Среди тысячи лиц

* * *
Мы доехали до Четвертой авеню и нашли место для парковки на
улице.
– Офис Джеймса на седьмом этаже.
Кэйд настороженно посмотрел на здание, и я сжала его руку.
– Все будет хорошо, – пообещала я.
Мы поднялись на лифте до нужного этажа, кабина резко дернулась и
остановилась. Я с облегчением заметила, что секретаря с галстуком-
бабочкой на месте нет, поэтому мы спокойно прошли дальше.
– Нам вот сюда, – сказала я Кэйду. Кабинет Джеймса был уже виден.
Усевшись на стол, он говорил по телефону, сидя спиной к стеклянной
двери.
– Тук-тук. – Я приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.
Джеймс обернулся. Когда он увидел Кэйда, его глаза расширились.
– Я вам перезвоню, – торопливо произнес он, заканчивая разговор. –
Кайли и… Кэйд. Вау! Я…
– Вот и он, – с улыбкой объявила я.
Джеймс подошел к Кэйду, протянул было руку, потом смущенно
рассмеялся и обнял старого друга. Кэйд не шевелился, прижав руки к

---

бокам.
– Давненько не виделись, – сказал Джеймс. – Как поживаешь?
Кэйд отстраненно смотрел перед собой.
– Отлично выглядишь, дружище, – продолжал Джеймс. – Когда Кайли
рассказала мне о твоем… состоянии, я ожидал увидеть совсем другое.
– Кэйд проходит программу реабилитации в Харборвью, – объяснила
я.
Глаза Джеймса сверкнули.
– Здорово! Я рад слышать, что тебе оказывают помощь. Если я могу
сделать что-то для тебя, дружище, просто дай мне знать.
Он говорил быстрее обычного, и меня удивило его предложение
помочь Кэйду, ведь я хорошо помнила нашу прошлую встречу. Тогда
Джеймса, казалось, вывело из себя одно лишь предположение, что Кэйд
может быть в Сиэтле.
Если Кэйд его и слушал, то никак не реагировал. Он подошел к стене
офиса Джеймса и принялся рассматривать фотографии в рамках и
памятные сувениры. Красивые семейные портреты. Дипломы о
достижениях. Джеймс пожимает руку Джорджу Бушу. Я заметила, что
взгляд Кэйда остановился, когда он увидел снимок Алексис и Джеймса на
их яхте. Я обратила внимание на эту фотографию еще в своей первый визит
сюда. Мне легко было представить, как эта парочка веселилась и попивала
шампанское, пока Кэйд прятался за ржавым мусорным баком на Четвертой
авеню.
– Джеймс, могу я кое о чем тебя попросить? – спросила я.
– Разумеется, – ответил он.
Я понизила голос:
– Врач Кэйда проверила архивные записи. Судя по всему, в августе
1998 года его доставили в Харборвью без документов и с серьезной
черепно-мозговой травмой. Некоторое время Кэйд находился в коме, а
потом ушел из больницы.
Я глубоко вздохнула.
Джеймс пожал плечами.
Я с подозрением посмотрела на него.
– Есть что-то, о чем ты мне не сказал? – Кэйд по-прежнему
рассматривал фотографии на стене. – Пожалуйста, – продолжала я почти
шепотом, – ты же когда-то любил его, как брата. Я всего лишь пытаюсь
помочь ему вернуться в жизнь. Можешь мне помочь?
Джеймс обошел стол, открыл ящик и вынул чековую книжку.
– Конечно, – ответил он. – Сколько тебе нужно? Может быть, оплатить

