|
Традиции и новации в декоративно-прикладном искусстве искусстве и дизайне
для своего творчества, навеянных картинками урбанистической утопии, где главенствует
«Оно». Их творческие предложения, нередко граничащие с кичем и инфантильностью,
нередко объясняются ориентацией на образ потребителя (юноши или девушки), причис-
ляющего себя к городской субкультуре «отчужденных индивидов» с проблемами меж-
личностного общения, а потому далекого от общепринятых эстетических норм. Полное
взаимопонимание между дизайнером и потребителем, пожалуй, можно объяснить, прежде
всего, их принадлежностью к одной возрастной группе, с ее одинаковым приятием соци-
ально унифицированной моды, которую можно воспринимать с юмором и носить без раз-
бора — кто и как хочет…
Здесь и проявляются результаты длительного цивилизационного процесса, особенно
пагубно повлиявшего на юные поколения «жертв моды», для которых единственной альтер-
нативой ухода от угнетающей атмосферы городов (как им кажется) и проблем загрязнения
окружающей среды служит экран монитора, позволяющий уйти в мир виртуальных обра-
зов, к другому виду «загрязнения» — бесчувственному, обособленному и равнодушному
образу жизни и поведения. Если в культурном плане эта мода приносит с собой некоторую
либерализацию традиций и нравов, то одновременно она навязывает и безумное потреби-
тельство всего того, что молчаливо и безоглядно поглощается ее носителями. Это мода мо-
лодых, которая половую принадлежность предает забвению, а одежду «унисекс» превращает
в жизненную философию — стиль, сметающий предрассудки и комплексы, выдвигающий
на первые позиции свои принципы и лозунги: «Мы защитим себя первыми», «Мы — это
не наши гениталии», «Наше время — движение без конца», «Мы спасатели человечества»,
«Маленький человек изменяет мир взрослых», «Включай в себя» и пр. Таким образом,
действуя по законам моды, новое поколение подростков активно возводит свои установки
незрелого меньшинства в ранг социального множества.
Определяя форму взаимоотношений между «мужским» и «женским», молодежная мода
и сама определяется этими отношениями, что позволяет сегодняшней индустрии, делая
ставку на подростков, внешне управлять ключевыми установками, связанными с вопросами
полового равноправия. Для этого многими зарубежными специалистами подводятся иде-
ологические обоснования: «Поколение равенства с юных лет знает, что такое социальная
справедливость и феминизм. Они поддерживают освещение проблем сексуальных домога-
тельств и насилия, а также идеи о медицинской помощи и участии в общественной жизни
абсолютно всех людей во всем их многообразии», — реверанс профессора права Дж. Сент
Льюис из Канады в сторону юного поколения. Ей вторит американский профессор психоло-
гических наук Девид С. Гири, утверждая, что «в развитых странах девочки проявляют себя
в науке технике и математике так же, а иногда и лучше, чем мальчики». Правда, далее он за-
мечает, что несмотря на равные стартовые возможности, со временем они будут играть раз-
ные роли, занимаясь видами деятельности, которые в обществе представлены неравными
социальными и экономическими нишами [6, с. 3]. Напрашивается как минимум два вопроса.
Способна ли мировая индустрия моды переформатировать «женские» и «мужские» пред-
почтения в обществе для того, чтобы заставить потребителя делать другие выборы? И ка-
кая роль в решении этой задачи отводится дизайнеру?
Локальный характер проблемы, возведенный Западом в ранг универсальных «ценно-
стей», позволил индустрии моды в целом выступить в качестве успешного инструмента его
пропаганды, так как мода по своей природе интернациональна. Однако попытка совместить
западные «ценности», в основе которых лежит идея «стилизации пола» с тем, что мы на-
зываем «этические ценности», далеко не всегда совпадает с традиционными культурными
представлениями «незападных» стран, более того, создает угрозу прорыва их националь-
ных границ сознания и насаждения искусственных установок. Сегодня установки миро-
вой индустрии моды используются для того, чтобы сдерживать развитие новых центров
143
Do'stlaringiz bilan baham: |
