Рене груссэ

Правление Хубилая: монгольская и китайская политика
Политика Хубилая была двойственной в зависимости кем его
считали и кем себя он считал — Великим ханом, наследником
Чингиз-хана или Сыном Неба, преемником девятнадцати китайских
династий. С точки зрения монгола он полностью сохранил принцип
(или реальность) морального единства Чингизханидской империи.
Верховный хан, хранитель авторитета Чингиз-хана и Мунке, он
постоянно 
требовал 
подчинения 
других 
Чингизханидских
представителей, ставших во главе автономных ханств. Для того,
чтобы подчинить себе кланы Угэдэя (Кайду) и Чагатая, он провел
жизнь в войнах в Монголии. Что касается Персии, где правил его
брат Ху-лагу, для него это представляло что-то вроде провинции его
империи. Ханы Персии — Хулагу (1256—1265), Абака (1265—1281) и
Аргун (1284—1291) были в его глазах простыми ильханами или
подчиненными ханами, правителями высокого ранга, которые
получили от него инвеституру и оставались с ним в тесном
контакте.*
Повелитель всего Китая, теоретически сюзерен Туркестана и
монгольской России, фактически сюзерен Ирана, Хубилай по
замечанию Марко Поло, был действительно «великим государем»,
«самым влиятельным человеком, владельцем земель и сокровищ,
который когда-либо существовал в мире от времен Адама до
сегодняшних дней».**
Наследник Чингиз-хана в остальной части Азии, Хубилай
намеревался стать в Китае верным продолжателем девятнадцати
династий. Никогда еще Сын Неба не принимал так близко к сердцу
то, что он свершал. Его благотворное правление затянуло раны
вековой войны. После падения династии Сун, он не только сохранил
структуры и административные кадры ушедшей династии, но
приложил все свои усилия, чтобы объединить вокруг себя
действовавших чиновников. Завоевав территорию, он сумел
склонить умонастроение в свою пользу и его самым славным
деянием может было, впервые в истории, не столько завоевание
Китая, а установление там мира.
Объектом особого внимания Хубилая был вопрос коммуникаций
и связей, так важных для управления и снабжения огромной
империи. Он восстановил дороги империи, посадил деревья вдоль
них и воздвиг караван-сараи с соблюдением промежуточной
дистанции между ними. Более двухсот тысяч лошадей,
распределенных равномерно между участками пути, были выделены
для почто-
* См. Бартольд, Хулагу, Ислам. Энц. II, 353.
** Ed.Pauthier, I, 236, ed.Moule-Pelliot, I, 192.
332

---

вой службы империи. Для обеспечения продовольствием Пекина он
восстановил и расширил большой канал, через который на судах
поступал рис из Центрального Китая.*
Для борьбы против голода он ввел государственное
законодательство, существовавшее в Китае с незапамятных времен и
которое при династии Сун совершенствовал из Кайфына
знаменитый Ван Нган-шэ. В урожайные годы излишки урожая
закупались государством были складированы в государственных
закромах. В период угрозы голода и резкого повышения цен эти
закрома открывались, а зерно распределялось бесплатно.**
С 
другой 
стороны 
была 
произведена 
реорганизация
государственной помощи. В указе от 1260 г. вице-правителям
предписывалось оказывать содействие просвещенным людям
пожилого возраста, сиротам, больным и инвалидам. Указом от 1271
г. было предписано создать приюты. Уместно видеть в этих
свершениях не только влияние традиционной китайской
администрации, а результат огромного воздействия буддизма, как
нам думается, на образ мышления Хубилая. Распределение риса и
проса проводилось регулярно для нужд малообеспеченных семей.
По свидетельству Марко Поло сам Хубилай ежедневно кормил
бесплатно 30 000 жителей своей страны.***
Единственным менее ярким в действиях администрации были
финансовые проблемы. В структурах династии Сун Хубилай
обнаружил применение чао или бумажных денег. Он ввел это в
обиход и сделал основой своей финансовой политики. В 1264 г. он
издал настоящий указ по определению цен, который фиксировал
стоимость основных товаров в бумажных деньгах. Его первым
министром финансов был мусульманин Сеид Эджель, выходец из
Бухары (умер в 1279 г.), который, кажется, сумел сдержать эмиссию
денег в разумных пределах.****
* Marco Polo, ed. Pauthier, 481. Moule-Pelliot, I, 322.
** Marco Polo, Pauthier, 345. Moule-Pelliot, I, 250.
*** Marco Polo, ibid., 346, ed. Moule-Pelliot, 1,251.
**** Сеид Эрджель, Шемс ед-Дин Омар (в кит. транскр. Сай-тьен-че Шен-
се-тинь Ву-ма-ель), родившийся к 1210 г., умерший в 1279 г. С 1274 г. по 1279 г.
Сеид Эрджель был администратором в Юннане. Его сыновья Насир ед-Дин (умер
в 292 г.) и Хоссейн, заменили его в администрации той же провинции, которую эта
же династия мусульманских чиновников стремилась исламизировать. Сеид Ед-
жель сам лично построил две первых мечети страны. Voir Vissiere et Lepage, Documents
sur le Seyyid Erjell, dans Vissiere, Mission d'Ollone, Recherches sur les musulmanschinois,
1911, p.20-203, et Vissiere, Le Seyyid Edjell, Revue du monde musulman, IV, n.2, fevrier
1908. Bretschneider, Mediaeval researches, I, 271.- Chavannes, Inscription et pieces de
chancellerie, Toung pao, 1905, 19.
333

---

Опрометчивые оплошности начались со следующими министрами,
прежде всего трансоксианцем — Ахмедом Фенакети (умер в 1282 г.),
затем — уйгуром Санга.*
Они двое прибегли к политике безудержной инфляции, которая
быстро обесценила чао. Для того, чтобы изыскать средства, они
прибегли к частым обменам и обременительным ограничениям
монополией. Ахмед, убитый в 1282 г., был посмертно разжалован
Хубилаем. Санга был приговорен к смертной казни за
осуществление махинаций (1291). После правления Хубилая настала
необходимость (1303) отказаться от практики понижения
предыдущих эмиссий и выпуска новых ассигнаций, которые, в свою
очередь, также обесценились.