---

ему машину, чтобы он ездил на работу? Или деньги на продукты? Сколько
тебе нужно?
Я покачала головой.
– Я пришла к тебе не за деньгами, я пришла с искренней надеждой на
твою помощь, чтобы мы могли понять, что с ним произошло.
Джеймс вздернул подбородок:
– А я сейчас расскажу тебе, что с ним случилось. Твой бойфренд
сломался. У него случился нервный срыв, и он ушел, оставив «Стихия
Рекордс» в руинах. Он даже не стал возражать, когда я предложил ему
выкупить у него его долю. Кэйд хотел все бросить, как я тебе и говорил.
Это мне пришлось собирать и спасать то, что еще осталось от фирмы. И
позволь мне сказать тебе, что осталось совсем немного. Ты являешься сюда
и ведешь себя так, словно я ему что-то должен. Что ж, прости, Кайли, но
меня этим не проймешь.
– Тсс. – Я потянула Джеймса за рукав, и мы вышли в коридор. – Кэйд
не глухой. Он все слышит.
– Тогда пусть слушает.
Я закрыла дверь в кабинет.
– Кэйд Макаллистер. – Джеймс произнес эти имя и фамилию так,
словно объявлял со сцены. В его голосе в равных долях смешались
ностальгия и гнев. – Он мог очаровать любого. И делал это. Кэйд и тебя
очаровал, верно? Он всегда добивался своего, будь то логотип компании,
прием на работу или увольнение сотрудников. Черт, он даже пинбол
приволок к нам в офис. Автомат стоил шесть штук. Он спросил
разрешения у меня, его делового партнера? Нет. Кэйд захотел и сделал. Ты
хоть представляешь, каково это – работать с таким человеком? Я изо всех
сил старался удержать компанию на плаву. Когда я попытался обсудить с
Кэйдом нашу финансовую ситуацию, из него полезло дерьмо. Наша фирма
шла на дно, а он не желал этого видеть. Он всегда отрицал очевидное.
Я недоверчиво покачала головой.
– Знаю, ты никогда не хотела в это верить, но это правда, – сказал
Джеймс.
– У Кэйда действительно был нервный срыв?
Джеймс кивнул.
– Мне неприятно это говорить, но так и было. Это был один из худших
дней в моей жизни. Все наши сотрудники видели, что он вытворял. Это
стало началом конца.
– Если не ты забрал его из больницы в тот день, тогда кто?
Джеймс явно был измучен этим разговором, и я впервые заметила

---

темные круги вокруг его глаз, глубокие складки между бровями.
– Откуда мне знать? – ответил он.
– Ладно, тогда мы уходим, – сказала я.
Джеймс снова достал чековую книжку:
– Разреши мне хотя бы выписать тебе чек.
– Не стоит. Как ты сказал, ты уже достаточно ему дал.
Я отвезла Кэйда обратно в Харборвью, довела до квартиры и посидела
несколько минут вместе с ним на диване, пока в два часа не начался его
сеанс терапии.
– Прости меня за сегодняшний день, – попросила я. – Джеймс, он…
Видишь ли, в вашей с ним прошлой дружбе все было слишком сложно.
Я повернулась к Кэйду, но он смотрел в окно.
– Думаю, так бывает всегда, если два человека руководят одной
компанией.
Я немного помолчала.
– Я волновалась, не зная, как на тебя повлияет встреча с ним, но я
пытаюсь найти ответы.
Кэйд повернулся ко мне и заговорил:
– Значит, он был моим другом?
Я никак не могла привыкнуть к тому, что он обращается ко мне,
поэтому целое предложение ошеломило меня. Я стиснула его руку.
– Да, – с улыбкой ответила я. – В это трудно поверить, но когда-то вы
были с ним как братья.
– Я пытаюсь вспомнить. Но это так тяжело.
Я кивнула:
– Могу только представить, каково это – потерять память. Должно
быть, это страшно. Но посмотри на себя. Ты здесь, ты делаешь успехи, и я
очень тобой горжусь.
Кэйд улыбнулся и повторил слово вслух, словно пытаясь понять его:
– Горжусь.
– Горжусь, – подтвердила я.
– Кайли.
Мои глаза наполнились слезами.
– Я вспоминаю.
– Я так счастлива! Я буду с тобой, мы вместе пройдем весь путь, пока
ты не поправишься. А ты обязательно поправишься. Я знаю.
Я замолчала, вспомнив о предстоящей поездке в Мексику и желая,
чтобы поездка каким-то образом отменилась. Но я обещала Райану.

