Смысл и назначение истории. Пер с нем

 воли 
к власти.
Господство над природой, умение, польза, «знание 
есть сила» — все это утверждалось со времен Бэкона. Он и Де­
карт предвидели будущую эпоху техники. Правда, природу поко­
ряет не грубая сила, а знание ее законов. Natura parendo vinci-
tur
1
. Подлинно такое познание, которое способно воссоздать свой 
предмет и тем самым доказать свою достоверность: «Я знаю толь­
ко то, что могу сделать». Сознание творческой силы, присущее 
умению, окрыляет такое познание. 
В подобном истолковании современного знания следует раз­
личать два момента: 1) сознание силы, которое находит свое вы­
ражение в технической воле, в покорении вещей, направленное 
на цели практического созидания; 2) воля к познанию, стремяще­
муся проникнуть в то, что совершается в природе. Исследова­
тель — это человек, выслушивающий свидетелей (Кант). Чистая 
воля к познанию существует и без технической цели. 
Считалось, что тому и другому присуща агрессивность. Ибо 
познание, не направленное на техническое господство, также не 
есть созерцание, самоотдача, приспосабливаемость подлинного, 
проникнутого любовью познания; и оно состоит в борении и поко­
рении сущего, из чего соответственным образом следует и власть 
над ним. 
Это заявление следует полностью отвергнуть, исходя хотя 
бы из взглядов и душевной направленности великих исследова­
телей природы: им свойственно осознание необходимого. Приспо-
сабливаемость к естественному ходу вещей была этосом ученого-
естественника. Однако вместе с тем он хочет знать, что творит при­
рода и что происходит в ней. И отнюдь не агрессивность, не воля к 
власти, а нечто совсем иное представляет собой это стремление 
к знанию, эта свобода знающего, который не слепо, а все видя, 
страдает, терпит и живет. Эта воля к власти — не стремление к 
господству, а внутренняя необходимость. Именно в силу этой 
свободы сознания ученый может полностью постигнуть действи­
тельность как подлинный шифр бытия. Не агрессивность заклю-
1
Природу побеждают, покоряясь ей (
лат.
)
. 
107 

---

чена в этосе обязательного, общезначимого знания — в отличие 
от вероятного, приемлемого, расплывчатого, в конечном итоге 
л ю б о г о , — а воля к ясности и достоверности. 
Особенно агрессивным принято считать исследование экспери­
ментальное. В отличие от простого созерцания, в смене теорети­
ческой концепции и верификации посредством эксперимента дос­
тигается понимание, не только обоснованное, но все глубже про­
никающее в закономерности бессознательного процесса. Мотивом 
здесь служит не агрессия, а вопрос, обращенный к природе. 
Однако то, что совершает современная наука, может быть не­
правильно понято и использовано во вред людям. Поэтому воля 
к власти и разрушению, неисторичная по своему существу и всег­
да готовая к действию, овладела и наукой, принуждая ее к агрес­
сивности в словах, в действиях и в применении своих в ы в о д о в , — 
однако всегда таким образом, что наука при этом исчезает. Самым 
чудовищным были опыты над людьми. Тот факт, что человека 
нельзя подвергать экспериментам без его желания и согласия 
(именно поэтому исследователь может производить опасные опыты 
только над самим собой), следует, правда, не из сущности науки, 
но из принципов гуманности и прав человека. 
Два тысячелетия тому назад некий индийский властитель ста­
вил опыты над преступниками. Один из них заключался в следую­
щем: «Поместите человека живым в к а д к у , — говорил о н , — за­
кройте ее крышкой, оберните влажными мехами, нанесите на нее 
толстый слой глины, затем задвиньте кадку в духовку и разведите 
огонь. Когда все это было выполнено и мы сочли, что человек 
м е р т в , — продолжает о н , — бочка была вытащена, освобождена от 
мехов и глины, крышка снята, и мы осторожно заглянули внутрь, 
надеясь узреть улетающего духа жизни. Однако мы не обнаружи­
ли духа жизни, покидающего тело». Это — прямая аналогия к 
тем опытам, которые совершали над людьми национал-социалис­
ты. Эти опыты не имеют ничего общего с современной наукой, 
они являются результатом злоупотребления, объектом которого 
может быть все, созданное человеком, в том числе и наука. 
Иначе, чем с неисторическими мотивами, обстоит дело с моти­
вами исторически определенными. 
Вполне вероятно, что возникновение современной науки немыс­
лимо без той душевной направленности и тех импульсов, истори­
ческой основой которых является