек настоящего умирает; но как человек
вечности — совершенный, ничем не ограниченный, универсальный — он
возрождается. Поэтому его вторая задача и героическое деяние
заключаются в том, чтобы вернуться к нам преображенным и научить нас
тому, что он узнал об обновленной жизни.
Следует отметить, что профессор Тойнби серьезно искажает
мифологическую
картину,
когда
представляет
христианство
как
единственную религию, проповедующую эту вторую задачу.
Все
религии
учат этому, так же как все мифологии и народные предания во всем мире.
Профессор Тойнби приходит к этому заблуждению вследствие банального
и ошибочного толкования восточных концептов
Do'stlaringiz bilan baham: |
