Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Древнейшие предания появились в то время, когда сверхъестественные персонажи родоплеменных мифов были заменены обычными людьми (А. Н. Афанасьев назвал этот процесс "низведением богов с неба на землю"). Преда­ния повествуют о расселении славянских племен и об их родоначальниках, с именами которых связывалось название самих племен: Чех, Лех, Рус, Радим, Вятка. В преданиях о первых русских князьях фиксируется их близость к наро­ду (перевозчики Кий, Ольга; сын князя и рабыни Владимир I). Рассказывается о важных событиях их жизни, о смерти князей (смерть Олега от любимого ко­ня; убийство древлянами Игоря и месть его жены Ольги). Сообщается о по­строении и укреплении первых русских городов (Киева, Переяславля и дру­гих); об обороне этих городов и военных хитростях осажденных жителей (например, предание "О Белгородском киселе" — см. в Хрестоматии). Большое количество преданий посвящено борьбе Древней Руси с внешними врагами, а также междуусобным войнам. Прославляются подвиги отдельных людей, не покорившихся врагам — мужчин, женщин и даже детей. Это подвиг киевского отрока, жившего в X в., который пробрался через лагерь печенегов к русскому войску за подмогой; поединок молодого силача Кожемяки с громадным печене- жином (см. в Хрестоматии); подвиг рязанцев в XIII в.: Евпатия Коловрата и княгини Евпраксии — и другие.
Предания о справедливом царе связаны с именами Ивана IV (Грозного) и Петра I.
Предания об Иване Грозном отразили борьбу царя с феодальной вер­хушкой, боярами. Ряд преданий связан с Казанским походом (в их числе и фан­тастический сюжет о наказании Волги). Иван Грозный становится кумом при­ютившего его крестьянина, и даже известно предание об избрании Ивана Гроз­ного в цари из мужиков (см. в Хрестоматии). Особую группу составляют преда­ния новгородцев о разгроме Новгорода в 1571 г. В них выражено резко отрица­тельное отношение к царю и опричнине
(о Марфе Посаднице; о потоплении новгородцев в Волхове; о чуде, за­ставившем Ивана Грозного раскаяться: убитый митрополит Корнилий взял в руки свою отрубленную голову и шел за царем по пятам; о происхождении вал­дайских колокольчиков из разбитого вечевого колокола; о юродивом Миколке, обличавшем царя при его въезде во Псков: "Ивашка, Ивашка, ешь хлеб-соль, а не человечью кровь!").
Предания о Петре I сформировались позднее, поэтому образ царя в них более конкретен. Группа сюжетов сохраняет память об исторических фактах: русско-шведской войне, строительстве Ладожского канала (канавы), строитель­стве корабельных верфей. Самая многочисленная группа преданий — о взаимо­отношениях Петра I с представителями разных социальных групп и профессий. Царь ест у бедной крестьянки мурзовку (хлеб в квасу); ценит полезные советы солдата; крестит солдатских детей; заставляет бояр работать в кузнице; псков­ским монахам велит строить оборонительные укрепления — и проч. Известны предания на тему "Петр I—мастер". Царь учился за границей лить пушки, стро­ить корабли; инкогнито работал на заводах и верфях. Он перенимал ремесло и у русских мастеровых. Вместе с тем Петр I так и не смог сплести лаптя.
С образами Ивана Грозного и Петра I связаны многие топонимические предания; к этим персонажам прикреплены сказочные сюжеты ("Гуси с Ру­си", "Беспечальный монастырь", "Горшеня", "Грозный и вор", "Петр I и сол­дат").