Рене груссэ

Регентство Огуль Каймиш
После 
смерти 
Гуйюка, его 
вдова 
Огуль 
Каймиш,
происхождением из ойратов, как считает D.'
OXCCOH
,
ИЛИ ИЗ
меркитов, поправляет Пельо, вполне разумно справлялась с
регентством.*
Именно она в 1250 г. приняла в Тарбагатае в регионе Имиля и
(Собака принадлежащего наследию династии Угэдэя, посланников
Людовика Святого, а точнее, трех доминиканцев — Андрэ де Лон-
жюмо, его брата Ги или Гийома и Жана де Каркассона, прибывших
через Персию (Таурис) и Талас. Она соблаговолила принять в
качестве дани подарки короля Франции и потребовала в письменной
форме более четкого принятия решения о подчинении монголам.
Посланники короля вернулись к Людовику Святому в Цезарию
самое раннее в апреле 1251 г.
Огуль Каймиш хотела бы передать трон одному из принцев по
родственной линии Угэдэя, или Ширамону,** племяннику Гуйюка,
или, что еще предпочтительнее (но он был еще очень молод) —
сыну от брака с Гуйюком — Кучу.***
Но Батый, который играл теперь основную роль как дуайен
Чингизханидского клана, был полон решимости отстранить угэ-
дэидов от власти. Он был заодно с вдовой Толуя — Суаюргактани
или Соргактани. Эта принцесса кереитского происхождения (она
была племянницей ван-хана Тогрула) и как все кереиты, исповеды-
вала несторианство, и была как умной, так и дипломатичной.****
Когда то Гуйюк провел тщательное расследование по
злоупотреблениям власти и незаконных присвоений должностных
функций, совершенных во вред государству различными Чингиз-ха-
нидскими принцами, и было доказано, что благодаря ей поведение
клана Толуя было всегда безукоризненным.*****
Теперь она считала, что наступил их час. Она сумела убедить
Батыя, чтобы Великим ханом был избран один из ее старших
сыновей от клана Толуя, а именно, Мунке.******
* Д'Охссон ошибается (II, 246), когда считает Огуль Каймиш дочерью
бывшего повелителя ойратов Кутуку-баки. Поправка Пельо, Les Mongols et
la Papaute, Rev.de f Orient Chretien, I.e., p.61 (199).
** Об этом имени (может быть Саломон) см. Pelliot, Les Mongols et la
Papaute, I.e.,63-64 (203-204).
*** Cf. Pelliot. Ibid.,1931, 196 (199).
**** Соргактани была дочерью Джагамбу, брата Ван-хана. Она
скончалась в феврале 1252 г. после назначения своего сына Мунке.
***** D'Oxccon, II, 204.
****** Мунке по-монгольски мангю или мангу, означающего на
тюркском языке Вечный. См. Pelliot, Sur quelques mots d'Asie Centrale,
J.A.,avril-mai 1913,451.
308

---

Таким образом, именно Мунке был выбран Батыем и
рекомендован на усмотрение курултая, который он созвал в связи с
этим в своем лагере в Алакмаке на севере Иссык-Куля, кажется, в
1250 г. Назначение Мунке, впрочем, было решено только
уполномоченными представителями династий Джучи и Толуя, так
как, по мнению Бартольда, представители династий Угэдэя и
Чагатая, или вообще не прибыли на ассамблею, или покинули
Алакмак до окончательного решения вопроса. Когда они узнали, что
предлагается кандидатура Мунке, они категорически отказались
поддержать это и к тому же курултай проходил вдали от святых мест
Чингиз-ханидоз и многие представители не прибыли на него. Батый
принял решение созвать второй курултай в более полном составе в
одном из устраивающих всех месте на Ононе или Керулене и
пригласил на него представителей династий Угэдэя и Чагатая, но на
все предложения, адресованные им, естественно, последовал
отрицательный ответ.
Продолжая свою линию наперекор оппозиции, Батый поручил
своему брату Берке провести курултай в Кода-арале или Котою-
арале* на Керулене. Несмотря на протест со стороны
представителей 
династии 
Угэдэя, которые 
отказывались
соглашаться с устранением их от управления империей, а также,
несмотря на возражения Йису-Мангу, предводителя улуса Чагатая,
который поддерживал угэдэидов, Берке провозгласил Великим
ханом Мунке (1 июля 1251 г., по свидетельству Джувейни). Таким
образом, империя перешла окончательно от династии Угэдэя к
династии Толуя.**
Относительная легкость, с которой произошло это событие,
напоминавшее государственный переворот, объясняется тем, что
перед сильной личностью Мунке, законные наследники династии
Угэдэя были совсем юными и недостаточно проявившими себя
принцами. Оно объясняется также той временной диктатурой,
которую в период безвластия Батый мог использовать как дуайен
Чингизханидского клана и предводитель его старшей ветви.
Правдоподобно и то, что устранение династии Угэдэя от власти в
пользу клана Толуя, явилось нарушением легитимности, которую
основные пострадавшие от такого хода событий не могли принять,
не отреагировав соответствующим образом. После устранения от
власти клана Угэдэя, в частности Ширамона, его члены явились
после подобного переворота к концу курултая, чтобы создать
видимость признания Великого хана, но в действительности,
кажется, они намеревались с их войском неожиданно захватить его
и лишить тро-
* Поправка Пельо, см. Les Mongols et la Papaute, I.e., 1931, p.62, 200).
** D'Oxsson, II, 249 et sq. (d'apres Djouweyni et Rachid ed-Din).
309

---

на. Но их намерения стали известными. Сопровождающий отряд
был обезоружен, их советники, в частности, Кадак и Чинкай, были
преданы казни,* а все оставшиеся были заключены под стражу.
Мунке сурово расправился с несчастными кузенами. Старая
регентша Огуль Каймиш, которую он ненавидел («женщина, хуже
чем собака», говорил он Рубруку) была лишена одежды и
подвергнута допросу, зашита в мешок и утоплена (май-июль 1252
года). Хубилай, младший брат Мунке, на какое-то время спас
Ширамона, которого он призвал в китайскую армию, но в
дальнейшем он не смог помешать Мунке утопить этого молодого
несчастного принца. Кучу, молодой сын Гуйюка, был отправлен в
один из кантонов на западе Каракорума. Не был наказан Кадан,
который тут же подчинился Мунке (и сам стал исполнителем
мстительного акта, в частности, против Эльджигидая). В живых
остался также Кайду. Вдвоем они сохранили за собой угэдэйский
улус Имиля. В дальнейшем мы узнаем, что Кайду впоследствии
возглавил борьбу за возвращение законных прав угэдэидам и
причинил ужасные неприятности преемнику Мунке. Наконец,
Мунке приговорил к смерти предводителя чагатайского улуса Йису-
Мангу, который выступил против него и заменил его другим
чагатаидом, Кара Хулагой, а затем вдовой последнего — принцессой
Оргханой (1252). Бури, другой внук Чагатая, который нанес Батыю
оскорбление в ходе европейской военной кампании, был выдан
Батыю и умерщвлен им.**