Речь как показатель социального статуса говорящего

Тема: Речь как показатель социального статуса говорящего
Речь как показатель социального статуса говорящего

• 
  • Из этого раздела вы узнаете о коммуникативно значимых элементах речи, роли вербальных и невербальных способов коммуникации в общении, социальной индикации речи и влиянии образования на качество речи, о некоторых особенностях женской и мужской речи и функциях молодежного жаргона, о месте билингвизма в современном мире, а также об уровнях владения языком.
  
• 
  • Вы научитесь обращать внимание на социально значимые характеристики речи, понимать причины использования жаргона и других сниженных языковых элементов в речи ваших собеседников, а также планировать развитие собственной речевой культуры в соответствии с предполагаемым социальным статусом.
  
• 
  • Вы овладеете навыком определения социального положения говорящего по его речи, а также сможете сознательно повышать уровень своей языковой компетенции.
  

Речь предоставляет окружающим значительную информацию о говорящем, его социальном статусе, уровне образования, психологическом типе и др. Не случайно эксперты-криминалисты способны определить по записи голоса социально-биографические характеристики ("облик") и исполнителя, и автора текста.
Коммуникативно значимым является прежде всего такой элемент речи, как молчание. Первым показателем статуса выступают две основные функции молчания: молчание для говорения и молчание вместо говорения. Молчание для говорения вытекает из природы диалога, чередования речи и слушания. Человек, желающий доминировать (в европейской и североамериканской традиции), чаще перебивает собеседника, т.е. стремится все время быть говорящим. Молчание становится знаком нижестоящего.
Молчание вместо говорения многозначно, оно обозначает согласие с репликой, нежелание говорить, нерешительность, соблюдение принципа вежливости и др. Нежелание говорить может быть показателем нежелания контактировать с представителем более низкой статусной группы. В таком случае молчание становится знаком вышестоящего.
Второй характеристикой статуса являются невербальные (неязыковые) способы коммуникации. Любопытное исследование невербальных способов выражения статусных отношений было выполнено группой американских психологов, которые предложили информантам (участникам опроса) видеозаписи трех текстов, прочитанных профессиональными дикторами. Первый текст был адресован "от вышестоящего к нижестоящему", второй – "от равного к равному" и третий – "от нижестоящего к вышестоящему". При этом дикторы использовали невербальные средства, усиливающие либо ослабляющие заданные статусные установки.
Исследователей интересовала реакция информантов в ситуации конфликта вербального и невербального стимулов, например, на текст от "вышестоящего к нижестоящему", прочитанный с заискивающей интонацией, и т.д. Оказалось, что при определении статусной позиции диктора невербальные стимулы во всех случаях воспринимались как основополагающие. Такое восприятие обусловлено следующими причинами: 1) способы выражения статусных отношений в определенной степени являются врожденными, прослеживаются у животных, не связаны с обучением и универсальны; 2) речь используется в большей мере для передачи информации, человеческие взаимоотношения труднее обсуждать, чем проблемы другой тематики; 3) вербальный и невербальный каналы коммуникации используются одновременно, но при этом за невербальным каналом закреплена функция регулирования межличностных отношений участников общения; в случае вербализации этой функции происходит накладка двух способов регулирования межличностных отношений; 4) преимущество невербального регулирования межличностных (в том числе статусных) отношений состоит в том, что люди могут так или иначе скрывать свое отношение друг к другу.
В активно разрабатываемой в настоящее время лингво- психотерапии исследователи изучают высказывания, в которых происходит рассогласование между вербальной и невербальной информацией, например, порицание произносится в дружеском тоне, уверение в добрых чувствах – во враждебном или равнодушном. Подобное рассогласование в общении с детьми является частой причиной детских неврозов, раздражающе действует оно и на взрослых.
Социальная индикация речи прослеживается и в языковой сфере: в фонетике, лексике и грамматике. Она может быть выражена интонационно: чем выше статусная позиция участников общения, тем более вероятно, что участники общения будут поддерживать изысканно вежливую беседу, не спеша, с ровной интонацией, модулируя голос. Интонационные особенности речи служат исходным моментом в определении статуса человека, голос которого записан на магнитофонную ленту. Слушатели выносят заключение о вероятном социальном статусе говорящего, прослушав запись его речи всего лишь в течение 10–15 с.
Так, группе американских студентов было предложено рассказать без подготовки известную всем сказку с записью на магнитофонную ленту. Эксперты, прослушав запись, смогли определить социальный статус рассказчиков с точностью до 85%. Затем тех же студентов попросили постараться и рассказать ту же сказку так, чтобы у слушателей возникло впечатление о принадлежности рассказчиков к высшему слою общества. На этот раз эксперты определили социальный статус студентов с точностью до 65%. Таким образом, особенности произношения, свидетельствующие о статусе говорящего, обычно не контролируются им.
Аналогичная ситуация отмечена российскими социологами. По данным недавнего опроса, свыше 70% жителей различных российских городов готовы определить по речи собеседника его принадлежность к той или иной социальной группе. При этом только около 30% получают удовольствие от той речи, которую слышат.
