Практическая работа №6 Направление образования: Психология

Половые потребности, пробудившись в определенный природойсрок, проходят теперь через фильтр системноцелостного интеллекта.
Целостность интеллекта в качестве фильтра приводит к тому, чточеловек получает не добавку, а специфическое ограничение. При достижении интеллектом определенного уровня целостности (напомним, что интеллект - это системное обозначение способности оптимизировать информационное взаимодействие со средой. Он включает в себя и способность избирательно реагировать на чувственную, “биологическую” информацию.) При выходе на определенный уровень духовности и на определенный уровень системности своего интеллекта индивид получает определенное “ограничение”: теперь он может достигать полноты полового удовлетворения только с любимым.
При таком ограничении потребность быть с любимым супругом из духовной опять становится также и биологической, поскольку неудовлетворенность половых потребностей ведет к разбалансировке и психических, и биологических процессов в организме, ослабляя его и провоцируя всевозможные заболевания при тех же самых, безопасных для счастливой семьи дестабилизирующих факторах. Напомним, что объективность потребности заключается в том, что альтернативой удовлетворению потребности являтеся разрушение сферы жизнедеятельности, в которой эта потребность действует. Единение с любимым супругом становится все более важным фактором здоровья.
7. Потребность в эмоциональном контакте
У человека как существа общественного имеется своеобразная форма ориентировки - направленность на психический облик другого человека. Потребность «ориентиров» в эмоциональном настрое других людей и называется потребностью в эмоциональном контакте. Причем речь идет о существовании двустороннего контакта, в котором человек чувствует, что сам является предметом заинтересованности, что другие созвучны с его собственными чувствами. В таком созвучном эмоциональном контакте и испытывает каждый здоровый человек независимо от возраста образования, ценностных ориентаций.
Может случиться так, что цель воспитания ребенка оказывается «вставленной» именно в удовлетворение потребностей эмоционального контакта. Ребенок становится центром потребности, единственным объектом ее удовлетворения. Примеров здесь множество. Это и родители, по тем или иным причинам испытывающие затруднения в контактах с другими людьми, и одинокие матери, и посвятившие все свое время внукам бабушки. Чаще всего при таком воспитании возникают большие проблемы. Родители бессознательно ведут борьбу за сохранение объекта своей потребности, препятствуя выходу эмоций и привязанностей ребенка за пределы семейного круга.
8. Потребность смысла жизни
Краткое введение уже дало определенную ориента­цию в проблематике, которой мы займемся в этой гла­ве, но оно не заменяет, однако, более точного определе­ния потребности смысла жизни. Прежде чем мы присту­пим к этому, я в нескольких словах напомню принятую в данной работе концепцию ориентировочной потребности. Это не процесс, направляющий действия человека к до­стижению цели, но присущее ему свойство, в соответст­вии с которым без получения информации определенно­го типа он не может правильно функционировать. Как свойством птицы является потребность летать (то есть она устроена таким образом, что, только летая, может полностью использовать свои способности саморегуля­ции), так свойством взрослого человека является потреб­ность найти смысл жизни. Будучи вполне зрелым умст­венно, живя в обществе и удовлетворяя с его помощью свои материальные потребности, он должен в интересах своих и этого общества найти такой смысл жизни, кото­рый служил бы направлением его действий и способст­вовал использованию его возможностей. Должен «най­ти» отнюдь не значит, что смысл этот всегда является осознанным, «видимым». В поисках практических крите­риев для оценки того, в какой степени действия данного человека имеют ценность «объекта», удовлетворяющего потребность смысла жизни, я остановился на анализе случаев двоякого рода: невротических личностей и людей хорошо приспособленных. Можно бы предположить, что наиболее правильным показателем при такой оценке яв­ляется убеждение в существовании смысла или в бес­смысленности собственной жизни. Этот критерий, одна­ко, я вынужден был отбросить, потому что ответы, кото­рые дают исследуемые на этот вопрос, часто свидетель­ствуют не столько о размышлениях над ним, сколько об убеждении, что «каждый интеллигентный человек обя­зан видеть, что жизнь является нонсенсом». Иначе они думать не могут. Такой чрезвычайно распространенный (не только среди людей с интеллигентскими комплекса­ми) вид экзистенциализма является врагом номер один каждого психотерапевта, стремящегося к тому, чтобы невротический пациент создал себе позитивный взгляд на жизнь. Дело, впрочем, не обязательно доходит до раз­вития невроза. Такой взгляд может попросту демобили­зовать человека, давая ему мотив к отказу от усилий в ситуациях, требующих лишений или риска. Это, однако, не значит, что человек, высказывающий такое мнение, не удовлетворяет потребности смысла жизни. Подобное убеждение, поскольку оно им, очевидно, является, может играть роль обычной декларации, которой человек в прак­тической жизни не придает никакого значения, по при­вычке пользуясь ею при столкновении со слишком абст­рактными для его умственных возможностей вопросами. При этом он может заниматься деятельностью, полно­стью удовлетворяющей потребность смысла жизни.
