Р е ц е н з е н т ы: д-р биол наук, ст науч сотр

в клетках, но не in vitro; в-третьих, что инфекционный агент сохраняет активность 
после замораживания или высушивания, однако инактивируется при кипячении.

---

15
1.1. История открытия и изучения вирусов
В итоге Бейеринк пришел к выводу, что возбудитель табачной мозаики представ-
ляет собой «заразную живую жидкость» (лат. contagium vivum fluidum) в отличие от 
бактериального, или «корпускулярного», инфекционного начала (лат. contagium vi-
vum fixum). Иными словами, он считал этот возбудитель молекулой, которая диф-
фундирует в агаре, теряет активность даже при таком слабом воздействии, как на-
грев до точки кипения воды (тогда еще не знали, что биологические макромолекулы 
подвержены температурной денатурации); обладает инфекционностью и патогенно-
стью, а главное — молекулой, которая размножается в живой клетке.
Таким образом, Бейеринк гениально угадал небактериальную природу возбу-
дителя табачной мозаики, хотя ошибочно принял внеклеточную форму вируса за 
молекулу (в действительности вирусная частица является надмолекулярным образо-
ванием). Заслуга Бейеринка состоит в том, что он фактически предложил концепцию 
неклеточной формы жизни.
Объективно оценивая вклад Д. И. Ивановского и М. Бейеринка в вирусологию, 
подчеркнем, что размерный критерий, сыгравший решающую роль в косвенном об-
наружении вирусов, вообще говоря, условен. Например, Ф. Лефлер в 1908 г. показал, 
что возбудитель ящура (впоследствии оказалось, что это вирус) имеет корпускуляр-
ную природу и задерживается особо мелкопористыми фарфоровыми фильтрами 
конструкции японского микробиолога Шибасатуро Китасато (S. Kitasato). Теперь мы 
знаем, что ультрамикробактерии, например риккетсии и микоплазмы, диаметр ко-
торых составляет около 300 нм, проходят через фильтры, задерживающие большин-
ство бактерий. Следовательно, решающее значение для выяснения природы живого 
микроскопического объекта имеют не размеры, а строение.
Ивановский, Лефлер и Фрош, а также Бейеринк не располагали необходимым ме-
тодическим арсеналом для того, чтобы отличить вирусов от облигатно-эндоцитобио-
тических ультрамикробактерий (он появился лишь в 1930–1940-е годы, когда изобре-
ли электронный микроскоп и зародилась препаративно-аналитическая биохимия). 
Эти исследователи могли лишь теоретизировать о природе фильтрующегося возбу-
дителя, причем, как позднее выяснилось, гипотеза Д. И. Ивановского о его бактери-
альной природе была ошибочной, а концепция М. Бейеринка — близкой к истине.
Актуальные для ветеринарии наблюдения Лефлера и Фроша получили широ-
кий резонанс в мире медицины. Вскоре (1902) фильтруемость вируса (напомним, что 
так называли любой инфекционный возбудитель) была показана Уолтером Ридом 
(W. Reed) и Джеймсом Кэрролом (J. Carrol) на примере этиологического агента опас-
ного заболевания человека — желтой лихорадки. С этого момента круг «фильтрую-
щихся вирусов», или просто «вирусов», стал быстро расширяться.
Концепция Бейеринка о неклеточной жизни обрела мощную поддержку в ре-
зультате открытия феномена бактериофагии в начале XX в. В 1915 г. английский 
врач-патолог Фредерик Туорт (F. W. Twart) описал «стекловидную трансформацию» 
колоний бактерии Micrococcus sp., вызванную трансмиссивным литическим агентом. 
Пытаясь объяснить этот феномен, Туорт предположил, что его вызывает вирус (в том 
смысле, который вкладывал в данный термин Бейеринк).
Вскоре после этого (1917) канадский микробиолог Феликс д’Эррель (F. H. d’Hérelle) 
описал феномен спонтанного лизиса жидкой культуры дизентерийной палочки, Shi-

---

16