Произношение не должно быть безграмотным, с одной стороны, и претенциозным – с другой. Но если безграмотное произношение по природе своей является неконтролируемым проявлением социального статуса, то произношение претенциозное представляет собой попытку намеренного соблюдения литературных норм. Однако эти нормы говорящий трактует гиперкорректно, "сверхправильно", поскольку люди, стремящиеся выглядеть по социальному статусу выше, чем на самом деле, упрощают ситуацию, игнорируют случаи языковых исключений. Так, человек, привыкший к русскому просторечию, слышит, что правильно надо говорить не "фост", а "хвост" – и в следующий раз, поправив себя там, где не надо, вместо "финики" скажет "хвиники". Примерами безграмотного произношения являются траНвай, бУтик, претенциозного – дискотЭка вместо дискотЕка, бОкал вместо бАкал.
Сигналами социального статуса человека в речи и общении могут быть богатство словаря, использование жаргона, умение грамматически правильно построить предложение, точность обозначения явления или предмета, скорость речи, паузы, выразительность интонации, умение поддерживать и регулировать дистанцию в общении и др.
Возникает вопрос: почему жаргоны малопрестижных социальных групп все же сохраняются? Дело в том, что жаргон служит символом групповой принадлежности. Люди, которые относятся к низшим слоям общества, чувствуют необходимость взаимной поддержки и стремятся обозначить свою выделенность, непохожесть на других в речи и поведении. Существование жаргонов связано и с психологическими особенностями разных полов. Независимо от социального статуса мужчины в большей мере склонны к использованию сниженной лексики (как и к другим отклонениям от общепринятого стандарта жизни, в поиске нового реализуется их биологическая роль), женщины же стремятся к поддержанию стандарта. Сниженная речь среди подростков и в мужских коллективах (например, в армии) начинает выступать в качестве показателя мужественности, она становится престижной, т.е. вступает в силу "гиперкоррекция наоборот": старательно избегаются любые показатели претенциозности и изнеженности.
Кроме того, свободное владение сниженной лексикой ошибочно ассоциируется у малообразованных людей с речью мужчин, занимающих в обществе ведущее положение (руководитель предприятия, армейский офицер, глава семьи и др.) и в силу этого как бы имеющих право преступать общественные нормы поведения. Не случайно феминистки, приобретая равный с мужчинами статус, овладевают и навыками использования сниженной лексики (иногда – только ими).
Свои характеристики имеет не только "сильный" язык, но и "слабый". Индексами подчиненного положения выступают следующие характеристики "слабого" языка: сверхвежливые формы (Н. И. Формановская приводит слова одного из героев В. Тендрякова: "Очень извиняюсь... Разрешите спросить... Если вас не затруднит. Здесь есть такая картинная галерея. Третьяковская называется... Как мне до нее пройти... Очень извиняюсь..." (можно было бы добавить: "Сами мы не местные, прощеньица просим...")); "пустые" прилагательные, например прекрасный, клевый; гиперкорректные грамматика и произношение, недостаточное проявление чувства юмора, в частности неумение пошутить, избыточное прямое цитирование, вопросительная интонация в утвердительных предложениях и др.
"Слабый" язык не тождественен женскому языку, но многие его характеристики свойственны женскому стилю поведения в традиционном европейском обществе. Однако определенные различия в речевом поведении мужчин и женщин все же существуют. Установлено, что женщины в большей мере проявляют тенденцию задавать вопросы, поддерживать диалог, выражая солидарность и соглашаясь с собеседником, часто стимулируют беседу минимальными ответами в виде междометий, если же их прерывают или не поддерживают в беседе, то они выбирают стратегию "молчаливого протеста". Мужчины часто перебивают собеседников, не всегда расположены соглашаться с высказываниями своих партнеров, игнорируют комментарии других участников беседы или реагируют на них без энтузиазма, более жестко контролируют тему разговора, включая как ее развитие, так и переключение, склонны к прямому выражению мнения и сообщению о факте.
Корни различия в поведении женщин и мужчин состоят в базисных ориентирах общения девочек и мальчиков. Общаясь между собой, девочки учатся создавать и поддерживать отношения близости и равенства, критиковать других в приемлемой форме, аккуратно интерпретировать речь других девочек. Мальчики же учатся утверждать в общении позицию доминирования, привлекать к себе и поддерживать внимание аудитории, заявлять о себе, когда слово принадлежит другим; они более склонны к авторитарной манере речи. Такой манере присущи категорические указания без права свободы выбора со стороны адресата, постоянная положительная самооценка, включая хвастовство, отрицательная оценка партнера, его деятельности и компетенции, унижения, оскорбления, угрозы, ирония и издевка в адрес собеседника. Авторитарная манера речи свойственна, в частности, некоторым группам подростков и преступным бандам, т.е. представителям тех примитивных сообществ, которые организованы по принципу главенства физической силы.
Несомненным индексом социального статуса является молодежный жаргон. Каждому возрасту в рамках поколения свойственна специфическая разновидность речи. Переходя рубеж молодости, люди усваивают определенный жизненный стиль, связанный с образованием и профессией. Для людей средних лет их возраст – не единственный и не главный отличительный признак. Можно сказать, что средний возраст в языковом отношении не имеет ярких особенностей. Но для молодежи и ее культуры признак возраста является основным и определяет такие характеристики молодежного жаргона, как преимущественное обозначение межличностных отношений, обозначение действий, затрагивающих интересы группы, и поступков, связанных с какой- либо чертой характера, обилие уничижительных слов и др.
Разные типы речевой компетенции соотносятся со статусными индексами человека в том или ином сообществе. Упрощенная речь обычно бывает обращена к маргинальным носителям языка – детям, иностранцам, больным. Поэтому в случае несоответствия статуса адресата с возрастным индексом получателя речи у адресата возникает вопрос: "За кого вы меня принимаете?" Невнятная речь подростков (о которой родители говорят "бубнит себе под нос") является, по-видимому, одной из форм такого психологического протеста против обращения к ним как к детям.