Рассказывая о таком уникальном явлении социальной действительности

7.1.3. Истоки миграции в журналистской среде
Формально немало выпускников средних школ имеют склонность к журналистской деятельности: в 1999 г. конкурс на факультет журналистики Санкт-Петербургского университета был одним из самых больших — почти 6 человек на место. Но далеко не все выпускники факультета работают в газете, на телевидении или радио. А на рынке журналистского труда, в част­ности, петербургском, наблюдается сильная миграция кадров. Раньше, до перестройки и рынка, когда было всего четыре телерадиоканала и ограни­ченное число газет, смена места журналистской работы была редкостью.
В 1968 г. была издана иллюстрированная, карманного формата книжка «Мы» — о сотрудниках «Ленинградской правды» (ныне — «Санкт-Петер­бургские ведомости»). Пишущих журналистов было тогда 56. В 1998 г. в редакции работало лишь 8 «шестидесятников». За тридцать лет лишь 40 про­центов коллектива — 22 журналиста — уволились из редакции самой пре­стижной в городе ежедневной газеты, в основном из-за карьерного роста, перевода в Москву, 26 ветеранов ушли на пенсию или умерли. Нынче же миграция журналистов резко усилилась. К примеру, несколько конфлик­тов, имевших место в редакции «Санкт-Петербургского Эха», привели к тому, что за пять лет существования газеты коллектив обновился полнос­тью — из 42 сотрудников, работавших в 1993 г. (год основания издания), в 1998 г. оставались двое. Или из 32 сотрудников «Вечернего Петербурга», состовших в штате редакции в 1991 г., в 1998-м осталось 15. Конечно, и здесь на смену ушедшим пришли новые люди (среди них две выпускницы факультета журналистики СПбГУ). Сказать, что люди уходят из «Вечерки» по материальным соображениям — нельзя, ибо зарплата сотрудников ежед­невных газет выше, чем в еженедельных изданиях или на телевидении и в 2,5 раза превышает заработок журналиста «районки» [20].
Известно, что человек наиболее полно раскрывается в переломные мо­менты своей жизни, в моменты жизненного выбора. В основе последнего лежат убеждения, установки, мотивы творческой деятельности, стремление к самоопределению и самореализации судьбы. Посмотрим, как развивалась ка­рьера у тех, кто уволился из «Ленинградской правды». У одних она шла по восходящей. А.Ильин стал главным редактором «Правды»; Б.Грищенко — вице-президентом «Интерфакса»; Ю.Борин — членом редколлегии журнала «Крокодил»... У других она отмечена взлетами и падениями. А.Травин: литсотрудник, обозреватель «Ленинградской правды» — зав. отделом «Вечернего Ленинграда» — помощник секретаря Обкома КПСС — директор-координа­тор фирмы «Инжинформ» — замдиректора гостиницы — зав. отделом газеты «Санкт-Петербургское Эхо» — сотрудник пресс-службы администрации Ле­нинградской области. В. Воронов: литсотрудник «Ленинградской правды» — корреспондент «Вечернего Ленинграда» — собкор «Строительной газеты» — зав. отделом журнала «Ленинградская панорама» — зам. главного редактора «Вечернего Петербурга» — зам. редактора газеты «Невские времена» — безра­ботный — главный редактор информационного агентства «Невские времена», созданного им самим, — безработный — редактор «Петербургской газеты».
Третьи, уволившись, второе место работы уже не меняли: А. Енина (телевидение), И. Селиванов (газета «Сельская жизнь»), В. Шахнарович («Мос­ковская правда»), В. Безбрежный (ИГАР-ТАСС).
Охота к перемене мест вызывается различными причинами: честолю­бивым стремлением к карьерному росту, гипертрофированной увереннос­тью сотрудника в своей исключительности («эту газету я перерос»), про­фессиональной усталостью, нежеланием выполнять требования, которые кажутся чересчур завышенными, конфликтной ситуацией, борьбой внутриредакционных группировок.
Методологическая культура, приобретенная на факультете журнали­стики его выпускником, должна быть закреплена и развита в процессе на­копления навыков и опыта.
Однако опыт копится в обстановке далеко не идеальной. Новичок попадает в редакцию, в которой идет «битва» за гонорары. Взять, к приме­ру, тот же «Вечерний Петербург». В январе 1997 г. Н. Одинцова и Л. По­пов опубликовали по десять крупных корреспонденции, В. Кореневский напечатал 19 материалов на политические темы., Б. Михайличенко — 18 репортажей и информации, а фамилия А. Володина в течение месяца появ­лялась 25 раз!
Раньше, до принятия Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», в редакциях соблюдалось известное правило: «40 на 60 процентов». Наряду со своими, скажем, четырьмя собственными пуб­ликациями штатный работник редакции обязан был, отрабатывая свой ок­лад, подготовить б материалов, авторами которых были бы рабочий, специ­алист, хозяйственник, интеллигент, иной нештатный сотрудник. Это по­буждало редакционных работников плотно заниматься и с практикантами факультета, которые обеспечивали необходимые «60 процентов». Сегодня соотношение «40 на 60» забыто, штатный сотрудник работает только на себя. Новички начинают трудиться в более жестких условиях, они предос­тавлены самим себе, им довольно сложно состязаться с теми, кто ради гоно­рара увлекается «космической» скоростью подготовки материалов, порой в ущерб их качеству. Так, недавние выпускницы факультета журналистики СПбГУ, работая в «Вечернем Петербурге», за тот же январь 1997 г. смогли опубликовать два и три материала соответственно. Высокооплачиваемого, много пишущего сотрудника газеты обыден­ное сознание причисляет к журналистской элите. Это вряд ли правомерно, если в собрании его работ нет ярких, глубоких, отмеченных печатью та­ланта публикаций, если влияние журналиста на общество незначительно или даже незаметно. Много писать — не значит писать хорошо. К сожале­нию, установившаяся внутриредакционная практика, отсутствие действен­ной системы стимулирования творческого труда сотрудников приводит к определенному дискомфорту в коллективе, мешает развитию карьеры.
