Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

"Со реки, реки Камышки Сеньки Разина я сын.
Мой батюшка хотел во гости побывать.
Хотел во гости побывать, ты умей его принять,
Ты умей его принять, умей потчевати.
А если умеешь ты принять, кунью шубу подарю.
Не умеешь ты принять, во острог я посажу”¹.
Разгневанный губернатор сажает его самого в белу каменну тюрьму, однако Разин с разбойниками уже спешит на выручку.
Наиболее глубоко социальная тема раскрыта в песне об убийстве астрахан­ского губернатора (см. в Хрестоматии). В развернутой экспозиции красочно изображены речные просторы, красны-круты берега, луга зелёные... По реке вы­плывают стружечки есаульские, на которых сидят разбойники — всё бурлаки, всё молодчики заволжские. Песня идеализирует их внешний вид:
Хорошо все удальцы были наряжены:
На них шапочки собольи, верхи бархатны;
На камке у них кафтаны однорядочны;
Канаватные бешметы в нитку строчены;
Галуном рубашки шёлковы обложены;
Сапоги на всех на молодцах сафьяновы;
Они вёслами гребли да пели песенки.
Цель бурлаков — подкараулить судно, на котором плывет астраханский губернатор. Вот вдали забелелися флаги губернаторски. Видя неминуемую ги­бель, губернатор пытается откупиться от разбойников золотой казной, цветным платьем, заморскими диковинками — но не этого хотят удалы люди вольные. Они устраивают над губернатором расправу: срубают с него буйну голову и бросают ее в Волгу-матушку. Губернатор заслужил наказание, что разъясняется самой песней:
"Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонек был,
Ты ведь бил нас, ты губил нас, в ссылку ссылывал,
На воротах жён, детей наших расстреливал!"
Песни разинского цикла создавались преимущественно в казачьей среде и во многом выразили присущие казачьему творчеству идеалы борьбы и свободы. Они глубоко поэтичны. Степан Разин изображается в них средствами народной лирики: это не индивидуализированный, а обобщенный герой, воплощающий традиционные представления о мужской силе и красоте. В песнях много обра­зов из мира природы, что подчеркивает их общую поэтическую атмосферу и эмоциональную напряженность. Особенно это проявляется в песнях о разгроме восстания, наполненных лирическими повторами и обращениями к природе:
Ах, туманы вы мои, туманушки.
Вы туманы мои непроглядные,
Как печаль-тоска ненавистные! <...>
Ты возмой, возмой, туча грозная.
Ты пролей, пролей част-крупен дождик.
Ты размой, размой земляну тюрьму <...>
Образ помутившегося тихого Дона — Со вершины до черна моря, до черна моря Азовскова — передает печаль казачьего круга, потерявшего своего атамана:
Поймали добра молодца.
Завязали руки белыя,
Повезли во каменну Москву
И на славной Красной площади
Отрубили буйну голову.
Разинский фольклор, обладающий большими художественными достоин­ствами, привлек внимание многих поэтов. В XIX в. появились народные песни о Степане Разине литературного происхождения: "Из-за острова на стрежень..." Д. Н. Садовникова, "Утес Стеньки Разина" А. А. Навроцкого и др.

3. 
   Исторические песни XVIII в.
   

Начиная с XVIII в. исторические песни создавались в основном в солдат­ской и казачьей среде.
Цикл песен о Петровском времени рассказывает о разнообразных событиях этого периода. На первый план выступают песни, связанные с войнами и воен­ными победами русской армии. Были сложены песни о взятии крепости Азова, городов Орешка (Шлиссельбурга), Риги, Выборга и проч. В них выражалось чувство гордости за успехи, достигнутые Российской державой, прославлялось мужество русских воинов. В песнях этого периода появились новые образы — простые солдаты, непосредственные участники сражений. В песне "Под слав­ным городом Орешком" Петр I советуется о предстоящих военных действиях со своими генералами — они уговаривают царя от города отступити. Тогда Петр I обращается к солдатам:
"Ах вы гой еси, мои Детушки солДаты!
Вы придумайте мне думушку, пригадайте —
Еще брать ли нам иль нет Орех-гороД?" Что не ярые пчелушки во улье зашумели, Да что взговорят российские солДаты: "Ах ты гой еси, наш батюшка госуДарь-царь! Нам воДою к нему плыти — не Доплыти. Нам сухим путем иДти — не Досягнути. Мы не буДем ли от гороДа отступати, А буДем мы его белою груДью брати"¹.
Необходимо отметить, что в большинстве песен солдаты говорят о вое­начальниках с уважением и даже с восхищением. Особенно популярным сре­ди солдат был фельдмаршал Б. П. Шереметев ("Шереметев и шведский май­ор" и др.). Героической романтикой овеян песенный образ атамана Донского казачьего войска И. М. Краснощекова ("Краснощекое в плену").
В песнях Петровского времени важное место занимает тема Полтавско­го сражения. Народ понимал его значение для России, но вместе с тем осо­знавал, какой ценой досталась победа над войском Карла XII. Песня "Пол­тавское дело" (см. в Хрестоматии) завершается развернутой метафорой "бит­ва—пашня":
Распахана шведская пашня,
Распахана солдатской белой грудью;
Орана шведская пашня
Солдатскими ногами
Боронена шведская пашня
Солдатскими руками;
Посеяна новая пашня
Солдатскими головами;
Полпвана новая пашня
Горячей солдатской кровью.
Идеализированный образ самого-Петра I занимает в исторических песнях большое место. Здесь, как и в преданиях, подчеркивается его деятельная нату­ра, близость к простым воинам, справедливость. Например, в песне "Петр I и молодой драгун" царь соглашается побороться с молодым драгуном лет пятнад­цати. Оказавшись побежденным, царь говорит:
"Благодарю тебя, молодой драгун, за бороньище!
Чем тебя, молодой драгун, дарить-жаловать:
Селами ли те, деревнями,
Али те золотой казной?"
Молодой драгун отвечает, что ему надо только одно: безденежно по царе­вым кабакам вино пить¹.
В начале XVIII в. были сложены песни о казни стрельцов — участников стрелецкого мятежа, организованного в 1698 г. царевной Софьей. Они пелись от имени стрельцов и подчеркивали их смелость, хотя и не осуждали царя ("Стрелецкий атама-нушка и царь Петр Первый" и др.).
Особую группу составили песни казаков-некрасовцев. В них рассказано об уходе в 1708 г. с Дона на Кубань нескольких тысяч казаков-старообрядцев во главе с атаманом Игнатом Некрасовым, а также об их вторичйом уходе с Ку­бани за Дунай в 1740 г.