Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты

 
 
 
как его многие называют, социалистический военный
режим. Во время холодной войны Насер встал на
сторону Советского Союза и начал экспроприировать
иностранную собственность – например, национали-
зировал Суэцкий канал, находившийся в то время
под управлением Великобритании, а также большую
часть экономики. Однако положение дел в Египте в
50-х и 60-х годах существенно отличалось от такового
в Северной Корее 1940-х. В КНДР было гораздо про-
ще создать экономику по радикальной коммунистиче-
ской модели, поскольку Ким Ир Сен мог экспропри-
ировать японские активы, имея перед собой в каче-
стве образца экономическую модель китайской рево-
люции.
Египетская революция, напротив, была просто пе-
реворотом, совершенным группой военных офице-
ров. Когда Египет в ходе холодной войны вдруг пере-
шел на другую сторону и занял прозападную позицию,
египетские военные относительно легко и комфортно
перешли от централизованной командной экономики
к коррумпированному капитализму. При этом лучшие
по сравнению с Северной Кореей показатели египет-
ской экономики явились следствием ограничения экс-
трактивной природы египетских институтов. Во-пер-
вых, египетский режим, в отличие от северокорейско-
го, не обладал тотальным контролем над экономикой,

---

 
 
 
и это заставляло его в какой-то степени искать под-
держку населения, что властям КНДР совершенно не
требовалось. Во-вторых, даже коррумпированный ка-
питализм все же создает некоторые стимулы для ин-
вестиций (пусть инвестор при этом обязательно дол-
жен быть угоден режиму), а в Северной Корее любые
стимулы полностью отсутствуют.
Интенсивность экстракции общественных благ в
различных странах, конечно, различная, и эти разли-
чия имеют важные последствия для благосостояния.
Например, в Аргентине ни конституция, ни демократи-
ческие выборы не в состоянии обеспечить подлинный
политический плюрализм, однако эти институты тем
не менее функционируют гораздо эффективнее, чем
в Колумбии (по крайней мере, монополия на насилие
в Аргентине принадлежит государству). Отчасти бла-
годаря этому и доход на душу населения в Аргентине
в два раза выше, чем в Колумбии. А если взглянуть
в более широкой перспективе, то политические ин-
ституты обеих латиноамериканских стран гораздо эф-
фективнее ограничивают произвол элиты, чем инсти-
туты Зимбабве или Сьерра-Леоне. В результате эти
африканские страны значительно беднее, чем Арген-
тина или Колумбия.
Логика порочного круга также предполагает, что да-
же при полном развале экстрактивного государства

---