Сколько нужно секунд, чтобы перевернуть твою вселенную?

разделяло.
Эсбен немедленно перекатывает меня на спину и осторожно
касается моей кожи.
– Да, – произносит он страстно и многообещающе. – Да.
Я тяну его за рубашку. Сильно.
– Сними ее. Я хочу тебя видеть.
И он обнажается. Потом я стягиваю футболку.
Прижимаясь обнаженной грудью ко мне и продолжая исследовать
губами мое тело, Эсбен шепчет:
– Элисон, ты чудо, ты это знаешь? Всё в тебе прекрасно.
Я кладу его руку поверх своего лифчика, и, прежде чем Эсбен
успевает что-то сказать, киваю:
– Да. Знаю.
Хотя мы оба активно движемся вверх по спектру, но все-таки
умудряемся не прогулять лекцию. Каким-то чудом.

---

Глава 21
Рождественское чудо
После нескольких часов в машине и долгой беготни по разным
делам очень приятно свернуться клубочком на кушетке у Саймона.
У себя. Надо говорить именно так, ведь это и мой дом. Мы с Эсбеном
и Керри тащились до Бостона целую вечность, потому что шел снег и
на дорогах царил хаос. Саймон писал мне каждые пятнадцать минут,
чтобы убедиться, что я еще жива, но я понимаю, что он просто
волновался. Саймон знает, что у Эсбена не очень новая машина и в ней
нет всех тех средств безопасности, которые мой приемный отец
считает необходимыми. Пусть даже мы ехали очень долго, нам было
весело – и мне не терпелось увидеть Саймона.
Сегодня мы отправились в магазин и доверху набили две тележки,
поскольку Саймон планирует готовить изысканные блюда и много
печь. Он пообещал научить меня базовым вещам, и я надеюсь, что
сумею рано или поздно приготовить нечто съедобное. Потом он отвел
меня в торговый центр и настоял на том, чтобы купить мне новую
одежду, в том числе кое-что специально на Рождество и Новый год.
Я не только не протестовала, но и наслаждалась. Я наслаждалась тем,
что меня баловали – и мне искренне нравилось быть с ним. Особенно я
порадовалась, когда ускользнула на несколько минут и купила
Саймону статуэтку оленя, которой он восхищался, но никак не мог
купить. Когда я подарила ему оленя и увидела на его лице восторг, то
сама улыбнулась, потому что знала, что Саймон добавит эту
штуковину к своей коллекции праздничных украшений.
Рождественская музыка, которая непрерывно доносилась из
динамиков в торговом центре, не бесила меня, суетящиеся толпы не
сводили с ума, а горячий шоколад с мятой имел вкус праздника и не
напоминал о детских травмах. Всё это были новые и приятные
ощущения. Саймон, правда, очень хотел, чтобы я сфотографировалась
с Сантой, но тут уж я воспротивилась.
Прямо сейчас я сижу, завернувшись в темно-красную шаль, в
плюшевой гостиной, пока Саймон цветисто ругается, пытаясь
распутать елочную гирлянду. Пусть даже я знаю, что Стеффи вне зоны

---

доступа, я отправляю ей селфи с обиженно надутыми губами (потому
что она не со мной), а затем фотографию раздосадованного, но очень
смешного Саймона. Проклятый круиз и ненадежный корабельный вай-
фай! Мы не можем говорить и переписываться, и это меня буквально
убивает, но я рада, что Стеффи развлекается.
– Давай я помогу!
Я уже несколько раз предлагала свою помощь в титаническом
деле распутывания гирлянды, но Саймон упорно настаивает, чтобы я
сидела на месте, пила какао и отдыхала.
– Мне стыдно, что тебе пришлось так долго ждать, прежде чем
украсить елку. Ведь на дворе девятнадцатое декабря!
– Конечно, я ждал тебя, глупышка. Нужно было просто купить
новую гирлянду. Но этот бой я должен выиграть своими силами! – Он
яростно потрясает пучком проводов, и внезапно тугой моток
распадается.
– Ха. Ничего себе.
Он смотрит на меня:
– Это рождественское чудо!
Я показываю ему язык.
– Нет.
– 
Значит, 
твое 
праздничное 
настроение 
привлекло
рождественскую удачу. Как тебе такой вариант?
На Саймоне колпак Санты, ярко-зеленая рубашка и красный
галстук – всё это нелепо, но невероятно мило.
– Кстати говоря, очень приятно видеть, что ты так радуешься
празднику. К этому приложил руку Эсбен? – спрашивает Саймон с
улыбкой.
– Возможно, – признаю я. – Хотя дело не только в том, что у меня
появился парень. Эсбен показал мне, что в мире много хорошего.
И что не надо зацикливаться на прошлом.
Я плотнее закутываюсь в одеяло.
– Ведь я там застряла…
– Да, и это вполне понятно. Тебе пришлось нелегко.
Я наблюдаю, как он распутывает последние узлы.
– Прости, Саймон.
Он отвлекается от гирлянды и смотрит на меня:
– За что?

