Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Свадебная поэзия

Как уже можно было заметить, древние культы присутствовали на свадь­бе в своем материальном (предметном) выражении и в виде поэтических обра­зов фольклора. В древности основная функция свадебного фольклора была утилитарно-магической: устные произведения способствовали счастливой судь­бе, благополучию. Но постепенно они начали играть иную роль: церемо­ниальную и эстетическую.
Поэзия свадьбы обладала глубоким психологизмом, изображала чувства жениха и невесты, их развитие на протяжении обряда. Особенно сложной в психологическом отношении была роль невесты, поэтому фольклор нарисовал богатую палитру ее эмоциональных состояний. Первая половина свадебного обряда, пока невеста еще находилась в родительском доме, была наполнена драматизмом, сопровождалась печальными, элегическими произведениями. На пиру (в доме жениха) эмоциональная тональность резко менялась: в фольклоре преобладала идеализация участников застолья, искрилось веселье.
Для свадьбы севернорусского типа основным фольклорным жанром бы­ли причитания. Они выражали только одно чувство — печаль. Психологические возможности песен гораздо шире, поэтому в среднерусской свадьбе изображе­ние переживаний невесты было более диалектичным, подвижным и многооб­разным. Свадебные песни — самый значительный, наиболее сохранившийся цикл семейной обрядовой поэзии.
Сватовство велось в условной поэтически-иносказательной манере. Сва­ты называли себя рыбаками, охотниками, невесту — белорыбицей, куницей. Во время сватовства подруги невесты уже могли исполнять песни: ритуальные ("Приехали Да к Пашечке Трое сватов разом... ") и лирические, в которых начи­нала разрабатываться тема утраты девушкой ее воли ("Хвалилася калина...").
В сговорных песнях изображался переход девушки и молодца от свобод­ного состояния "девичества" и "молодечества" к положению жениха и неве­сты. В песне "ВДоль Дунаю..." молодец верхом на коне гуляет у реки. Он де­монстрирует перед девушкой свою красоту, удаль и просит сберечь его коня. Но девушка отвечает:
"КогДа буДу я твоя,
Сберегу твово коня...
А теперь я не твоя.
Не могу беречь коня".
В песнях появляются парные образы-символы из мира природы, напри­мер калинушка и соловей ("На горе-то калина Во кругу стояла..."). Разрабатыва­ется мотив попранной девичьей воли (невеста изображается через символы рас­клеванной ягоДки, выловленной рыбицы, подстреленной куны, вытоптанной травушки, сломанной веточки винограДной, растоптанной зеленой мяты, залом­ленной березонъки). Песню "Не в трубушку трубили рано по заре..." могли петь на сговоре, на девишнике и утром свадебного дня. Этой ритуальной песней от­мечался предстоящий, совершающийся или уже совершившийся обряд распле­тания косы. Сговорные песни начинали рисовать молодых в положении жениха и невесты, идеализируя их взаимоотношения: невеста любовно расчесывает же­ниху его русые куДри, жених дарит ей подарки. В сговорных песнях монологиче­ские формы отсутствовали, песни представляли собой повествование или диа­лог.
В песнях девишника появлялись монологические формы от лица невесты. Она прощалась с вольной волюшкой и отчим домом, укоряла родителей за то, что отдают ее замуж. Размышляя о своей будущей жизни, невеста представляла себя белой лебеДью, попавшей в стадо серых гусей, которые ее щиплют. Мать или замужняя сестра учила невесту, как вести себя в новой семье:
"Ты носи платье, не изнашивай,