Речь как показатель социального статуса говорящего

Тема: Речь как показатель социального статуса говорящего
В лингвистической литературе описаны контрастные речемыслительные особенности образованных и необразованных (менее образованных) людей, проявляющиеся: а) в одномерности либо многомерности видения событий; б) учете словарного запаса адресата; в) использовании классификаций; г) оформлении речи. Так, американские исследователи взяли 340 интервью у людей, переживших ураган в одном из штатов США. При этом у отнесенных к нижнему слою (образование – начальная школа) и к верхнему слою (образование – колледж) обнаружились более важные различия в речи, чем степень грамотности или богатство словаря. Оказалось, что недостаточно образованные люди в состоянии описать событие только с собственной точки зрения, а образованные, рассказывая о чем-либо, могут взглянуть на событие глазами других людей, охарактеризовать явление с точки зрения общества или какой-либо организации. Необразованным людям свойственно фрагментарное описание событий, они как бы исходят из посылки о полном совпадении своей системы образов, знаний с системой образов и знаний адресата. Они часто используют выражения и все такое, и тому подобное, выступающие в качестве заменителя детализации и абстракции. Образованные люди объясняют содержание события, дают вводную информацию, приводят иллюстрации, определяют участников, время и место, используют классификации событий. Необразованные люди не мыслят в терминах классификаций и абстрактных категорий. Различие прослеживается и в организации речи: события, действия, образы, люди и места перечисляются необразованными информантами в последовательном порядке, с минимальной вариативностью союзов. Однако часто такие люди не могут описать события по порядку без вспомогательных вопросов.
Образовательный ценз значительно влияет и на соответствующий ситуации выбор речевого жанра. Речевой жанр повествования, включающий ориентацию (определение времени, места, действующих лиц), развитие событий, оценку, подведение итога, полностью реализуется, по данным социолингвиста Р. Водак, только в речи представителей среднего класса. Для нижней части среднего класса (клерков, некоторых слоев рабочих) характерна замена повествования набором обстоятельств, представляющих собой нечто вроде описания симптомов болезни. Для рабочих в целом свойственно изложение в виде сцен, т.е. типичных событий без ориентации и оценок, обобщений и наблюдений. Иначе говоря, недостаточное образование выражается в том, что говорящий не может выйти из мысленного круга "своих", близких людей, не в состоянии расширить дистанцию общения и остается в рамках разговорного типа общения.
Образовательный индекс характеризуется и степенью точности обозначения действительности. Речь идет о владении определенными терминосистемами. Большая часть терминов (впрочем, не только терминов) остается за рамками языковой компетенции среднего носителя языка. Такие слова (и понятия, ими выражаемые) являются индексами принадлежности говорящего к кругу образованных людей. Образованный человек, опираясь на контекст и ситуацию, может с некоторой вероятностью определить не значение, но тематическую отнесенность незнакомого слова. Кроме того, пассивный словарь образованного человека значительно превосходит соответствующий вокабуляр человека, недостаточно образованного. Дело даже не в том, что необразованный человек не понимает определенных слов, а в том, что определенные сферы бытия для него просто закрыты.
Было бы неверным, однако, оценивать речь представителей разных социальных слоев по нормам одного – наиболее образованного – слоя. Люди, производственная деятельность и стиль жизни которых не связаны со словом и словесными нюансами, общаются и прекрасно понимают друг друга, не прибегая к развернутой, литературно оформленной речи. Умение формулировать идеи, детализировать и обобщать их вырабатывается с помощью специальной подготовки. Поэтому повторим, что речь может быть оценена по различным критериям, из которых ведущим мы признаем уместность, соответствие речи речевой ситуации – вслед за Цицероном, который писал: "В самом деле, самое трудное в речи, как и в жизни, это понять, что и в каком случае уместно... Ведь не всякое положение, не всякий сан, не всякий авторитет и подавно не всякое место, время и публика допускают держаться одного для всех случаев рода мыслей и выражений. Нет, всегда и во всякой части речи, как и в жизни, следует соблюдать уместность по отношению к предмету, о котором идет речь, и к лицам как говорящего, так и слушающих".
Социальный статус человека обнаруживается также в степени владения разными языками. Почти половина населения земли является билингвами, т.е. пользуется более чем одним языком. Степень владения как одним, так и другим языками влияет на возможность получить образование и престижную работу и в определенной степени определяет самооценку человека. Ярким примером функционального билингвизма может служить распределение языков в Пакистане. Средний образованный человек в Хайдарабаде (Индия) пользуется языком телугу дома, санскритом – в храме, английским – в университете, урду – на производстве или в офисе. При этом он обычно знает диалекты телугу, каннада или тамильского языка, необходимые для общения с обслуживающим персоналом. Жители русских школ СНГ и Балтии изучают государственный язык, русский язык и "традиционные" иностранные языки. В национальных республиках Российской Федерации помимо родного языка используют государственный язык республики (который может не совпадать с родным, как, например, для башкир в Татарстане) и государственный язык России – русский. Проблема билингвизма приобретает все большую значимость в связи с усилившимися в нашей стране, как и во всем мире, миграционными процессами.
Билингвизм, распространенный в обществе, т.е. параллельное владение несколькими языками, приводит к распределению по сферам общения не просто функциональных стилей, но и языков. Родным языком люди пользуются дома не только потому, что общенациональным языком владеют хуже. Родной язык является своего рода пограничной полосой между своими и чужими, живущими совместно.
Владение языком – один из показателей социального статуса человека наряду с профессией, образованием, богатством, стилем жизни. Проблема социального статуса человека органически связана с проблемами языковой личности и уровней языковой компетенции, о которых шла речь разделе 1.1. Языковед Г. И. Богин выделяет пять уровней владения языком:

