Я подумал о Ли Освальде, который только через девять месяцев попытается
убить генерала Эдвина Уокера.
— Еще слишком рано.
— Простите?
— Не важно. Приятно поговорить с вами,
миз Элли, но очень скоро
телефонистка попросит добавить денег, а у меня закончились четвертаки.
— А не могли бы вы приехать к нам на бургер и молочный коктейль? В
закусочную? Если сможете, я приглашу Дека Симмонса составить нам компанию.
Он почти каждый день спрашивает о вас.
В это утро подбодрить меня могла только мысль о поездке в Джоди и встрече с
друзьями из средней школы.
— С удовольствием. Сегодняшний вечер подойдет? Скажем, в пять часов?
— Отлично. Мы, сельские мышки, ужинаем рано.
— Отлично. Я приеду. Буду счастлив.
— Я тоже.
11
Эл Стивенс нанял девушку, которую я учил деловому английскому, и она
просияла, увидев, что я сижу вместе с Элли и Деком. Меня это тронуло.
— Мистер Амберсон! Как приятно вас видеть! Как поживаете?
— Все отлично, Дорри.
— Что ж, заказывайте побольше. Вы похудели.
— Это правда, — кивнула Элли. — Вам не хватает заботливой руки.
Мексиканский загар Дека сошел — выйдя на пенсию, он
большую часть
времени проводил под крышей и определенно подобрал тот вес, который я потерял.
Дек крепко пожал мне руку и сказал, что очень рад меня видеть. Никакой фальши в
его поведении я не уловил. Как и в поведении Элли Докерти, если на то пошло. И я
уже начал склоняться к мысли, что повел себя как безумец, променяв Джоди на
Мерседес-стрит, где праздновали Четвертое июля, взрывая куриц. Оставалось только
надеяться, что спасение жизни Кеннеди того стоило.
Мы съели гамбургеры, картофель фри, яблочный пирог с шариком мороженого.
Поговорили о том, кто чем занимается, посмеялись над Дэнни Лаверти,
который
наконец-то взялся за давно обещанную книгу. Элли сообщила, со слов жены
Лаверти, что первая глава называлась «Я вступил в бой».
Когда ужин подходил к концу, а Дек набивал трубку «Принцем Альбертом»,
Элли достала из-под стола сумку, вытащила из нее книгу и протянула мне поверх
грязных тарелок.
— Страница восемьдесят девять. Только держите ее
подальше от той лужи
кетчупа. Мне ее одолжили, и я хочу вернуть ее в том же состоянии, в каком брала.
Ежегодник назывался «Тигровые хвосты», и издавала его школа, располагавшая
куда более солидными средствами, чем ДОСШ. Переплет кожаный, не матерчатый,
бумага плотная и глянцевая, раздел объявлений на добрых сто страниц. Учебное
заведение, повседневная жизнь которого описывалась — точнее, восхвалялась — в
книге, называлось Лонгакрская дневная школа и находилось в Саванне. Я
пролистывал страницы, видя исключительно ванильную кожу, и думал, что черное
лицо появится в таком ежегоднике где-нибудь к 1990 году. Если вообще появится.
— Господи, — выдохнул я. — Сейди,
должно быть, сильно потеряла в
заработке, перебравшись в Джоди.
— Я уверен, ей очень хотелось уехать, — ровным голосом ответил Дек. — И не
сомневаюсь, что на то были причины.
Я открыл страницу восемьдесят девять с заголовком «ЛОНГАКРСКАЯ
КАФЕДРА ФИЗИКИ». На шутливой групповой фотографии четверо учителей в
белых халатах держали в руках лабораторные стаканы, в которых пузырилась какая-
то жидкость — привет доктору Джекиллу, — а ниже размещались четыре
фотопортрета. Джон Клейтон внешне разительно отличался от Ли Освальда, но его
приятное глазу лицо легко забывалось, а уголки рта
чуть кривились в намеке на
улыбку. И что читалось в этом намеке — призрак веселья или едва скрываемое
презрение? Черт, а может, этот обсессивно-компульсивный ублюдок и не мог
сподобиться ни на что другое, когда фотограф говорил ему: «Чи-и-из»? Что его
отличало, так это височные впадины, на пару с ямочками в уголках рта.
Светлые
глаза на черно-белом снимке подсказывали, что в реальной жизни они голубые или
серые.
Я повернул раскрытую книгу к моим друзьям.
— Видите эти впадины на голове? Это от природы, как крючковатый нос и
ямочка на подбородке?
Они хором ответили:
— Нет.
Получилось смешно.
— Это следы щипцов, — пояснил Дек. — Какому-то врачу надоело ждать, и он
вытащил младенца из мамы. Вмятины обычно проходят, но не всегда. Если бы
волосы в области висков не поредели, мы бы их и не увидели, верно?
— И он здесь не появлялся, не спрашивал о Сейди? — спросил я.
— Нет, — вновь повторили они в унисон. Эллен добавила:
— Никто ею не интересовался. За исключением вас, Джордж. Вы чертов
дурак. — Она улыбнулась, как бы говоря, что это шутка, но с долей правды.
Я посмотрел на часы:
— Совсем я вас задержал. Мне пора в обратный путь.
— Хотите прогуляться к футбольному полю перед отъездом? — спросил
Дек. — Тренер
Борман просил вас привести, если будет такая возможность. Они
уже, разумеется, тренируются.
— Вечером, во всяком случае, прохладнее. — Элли поднялась. —
Возблагодарим Бога за маленькие радости. Дек, помнишь, как три года назад у
Хастинга случился тепловой удар? И как они сначала решили, что это сердечный
приступ?
— Не могу представить, с чего ему захотелось повидаться со мной, — пожал я
плечами. — Я перетащил его лучшего защитника на темную сторону Вселенной. —
И, понизив голос, прошептал: —
Do'stlaringiz bilan baham: 