Покажем это на простейшем примере. В газете работают два коррес­пондента. Назовем их «Икс» и «Игрек». Каждому из них поручили зада­ние — подготовить материалы о той или иной довольно сложной ситуации. «Икс» стремится глубоко вникнуть в суть коллизии, он беседует со многими участниками конфликта, на что уходит не день и не два. В итоге обстоятель­ного исследования получается аналитическая корреспонденция, сделанная с учетом всех требований методологической культуры журналиста. «Игрек» же на знакомство с ситуацией отводит считанные часы, ограничивается ин­тервью с двумя-тремя людьми и уже на второй день, а не через две-три недели, как «Икс», представляет в редакцию материал, в котором анализ подменен информацией о конфликте. Себестоимости публикаций несопос­тавимы, однако оплачиваются они одинаково, а морального поощрения «Икс» скорее всего не получит. Увлечение аналитичностью, как видим, оказывает­ся накладным: заработок аналитика значительно меньше, нежели у журна­листа, который легко скользит по поверхности явлений. Такое положение, конечно же, не может длиться долго. Уже через несколько месяцев матери­альная сторона жизни заставляет газетного энтузиаста задуматься: «а стоит ли глубоко копать?», «стоит ли быть лучше других в данной редакции?» Все здесь зависит уже от стойкости и долговечности творческого самолюбия.
Что же касается добытчиков новостей — репортеров, то они также (талантливый и ремесленник) уравнены в правах. Когда в августе 1991 г. корреспондент петербургской молодежной газеты «Смена» Г. Урушадзе первым связался с заточенным в Форосе президентом СССР М. С. Горба­чевым, и разговор с ним опубликовал в своей газете, вся мировая пресса перепечатала интервью со ссылкой на «Смену». И за публикацию, которая западной газетой была бы оценена в тысячи долларов, Урушадзе получил от родной редакции гонорар выше обычного лишь в полтора раза.
Между тем, уравниловка представляется явлением архаичным и пока неистребимым результатом недавнего социалистического образа жизни. В некоторых изданиях пытаются избавиться от нее, вводя такое новшество, как контрактная система найма на работу. Но несмотря на очевидные вы­годы контрактной системы (большие оклад и отпуск) многие журналисты все же избегают ее, не желая рисковать: ведь увольнение за ошибку или даже по прихоти руководителя не может быть опротестовано судом. Не потому ли журналистов-контрактников сегодня очень мало.
В какой-то мере проблему можно решить другим путем. Сейчас стало модным говорить о газете массовой и газете качественной. Напомним, что качественная дает полную и достоверную информацию, события освещает широко и глубоко, занимает независимую позицию и т.д. [21]. Если массо­вая пресса, прежде всего, информирует, то качественная — просвещает и воспитывает. Особенности качественной прессы, наиболее яркого пред­ставителя сферы духовного производства, предполагают высокие требова­ния к работающим в ней журналистам.
Но в системе профессионального образования журналистов пока го­товят по-старому — без учета того, что у нас сложились разные уровни журналистики. Студенты осваивают, прежде всего, такие жанры, как ин­формация и репортаж, но в гораздо меньшей степени — очерк и фелье­тон, слабо владеют техникой журналистского расследования, где требуют­ся глубокие знания экономики, политики, социологии, на практику стре­мятся попасть не в качественную, а в развлекательную прессу.
Основной раздел между отрядами СМИ стал реальностью. На наш взгляд, целесообразно провести такой раздел и в отношении журналистс­кого труда. Качественный журналист вошел бы в ту страту, которая займет срединное место между элитой и остальной массой работников средств массовой информации. Принадлежность к качественной журналистике могли бы определять сами редакции совместно с творческими Союзами журналистов.
В последнее время в научный оборот вошло такое понятие как «социожурналистика». Уральский автор В.Ф.Олешко так называет научную дисциплину, которая исследует «проблемы, связанные с социальной при­родой журналистики и «паблик рилейшнз», с их общественными функци­ями и воздействием социально-психологических факторов на журналиста, пиар мена» [22]. Петербургский исследователь С. г. Корконосенко под этим термином понимает «уровень квалификации сотрудников СМИ, который характеризуется высокой социологической культурой мышления, поиска, сбора и интерпретации информации, а также социальной ответственности за последствия своей деятельности. Поскольку квалификация находит вы­ражение в продукции СМИ и отдельного журналиста, то это понятие при­менимо и для определения качественного уровня прессы — ее организа­ции, стратегии и тактики действий, текстов, общения с аудиторией» [23].
Следовательно, журналиста, работающего в качественной прессе, качественного журналиста можно назвать и социожурналистом. Уважая точное знание, владея социологической культурой, умея прогнозировать при рассмотрении явлений и ситуаций, заботясь о высокой правовой и этической чистоте публицистического выступления, социожурналист стре­мится верно понять, оценить и передать массовой аудитории суть происхо­дящих социальных процессов.
Однако понятие «социожурналист» мало пригодно для широкого упот­ребления, и социожурналистика предполагает скорее метод творчества. Она весьма похожа на прецизионную (высокоточную) западную журналисти­ку, но на Западе также нет такого понятия, как «прецизионный журна­лист».