• 
  1) уровень правильности, т.е. соответствие речевой норме (например, фраза "Я буду прыгнуть сейчас" является показателем того, что русский язык является для говорящего неродным);
  
• 
  2) уровень интериоризации, т.е. наличие либо отсутствие внутреннего плана речевого поступка (например: "Мы... это... по линии озеленения... с городом Кустанай... с Кустанаем". Подобные фразы свидетельствуют либо о неумении говорить на данном языке, либо о той или иной форме речевой патологии, либо об экстремальных обстоятельствах общения);
  
• 
  3) уровень насыщенности, т.е. показатель бедности или богатства речи (например, простые нераспространенные предложения из школьного сочинения: "В этом городе был завод. На заводе работали рабочие. Рабочие не любили завод. Работу они тоже не любили"; в таких случаях экзаменаторы говорят о примитивном синтаксисе, отсутствии выраженной связи между предложениями и т.п.);
  
• 
  4) уровень адекватного выбора, владение синонимикой (например: "Он ударил меня по лицу, и я ему тоже съездил по физиономии");
  
• 
  5) уровень адекватного синтеза, соблюдение тональности общения (задушевной, деловой, ироничной и т.п.).
  

Коммуникативная компетенция на высшем уровне проявляется в развитии речи как искусства. Направления развития речи как искусства реализуются как в высоком церемониальном или художественном стиле, так и в сниженной языковой игре. Языковая игра, как отмечает один из ведущих специалистов по современной разговорной русской речи Е. А. Земская, является непременным спутником разговорной речи. Она выражается в рифмовках (нейлон какой-то дуралон), фонетических деформациях (сыпасибо, мурмелад), нарочито искаженной грамматике (мой подруг, я пошел – в речи женщины), приеме речевой маски (подражание речи ребенка, иностранца, бюрократа и т.д.)^[1]; использовании метафоры и метонимии, иронии, перифрастики, сравнения и др. В лингвистической литературе отмечено, что чем ниже образовательный уровень людей, тем более важно для них соблюдать правила языковых игр: моментально подавать реплики, обмениваться шутливыми оскорблениями, вышучивать партнера, вести словесную дуэль и хвастаться, а также уметь рассказывать истории, сочинять песни, рифмовать. Такие языковые игры весьма распространены в сообществах мальчишек и согласуются со способами агрессивного самоутверждения.
Соблюдение статусной дистанции достигается также путем использования специальной речи – профессионального языка (технолекта) и жаргона. Технолекты и жаргоны выполняют специальную социальную функцию, которая реализуется в двух проявлениях:

• 
  1) человек, говорящий на специальном языке, стремится доказать, что он является членом определенной группы и тем самым рассчитывает на групповую солидарность и заявляет о своем праве на долю группового престижа;
  
• 
  2) носитель технолекта или жаргона подчеркивает свой особый статус по отношению к тем, кто не является членами данной группы.
  

Задача профессиональной речи – не только обеспечить точное и емкое обозначение предметного мира соответствующей профессии, но и отстранить профанов, которые своими поверхностными суждениями наносят вред профессионалам, подрывая престиж профессии. Не случайно врачи (профессиональная группа с традиционно высоким статусом) раньше должны были не только писать рецепты по-латыни, но и общаться на этом языке. Разумеется, использование латыни диктовалось не только соблюдением статусной дистанции, но и требованиями медицинской этики.
Существуют определенные способы демонстрации своей принадлежности к престижной группе знатоков и профессионалов: использование специальных слов (терминов и жаргонизмов), нестандартные употребления слов (например, "инструмент" вместо "фортепиано"), аллюзии (в частности, ссылки на авторитеты) и др.
Проблема языковой индикации социального статуса человека тесно связана с вопросом языкового дефицита. Ученые выделяют развернутый и ограниченный коды общения как обобщенные типы речевых стратегий. Ограниченный код используется дома, в бытовом общении, с друзьями, развернутый – в официальном общении, беседе на отвлеченные темы, в учебном заведении, учреждении. Развернутый код соответствует социальной и публичной дистанции общения, ограниченный – интимной и персональной дистанции. Ограниченный код связан с тенденцией к растворению индивидуальности говорящего в группе, к групповой солидарности, свойственной в первую очередь малообразованным слоям населения. Развернутый код ассоциируется с выделением личности, тенденцией к индивидуализации говорящего. Люди с более высоким социальным статусом и/или с развитой речью владеют обоими кодами и легко переключаются с одного кода на другой.
Но проблема переключения кода имеет и другой аспект. Дело не только в способности ребенка усвоить и использовать развернутый код в официальной ситуации. В классе многие учащиеся из малообразованных семей попадают в затруднительное положение: если отвечать на уроке, используя "домашний язык", то навлечешь на себя порицание учителя, если же использовать "школьный язык", то вызовешь насмешки товарищей по классу. Выход из сложившейся ситуации – говорить как можно меньше. Отсюда складывается впечатление о речи ученика как о невнятной, скомканной, синтаксически бедной. Положение ухудшается в случае критики со стороны учителя, учительской насмешки (вербальной и невербальной), резкого исправления речи ученика.
В заключение подчеркнем, что высокая культура речи предполагает владение и развернутым, и ограниченным кодом. Личностное, персональное общение имеет свои закономерности, в нем развернутый код, как правило, неуместен, поэтому сводить все типы общения к социальному и публичному было бы неправомерным упрощением.