---

– Кэйд, завтра мне нужно уехать из города. Всего на пять дней, но я не
смогу тебя навещать. Я…
– Мексика, – сказал Кэйд.
Я улыбнулась:
– Мексика.
– Мне всегда хотелось свозить тебя в Канкун.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и мое сердце едва не выскочило из
груди. В нем вдруг проявился прежний Кэйд. На мгновение он снова стал
самим собой.
Раздался стук в дверь.
– Входите, – откликнулась я. Дверь распахнулась, и на пороге появился
мужчина в костюме. Я сразу же заметила красный галстук-бабочку.
– Здравствуйте, я доктор Фридман, член команды неврологов, –
представился он, указывая на бейджик, висящий на шнурке. – Сегодня я
буду работать с вами, мистер Макаллистер.
Глаза Кэйда расширились, он вскочил и неожиданно возбудился. С
каждым шагом доктора Фридмана Кэйд отступал назад, пока не прижался
спиной к подоконнику.
– Все в порядке, мистер Макаллистер? – спросил врач. Он посмотрел
на меня, потом снова на Кэйда.
– Нет! – крикнул тот. – Нет! Не надо! Не надо! Не надо!
Кэйд запаниковал, испугался. Когда доктор Фридман осторожно
сделал следующий шаг, Кэйд испугался еще больше. Он опустился на пол,
подтянул колени к подбородку и прикрыл голову руками, скорчившись
словно эмбрион.
Я бросилась к нему:
– Кэйд, все в порядке. Доктор Фридман никогда не обидит тебя.
– Нет, нет, нет! – снова и снова повторял Кэйд.
Я посмотрела на доктора Фридмана. Тот изо всех сил старался
сохранять спокойствие.
– У него приступ, – объяснил врач ровным неторопливым голосом. –
У наших пациентов часто случаются провалы в памяти, иногда они
проецируют травматические воспоминания из прошлого на нынешнюю
ситуацию.
– Кэйд, – прошептала я, надеясь, что мой голос вернет его в настоящее
и вырвет из того ужасного места, куда отправил его мозг. – Это я, Кайли.
Здесь с нами доктор Фридман. – Кэйд опасливо посмотрел на меня. – Мы
проследим за тем, чтобы тебя никто не обидел. Тебе не нужно бояться.
Доктор Фридман ободряюще улыбнулся ему.

---

– Все будет хорошо, я обещаю, – продолжала шептать я.
Кэйд кивнул и поднялся на ноги.
– Отлично, – обрадовался доктор Фридман. – А теперь, если вы
готовы, я отведу вас вниз на занятия.
Кэйд глубоко вздохнул, потом посмотрел на меня.
– С тобой все будет в порядке, – подбодрила я его, стараясь скрыть
дрожь в голосе. – Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь.
Я припарковала машину у дома, но в дом не пошла, а отправилась
гулять по кварталу, вдыхая ароматы ужинов, которые успели приготовить
соседи и теперь наслаждались ими. Справа, кажется, жареная картошка,
слева азиатская кухня. Где-то неподалеку в кустах щебетали птицы. Я
свернула за угол и прошла мимо дома с низким частоколом и вишневым
деревом с таким толстым стволом, что его место было скорее в лесу, чем в
садике городского дома.
Заметив на тротуаре красную ленточку, я остановилась. Должно быть,
она соскользнула с хвостика какой-нибудь маленькой девочки. Я нагнулась,
чтобы поднять ее, и вдруг вспомнила, как Трэйси повязала красную
ленточку на вишневое дерево в центре города. Это было много лет назад,
но ее слова по-прежнему эхом отдавались в моих ушах и в моем сердце.