---

– За то, что… плохо справлялась.
– В смысле?
– Ну… из меня получилась плохая дочь.
Саймон бросает гирлянду и садится рядом со мной.
– Элисон, никогда больше так не говори.
– Ты не жалеешь, что удочерил меня? Ведь из-за этого ушел твой
парень. Он хотел взять милого малыша, а не угрюмого подростка.
А потом я задаю Саймону вопрос, который никогда не задавала
раньше:
– Как ты вообще про меня узнал? В один прекрасный день мне
сказали, что есть потенциальный приемный отец, который хочет со
мной познакомиться. Мы с тобой поговорили примерно час –
подозреваю, я была очень скучным и унылым собеседником – а потом
я узнала, что ты хочешь меня удочерить. Я так и не поняла, почему.
– Элисон, милая… – Саймон машет рукой. – Во‐первых, Джейкоб
был просто придурок. Я, наверное, всегда это сознавал, но бывают
такие отношения… ну, понимаешь, когда ты как будто попал в
ловушку и из-за собственной глупости не можешь выпутаться.
В общем, я рад, что он ушел. Это лучшее, что случилось в моей жизни.
После тебя.
Он ласково улыбается.
– Да, мы действительно планировали взять маленького ребенка,
но на стене в службе опеки висели фотографии – сотни фотографий
детей, которые нуждались в семье.
– Как старомодные объявления о розыске, – говорю я, закутываясь
в шаль. – Только нас никто не искал и не хотел.
Саймон кивает:
– Да. Так это и ощущалось. Очень грустно и несправедливо.
Короче говоря, я смотрел на фотографии – и вдруг кое о чем подумал.
Во‐первых, что я не имел никакого представления о том, сколько
подростков живут в приютах. Во‐вторых, – и это главное – что один из
них должен жить со мной. А именно ты. Только тогда я понял, что
вообще-то мне не нужен младенец. Я не хотел греть бутылочки,
наблюдать за первыми шагами, слышать первые слова. Детский сад,
начальная школа…
Он откидывается на спинку и скрещивает ноги.

---

– Всё это меня не интересовало. Да, я хотел быть отцом. Но быть
отцом – значит провести с ребенком целую жизнь, а не только возиться
с малышом.
Я опускаю голову и тереблю бахрому шали.
– Моя фотография тоже там была?
– Да, – отвечает Саймон. – Под каждым снимком коротко
говорилось о ребенке. В том числе – сколько лет он провел в системе.
Когда я дошел до твоей фотографии, то узнал, что ты прожила в
приюте больше шестнадцати лет. Что ты любишь читать и отлично
учишься. Ну и что-то еще, уже не помню. Дело было не в каких-то
сведениях о тебе… – Он ненадолго задумывается. – А в том, чтó я
почувствовал, когда увидел твою фотографию. Это невозможно
объяснить. Я просто ощутил некую связь – и сразу понял, что хочу
быть твоим отцом. Я стоял в коридоре перед твоей фотографией так
долго, что Джейкоб пошел меня искать.
Я смотрю на Саймона.
– И ему это не понравилась.
– Да. А мне разонравился он.
Саймон произносит это с бунтарским видом и улыбается. Я тоже.
– Нет.
– Ну ладно. Я его не возненавидел, но сразу понял, что между
нами что-то серьезно разладилось. Он совсем не разделял моих чувств.
Поэтому мне пришлось сделать выбор. И я выбрал тебя. И себя.
Я получил шанс понять, что на самом деле мы с Джейкобом не
подходили друг другу. А что касается желания удочерить тебя…
никакое другое решение в жизни не давалось мне так легко. Конечно, я
боялся, что не понравлюсь тебе или что ты не захочешь жить с
мужчиной-геем. В тот день, когда мы познакомились, я, наверное,
переодевался раз десять. У меня была целая стопка вещей, которые я
купил для тебя, но все они казались дурацкими, и я оставил их дома.
Если бы они тебе не понравились, то, возможно, ты подумала бы, что
из меня получится плохой отец… – Саймон, кажется, искренне
взволнован. – Я очень нервничал, потому что не сомневался, что
предназначен быть твоим папой. Иногда просто знаешь это, и всё. Без
какой-либо причины. Просто знаешь.
Четыре месяца назад я бы, возможно, не согласилась, но только не
сейчас.