Среди множества критериев я выбрал, как наиболее объективные, следующие два:
1. Когда индивид последовательно, ценою больших усилий стремится к реализации целей, выходящих за рамки непосредственного удовлетворения физиологиче­ских потребностей, или стремится вызвать интерес дру­гих людей, не разбрасываясь и не переключая внимания на иные, не связанные друг с другом виды активности, тогда можно говорить об удовлетворении потребности смысла жизни.
2. Когда после изменения какого-либо определенного элемента жизненной ситуации человек начинает ощу­щать безнадежность, бессмысленность, пустоту своего су­ществования, тогда можно думать, что условия, предше­ствовавшие этому изменению, собственно говоря, позволя­ли удовлетворять его потребность смысла жизни. В ходе формирования личности данного человека этот определен­ный элемент ситуации стал чем-то принципиально на­правляющим его действия, чем-то, без чего его активность потеряла бы для него смысл.
Потребность смысла жизни есть, следовательно, свойство индивида, обусловливающее тот факт, что без воз­никновения в его жизнедеятельности таких ценностей, которые он признает или может признавать сообщающи­ми смысл его жизни, он не может правильно функциони­ровать. Практически это означает, что в таком случае его жизнедеятельность не соответствует его возможно­стям, ненаправленна и негативно им оценивается.
В соответствии с изложенным в главе, посвященной понятию потребности, можно считать,. что неудовлетво­рение потребности смысла жизни проявляется в состоя­ниях напряжения и может, как и ё случае фрустрации других потребностей, вести к более или менее выражен­ным нервным расстройствам. Доказательством того, что этот тезис не лишен оснований, могут быть многочислен­ные примеры неврозов, в основе которых лежит фруст­рация потребности смысла жизни (Обуховский, 1959), определяемая в других случаях как «экзистенциальная фрустрация» (см. Кратохвил, 1961). Экзистенциальные неврозы, развивающиеся идентично тем, в основе кото­рых лежит фрустрация других человеческих потребно­стей, составляют, по статистике, данной Кратохвилом, от 14 до 21% всех неврозов и в подавляющем большинстве случаев встречаются у женщин. Этот факт, подтверждая существование такой потребности у человека, вместе с тем указывает на необходимость более глубокого владения теоретическими основами понимания этой потребности.
9. Подход В.Франкла.
В. Франкл говорит: «Сегодняшний пациент страдает уже не столько от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубокого чувства потери смысла, связанного с ощущением пустоты».
Вопросы, лежащие в основе логотерапии сегодня, имеют особое значение: Отсутствие смысла в современном обществе все больше ощущается, и растущий темп жизни, стремление людей к новым достижениям, карьеризм или, наоборот, отсутствие инициативы, апатия, стагнация в развитии, увлеченность приобретением различных материальных благ, безличностные отношения, в которых другой становится лишь средством ухода от тревоги, являются выражением этого экзистенциального вакуума на социальном уровне. Каждый новый исторический этап несет с собой необходимость поиска смысла, определения ценностей, потому что старые уже не удовлетворяют. Николас Гоббс писал, что современная культура часто порождает невроз, отличный от описанного Фрейдом — он характеризуется «…отсутствием цели, смысла в жизни».
Кризис бессмысленности переживает как общество в целом, так и каждый человек в отдельности. «Быть или не быть, а если быть, то зачем?» — это вопрос, который человек задает себе в экзистенциальном кризисе. Человек, чья жизнь не имеет смысла, который не имеет глубокой внутренней мотивации, не может найти направление, опору в жизни, не может взять на себя ответственность за свои решения, он легко подчиняется как обстоятельствам жизни, так и другим людям, в результате чего его индивидуальность страдает и его потенциальные возможности остаются нереализованными.
Можно предположить, что большой процент проблем, с которыми люди обращаются за психологической помощью, имеют в своей основе опыт бессмысленности жизни, ощущение пустоты, отсутствие смысла и направления. Экзистенциальное разочарование создает экзистенциальный вакуум, который может быть заполнен различными симптомами, вплоть до так называемого ноогенного невроза. Нередко такие проблемы скрываются за различными масками, проявляющимися, например, в виде сексуальных расстройств или межличностных трудностей. Важно подчеркнуть, что психолог-практик, сталкивающийся в своей работе с кризисными ситуациями, часто сталкивается с экзистенциальными проблемами. И речь идет не только о переживании бессмысленности, но и, например, о необходимости занять позицию по отношению к собственным страданиям, к потере, к определенному травмирующему переживанию — тому, что человек не может изменить.
И. И. Ялом подчеркивает, что практическая психология в настоящее время находится в кризисе. Молодых специалистов учат работать не над причинами, а над симптомами, что делает психотерапию поверхностной и необоснованной. Поэтому существует социальная потребность в психотерапии, которая фокусируется на проблемах человеческого существования, психологии «с человеческим лицом».
Логотерапия — это не только психологическая школа с серьезной философской основой, но и эффективный практический подход, который с успехом используется для психотерапевтической помощи людям с различными потребностями и проблемами. Несмотря на то, что логотерапия разработала собственные оригинальные методики — дерефлексии и парадоксального напряжения — это, скорее, особый способ понимания пациента. То, что говорят об экзистенциальной психотерапии в целом, полностью соответствует логотерапии: «…это терапия, которая способствует более полной и свободной жизни — мало кто не осознает этого».