Text-kissil-Palomnichestvo-print+. pdf

Дилемма – исключить или признать разум? Рациональные 
доказательства неэффективны для атеистов и бесполезны 
для верующих. Бог есть любовь. Христианский бог не кальку-
лятор Лейбница, не кукловод Мальбранша и не гарант вечных 
истин Декарта. Он – истинный бог любви.
ДУХ ГЕОМЕТРИИ
˝Геометрический˝ метод – самый совершенный метод, ко-
торым человек пользуется в познании мира. Сердце же дает 
разуму принципы. Именно сердце позволяет ощущать трех-

---

66
мерность пространства. Сердце непогрешимо, и его не следу-
ет отождествлять с любовной страстью. Наукам свойствен 
экспериментальный метод, отличный от математического. 
Он исходит из фактов, переходит к гипотезам и проверяет их 
экспериментом.
СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И ПРАВОСУДИЕ
В отношениях между людьми доминирует чувство собствен-
ного достоинства. Каждый любит только себя и хочет, чтобы 
его любили все. Но человек полон недостатков, о которых из-
вестно как ему самому, так и окружающим его людям. Вот по-
чему люди не любят знать правду о себе. Таким образом, ложь и 
лицемерие становятся законами общества. Союз между людь-
ми основан на взаимном обмане. Социальное Я всегда живет вне 
себя. Когда человек думает о себе, то думает он о себе так, как 
он выглядит в глазах других. Когда думает о других, то думает 
только о себе (своем интересе). Общественная благотворитель-
ность порождается или гордыней или интересом. Власть и спра-
ведливость – два столпа политического порядка. Власть – фи-
зическое ограничение, справедливость – добродетельное деяние. 
Справедливость без власти – бессильна, власть без справедливо-
сти – тиранична. Поэтому для осуществления справедливости 
нужна власть. Традиция создает авторитет. Таким образом в 
политике раскрывается сила обычая. На ней построены осново-
полагающие принципы справедливости. Гражданский мир – выс-
шая цель политики. Его нельзя нарушать во имя установления 
справедливости. В политике надо стремиться к миру».
Вероника закончила чтение.
– Своеобразное изложение, – заметил я. – А что Вы расска-
зываете студентам о Паскале? 
– Прежде всего, я говорю о нем как о создателе «филосо-
фии сердца» – «мы постигаем истину не только разумом, но и 
сердцем»; что страсть к экспериментированию привила Паска-
лю «вкус к конкретному» и породила неприятие «абстрактной 
метафизики» – таким образом, он оказался «философом вне 
философии»: «смеяться над философией – значит истинно фи-

---

67
лософствовать». Особенно обращаю внимание на его мысль о 
том, что мир бесконечен как вширь, так и вглубь – человек же 
распнут между этими двумя бесконечными безднами; в мире 
все взаимосвязано, поэтому, чтобы познать части, надо знать 
целое, а чтобы узнать целое надо иметь представление о частях 
– постигнуть это человеческий ум не может. И далее я при-
вожу представление Паскаля о человеке: человек – не «царь 
природы», а «пылинка, затерянная в космосе», «самый слабый 
тростник в природе», но «тростник мыслящий», ибо все досто-
инство человека состоит в мысли. Исходя из трагического по-
нимания участи человека, Паскаль обращается за утешением к 
христианству: «Сердце чувствует бога, а не разум». Однако это 
устремление Паскаля я не разделяю.
– Вы, наверное, списали эти основные положения учения 
Паскаля из моего конспекта по философии, – пошутил я.
Вероника удивленно посмотрела на меня и продолжила:
– Но как мне объяснила одна моя коллега, которая изуча-
ла систему философского образования во Франции, беда в 
том, что практически преподаватели лицеев прямо с первого 
занятия ошарашивают учеников, например, таким заданием: 
истолкуйте такой-то фрагмент Паскаля или Канта, не выходя 
за пределы этого отрывка. И структура всех занятий строится 
по этому образцу. Поскольку история философии как таковая 
систематически не изучается, то понять ту или иную фило-
софскую концепцию вне исторического контекста совершенно 
невозможно. Биографии философов почти не рассматривают. 
Конечно, составители такой структуры занятий руководству-
ются благими намерениями: цель занятий – развить творче-
ское мышление учащихся. Но социологические исследования 
показывают, что из всех предметов, изучаемых в гуманитар-
ных лицеях, самый низкий балл по философии. Поскольку при 
поступлении в университет принимается во внимание только 
средний балл по всем предметам, то лицеисты, как народ изо-
бретательный, философию вообще не учат, а все усилия на-
правляют на другие, более доступные предметы.

