Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты

 
 
 
роскошные машины, шикарный виски, шампанское,
еда. Это был полный отказ от идеалов Революции».
Гиоргис живо описывает, как изменился Менгисту,
когда стал единоличным диктатором:
«И тут проявился подлинный Менгисту:
мстительный, жестокий и самовластный…
Многие из нас, тех, кто до этого разговаривал с
ним, не вынимая руки из карманов, потому что
он был один из нас, вдруг обнаружили, что перед
ним следует стоять навытяжку и почтительно
внимать ему. Раньше, говоря с Менгисту, мы
обращались к нему «ты» (
ante
), теперь же мы
поняли, что как-то незаметно переключились
на почтительное «вы» (
ersiwo
). Он переехал
в более обширный и роскошный кабинет во
дворце Менелика, стал пользоваться машиной
императора… Мы думали, что совершили
Революцию во имя равенства, а получили нового
императора».
Специфический вариант порочного круга, иллю-
страциями которого могут служить и переход власти
от Хайле Салассие к Менгисту, и переход от бри-
танского колониального управления в Сьерра-Лео-
не к диктатуре Сиаки Стивенса, кажется настоль-
ко необычным, что заслуживает собственного имени.
Как мы уже упоминали в главе 4, немецкий социолог
Роберт Михельс назвал подобную схему «железным

---

 
 
 
законом олигархии». По словам Михельса, внутрен-
няя логика олигархических режимов – а на деле всех
организаций с олигархической структурой – такова,
что их институты самовоспроизводятся не только по-
ка у власти пребывает одна и та же элита, но даже
когда власть переходит к совершенно новым людям.
Однако Михельс, возможно, упустил из виду, что исто-
рия, по словам Карла Маркса, всегда повторяется – в
первый раз в виде трагедии, во второй – в виде фар-
са. И дело не только в том, что многие постколониаль-
ные лидеры Африки перебрались в те же резиденции,
ставили на должности тех же людей, практиковали те
же способы управления рынком и изъятия ресурсов,
что и колониальные власти или монархи предшеству-
ющего периода, – было и кое-что и похуже.
Конечно, выглядело фарсом, когда пламенный бо-
рец с колониализмом Стивенс занялся покорением
того же народа менде, который пытались подчинить
себе и англичане; когда для контроля над внутренни-
ми областями страны он стал опираться на тех же во-
ждей, что назначили британцы; когда он управлял эко-
номикой ровно теми же методами, что и колониаль-
ные власти, – экспроприировал доходы фермеров,
ограничивал свободу торговли, монополизировал до-
бычу алмазов.
Конечно, выглядело фарсом – но пополам с тра-

---