---

– Да. Жаль, что я не знала этого раньше. Прости, что я сразу не
поняла, что ты мой папа.
– Милая, не извиняйся. Я был не вправе требовать от тебя
слишком многого.
Я чувствую, как подступают слезы.
– Но теперь я знаю. Правда, знаю.
Саймон обнимает меня, и в ответ я крепко прижимаю его к себе.
– Я тебя люблю, Саймон.
Его объятия – воплощенная отцовская забота и ласка.
– И я люблю тебя, Элисон. Очень люблю.
– Вообще-то, – говорю я, – ты понравился мне в тот день, когда
мы познакомились. Мы говорили про Джейн Остен. И про то, что оба
терпеть не можем зоопарки. И ты сказал, что ненавидишь все
сухофрукты, кроме сушеной клюквы.
– Это так. Зачем брать идеальный свежий фрукт и портить его? Но
сушеная клюква в салате из рукколы – совсем другое дело.
И немножко голубого сыра. Устоять невозможно…
Он упирается подбородком мне в макушку.
– Нас объединяла любовь к фильмам восьмидесятых, к
романтическим закатам и к шуму волн, которые разбиваются о
берег. Мы подходили друг другу. Вот и всё. Ты с первой минуты стала
моей дочерью.
Я опускаю голову на плечо Саймона.
– Ты покупал разные штуки, чтобы убедить меня остаться с
тобой?
Он смеется:
– Мне очень стыдно, но… да.
– Например?
– Вообще-то они до сих пор у меня остались, если тебе интересно.
– Правда? – Я сажусь и поворачиваюсь к нему.
Это совершенно в духе Саймона.
– Мне очень интересно!
Он живо скрывается в своем кабинете, и ему даже не приходится
долго искать коробку.
Саймон взволнованно смотрит на меня, когда я открываю ее.
Я смеюсь:

---

– Не беспокойся. Я не уйду от тебя, если вдруг обнаружу там что-
нибудь стремное.
– И всё-таки поосторожнее. Я тогда очень волновался. И сейчас,
кажется, тоже…
В коробке, разумеется, лежит куча вещей, которые бы мне
понравились. Три звенящих серебряных браслета от «Тиффани»,
подарочный набор духов от «Кальвин Кляйн», кашемировые шапка и
шарф, косметичка, набитая губной помадой. Наконец я вытаскиваю
комикс про Чудо-Женщину и парные металлические браслеты.
– Дурацкие, да? – спрашивает Саймон.
– Нет, они чудесны. – Я, не отрываясь, смотрю на браслеты. – Как
ты узнал, что я люблю Чудо-Женщину?
– Я подумал, что тебе пришлось отразить немало ударов. И что
ты, наверное, крепкая как сталь.
– Вовсе нет, – тихо отвечаю я. – Эти браслеты бы мне
пригодились.
– Ты и сейчас крепкая. Просто стала счастливее.
Он прав.
– Это прекрасные подарки.
Я глубоко тронута и не знаю, что еще сказать.
Саймон гладит меня по спине, притягивает к себе и обнимает.
– Ну что, давай вешать гирлянду, детка?
Он хлопает в ладоши.
– Сейчас мы украсим дом!
Саймон лезет на стремянку и начинает вешать гирлянду. Я держу
свободный конец и подаю ему по мере необходимости.
– Ну, раз уж ты не хочешь, чтобы я покупал тебе машину… – Он
замолкает и ждет, когда я красноречиво закачу глаза, – как насчет
списка подарков к Рождеству?
Это очень серьезно, поскольку я не из тех, кто любит просить. Но
ради его спокойствия я задумываюсь.
– Постельное белье, которое ты подарил мне в начале года… Оно
просто замечательное, и я хочу еще комплект.
– Заметано. Дальше.
– Новый чехол для мобильника.
– Заметано. Что еще?
Мы заканчиваем вешать гирлянду, когда я наконец отвечаю:

---

– Может, съездим куда-нибудь летом?
– Конечно. Ты, Стеффи и я? Или как?
– Только мы с тобой, – говорю я.
Саймон развешивает фонарики по ветвям, прежде чем ответить:
– Охотно. Куда бы ты хотела? Мартас-Винъярд? Кейп-Код?
Нантакет? Хэмптонс?
Я не удерживаюсь от смеха.
– Необязательно ехать в такие дорогие места. Я не против просто
полежать на пляже. Пожить в маленьком домике. Ничего
сверхизысканного, ладно?
– Значит, шикарный коттедж, – произносит с улыбкой Саймон. –
Каждый вечер будем варить омаров и кататься по берегу.
– И еще кое-что, – говорю я, принимаясь с преувеличенным
усердием поправлять фонарики. – Я, кажется, уже об этом
спрашивала… можно Эсбену прийти к нам на ужин?
– Это не подарок на Рождество, но я абсолютно за! – восклицает
Саймон, и его энтузиазм буквально ощутим. – В любой вечер. На
закуску будет копченый лосось и фаршированные яйца, на горячее –
говядина «Веллингтон», а на десерт бисквит со взбитыми сливками!
– Э… я представляла что-то менее торжественное.
– Ну конечно. Макароны с кетчупом, – говорит Саймон, шутливо
надувшись.
– Ладно, ладно. Покажи, какой ты хороший повар. И вино. Надо
купить вино.
– Зачем? Боишься, что твой старый папа и бойфренд не
понравятся друг другу?
– Немножко, – признаюсь я.
– Не надо. Я уже обожаю Эсбена. Человеку, который доставляет
тебе радость, гарантирована моя любовь.
– Ну хорошо.
– Давай лучше придадим дому праздничный вид, чтобы
впечатлить Эсбена!
Саймон шагает за коробкой с украшениями.
– За работу!

---