---

68
Я риторически заметил:
– Для меня загадка: как тогда объяснить, что при таком как 
будто бы не очень эффективном изучении философии, сегодня 
«первую скрипку» в философии играют именно французские 
философы?
Вероника только пожала плечами:
– Возможно, у них поставлено на высокий уровень препода-
вание философии на философских факультетах.
– Похоже, что так оно и есть, – поддержал я свою коллегу.
– Кстати, в лицейской программе по философии Камю вооб-
ще не представлен, – заметила моя коллега.
– В этом нет ничего странного: его учение неудобно для 
всякой власти – неудивительно, что столетие со дня рождения 
Камю во Франции на государственном уровне отметили весь-
ма скромно. Правда, была попытка президента Саркози пере-
нести останки Камю в Пантеон, но родственники философа 
воспротивились этому, – подытожил я. 
Мы поднялись и продолжили нашу прогулку. Остановившись 
на площади Жод, зашли в кафе и заказали себе напитки – я жид-
кий шоколад, а моя приятельница кофе. Я спросил Веронику:
– Вы могли бы привести Ваше любимое высказывание Па-
скаля?
Моя визави улыбнулась:
– «Сердце имеет свои основания, которых ум не знает». А
какое у Вас?
– «Вечное молчание этих бесконечных пространств ужасает 
меня». А еще это вопрошание Паскаля: «Где же это Я, если оно 
– ни в теле, ни в душе?».
– А что вы скажете о взаимосвязи учения Паскаля и Камю? 
– спросила моя собеседница.
– Камю так отзывался о Паскале: «Я из тех, кого Паскаль по-
трясает, но не переубеждает. Паскаль – величайший из всех, и 
вчера, и сегодня». 
– Да, но меня больше интересует сравнительная характери-
стика их учений, – нетерпеливо перебила меня Вероника.

---

69
Я продолжил:
– Позвольте напомнить слова Паскаля: «Мы сгораем от же-
лания обрести твердое основание и фундамент, на котором 
можно построить башню, устремленную в Бесконечность». 
Камю мог бы сполна подписаться под этими словами. Между 
Камю и Паскалем много интересных параллелей. И у Камю, и у 
Паскаля «мизерность» человека пересекается с его «величием», 
оба философа ощущают «мучение души» человека и отчетливо 
видят его трагическое положение в мире. Камю считает, что та-
кое положение вещей вытекает из природы человека, Паскаль 
же полагает, что оно обусловлено культурно-исторически. Па-
скаль выбирает разум, полагая, что если мы всё подчиним ему, 
то не будет ничего таинственного. Камю же, не отрицая разу-
ма, видит его ограниченность и поэтому не очень ему доверяет. 
Тем не менее он предлагает не отрекаться от мира. Паскаль же 
игнорирует мирское и больше озабочен потусторонним. Камю, 
в отличие от Паскаля, занимает богоборческую позицию, он 
ничего не ждет и ни на что не надеется. Кстати, исследований 
по этой теме, на удивление, очень мало.
– А что Вы можете сказать о «следах Камю» в этом городе?
– С готовностью поведаю об этом. Я взял в руки «электрон-
ную книжку»: «Спасаясь от немецкой оккупации, Камю вместе