|
Изобразительное искусство: вчера, сегодня, завтра
Вера в общие ценности сменилась
интерпретативным
мышлением. По мнению
постмодернистов, все теории и модели реальности — это социально и исторически де-
терминированные «тексты», и как таковые они имеют равную достоверность. Возмож-
ность манипулировать информацией открыло свободу для появления бесконечного множе-
ства интерпретаций, в которых никто не получает преимущественного права на обладание
истиной. Сколько авторов, столько и контекстов. Соответственно, контекстуальное многооб-
разие стало рассматриваться главной характеристикой искусства постмодерна.
Постмодернист крайне непочтителен к ценностям прошлого. Каждый автор считает
здесь своим долгом выдвинуть собственную уникальную версию мира и считает это глав-
ным ее достоинством. Однако в своем отрицании ценностей прошлого постмодернист также
поступает достаточно традиционно. Он называет эти ценности абсурдными и предлагает
свои по большей части не менее абсурдные. Оригинальность, как самоцель, превращает зна-
чительную часть произведений современного искусства в банальность, в общий «кричащий
фон». В наше время этот поверхностный креатив начинает восприниматься как тиражирова-
ние однотипного абсурдного отношения к миру, и это выглядит скорее попыткой сохранить
лишь видимость актуальности подобного поиска его нового образа.
Говоря о
равенстве всех перед истиной
, необходимо принять во внимание прин-
ципиальное положение искусства в качестве посредника в отношениях между окружаю-
щим миром и человеком (между объективной и субъективной реальностью) [3]. Именно
данная причинная функция искусства определяет направленность и общий ход его разви-
тия, в котором этого постмодернистского равенства не может быть в принципе. С позиции
искусства, как посредника, все существующие концепции находят свое место в истори-
ческом диапазоне между двумя полярными организационными моделями (от исходного
состояния хаоса к органичной целостности). Каждый автор (и зритель) занимают здесь
свое место, согласно собственной мере компетенции в постижении целостного и живого
состояния мира.
Любой художник действует в предлагаемых обстоятельствах. Любое художественное
произведение также принадлежит своему времени, существует в границах своего прасимво-
ла, своей стилистики, своей символики и т. д. В проявлении этих исторических особенно-
стей произведений нет заслуги их автора. Вместе с тем каждый автор также решает личную
задачу постижения органичной целостности мира. Эта внутренняя потребность творчества
имеет по сути тот же вектор и тот же аттарктор, что и культурно-исторический процесс.
Она также нацелена в будущее и мало связана с решением насущных проблем. Возникает
конфликт интересов, который каждый автор решает по-своему. Кто-то оказывается на пике
популярности и создает актуальные, но коротко живущие произведения. Кто-то опережа-
ет свое время и оказывается не понятым и на время забытым, но получает признание че-
рез много лет после своей смерти. Поэтому результаты художественного творчества силь-
но различаются, и
равенства здесь не может быть в принципе
.
При всем многообразии объектов художественной культуры, в ней существуют
произведения, которые принято называть шедеврами, находящимися как бы вне време-
ни. Менялись задачи искусства, менялись изобразительные средства, менялся контекст,
а ценность передачи живого состояния оставалась всегда высокой. В этом качестве меж-
ду доисторическим изображением бизона, статуей Фидия, иконой Рублева, портрета-
ми Рембрандта и Тициана, работами Ван Гога, М. Ротко и инсталляциями Э. Гормли
есть прямая связь. Все эти произведения являются продуктами своего времени и одно-
временно обладают непреходящей ценностью, ибо каждая работа представляет почти
предельные возможности в передаче гармонии живого. Столь высокий статус произведе-
ний определяется прежде всего их субъективной оценкой, связанной с эмоциональным
переживанием этого состояния.
302
Do'stlaringiz bilan baham: |
