|
72
«Молодой учёный»
.
№ 24.2 (158.2)
.
Июнь 2017 г.
Спецвыпуск
tief Beruhigendes, Vertrauengestattendes wohste in die-ser
glatten, weisen und humorvollen Speekmasse, die unten
breit uber die Stuhlrunder quoll, in mehreren Wulsten die
Tischhohe erreicht und dort, als sei nun das Kusertse getan,
aufgeschtutzt blieb, ohne eine andere Bewegung als das
Heben und Hinstellen des Bierglassen». (27)
В русском переводе: «Нечто глубоко успокоительное,
располагающее к доверию было в этом всегда юмористи-
чески настроенном человеке в этой гладкой белой глыбе
жира, которая широко переваливаясь через край стула,
нагромождением подушек, поднималась до уровня стола и,
словно достигнув предела, неподвижно застывала и только
рука равномерно поднимала и опускала кружку с пивом»
(стр. 29).
На узбекском: Аъзойи баданини ёг босиб, оппок булиб
кетган Делиц тагига, ёнига ёстик куйиб утирар, орзусига
етишган одамдек кимир этмас, факат кули бир маромда
кружкадаги пивони кутариб туширар эди.
Переводчик «подушка мяса» понял как настоящие по-
душки и упустил, сгладил эту важную деталь портрета, на
которой автор намеренно сфокусировал внимание чита-
теля. Застывшая гора мяса олицетворят застой мысли,
души, застой чувств, желании, постепенное, «омерт-
вение» всего живого в этом человеке. Этой глубокой
мысли оригинала не понял переводчик. Юмор, ирония,
насмешливая интонация автора исчезли, уступили в пере-
воде место сухой информации. То же самое можно сказать
и об образе юриста Бибеля, руководителя небезызвестно
общества «Новая Тевтония». «Когда он произносил слово
«фасон», рот его становился похож на темную мышью
норку». В русском переводе сравнение сохранено ча-
стично. В узбекском переводе этого уничижающего срав-
нения вообще нет. Особое внимание уделяет автор манере
Бибеля одеваться и подавать себя:
«Nicht ohne Selbstzerknischung sah er die englischen
Stoffe an, in die Wiebel sich kleidete, und die farbigen
Hemden, von denen erimmer mehreren abwechselnd trug,
bis sie alle in die Wasche musten».
В русском варианте: «Не без самоуничижения смо-
трел он на костюмы из английского сукна, в которые оде-
вался Вибель, и на множество цветных рубашек, которые
тот менял одно за другой, пока все они не отправлялись в
стирку» (стр. 32).
В узбекском: «Вибелнинг устидаги инглиз сукносидан
тикилган костюмни, бирини кийиб бирини кирчига бериб
турадиган бир талай хилма-хил уст куйлакларини куриб
ичидан зил кетарди» (32-бет).
Русский переводчик добавил от себя «английское
сукно», узбекский выкроил из него «костюм» для Би-
беля. В оригинале говорится, что рубашки у героя были
«разные» — а это понятие довольно многозначно:
большие, маленькие, толстые, тонкие, старые, новые,
цветные, из искусственной или натуральной ткани. Автор
конкретно пишет, что «одежда Бибеля была не из сукна,
а вообще из английской ткани». Тогда становится по-
нятным, почему Дидерих Геслинг не с «удивлением», а с
«жадностью» смотрел на одежду Бибеля. Все это — со-
всем не мелочи, как кажется на первый взгляд, так как
через эти детали раскрывается характер того или другого
персонажа.
Одна из главных героинь романа — Агнес. Создавая
ее портрет, автор употребляет такие слова, как «gold-
braun», «rot», «blond», что в узбекском означает: «чакнаб
турган куй кузли, кизгич сочли, оксарик киприкли» (с бле-
стящими карими глазами, красноватыми волосами и бе-
ло-желтыми ресницами). В узбекском же переводе у
Агнес все стало золотым — и глаза, и волосы, и ресницы.
Обратимся к примерам:
На немецком: «Ihre goldbraun Augen zitterten».
На русском: «В ее золотисто-карих глазах что-то дрог-
нуло».
На узбекском: «Унинг олтинранг куралай кузлари гил-
тиллади».
(Ее золото цвета большие глаза заблестели).
Употребляя слово «золотые», автор имеет в виду не
цвет, а именно глубокий, яркий блеск глаз, украшающих
Агнес. В узбекском этому понятию можно было бы найти
эквивалент «жигар ранг, кунгир, бугдой мангиз (корич-
невый, темно-желтый, пшенично-темный). Внимательное
вчитывание в текст убеждает, что автор не любовался
красотой Агнес, но трезво оценивал ее внешность, отдавая
должное ее духовным качествам. Он пишет, что глаза ее
были расположены близко друг от друга, т. е. они не были
такими «прекрасными», какими видит их узбекский пере-
водчик. Немаловажная деталь создала дополнительный
штрих к портрету, своеобразно понятному узбекским пе-
реводчиком.
Создание портрета в художественном произведении
включает и такие компоненты, как описание манеры го-
ворить, жестикулировать и т. д. С этой точки зрения ин-
тересным представляется воссоздание в переводе романа
«Верноподданный» речи и портрета учителя гимназии
Кюнхена. Он говорит, в основном, на диалекте. Для отра-
жения в переводном тексте диалектов, говоров, наречий
применяются, в основном, два способа: а) использование
какого-либо диалекта, сходного в деталях с диалектными
особенностями речи персонажа; б) передача речи персо-
нажа живой разговорной речью. Переводчик М. Осим из-
бирает в переводе анализируемого романа второй способ,
стремясь обогатить речь Кюнхена элементами живой раз-
говорной речи. Предложения типа «Мен унинг буйнига
килични шундог тортиб юбормокчи булувдим», «э-йуг-э,
кадрдон дустим сиз жуда пухта одамсиз», «улар умбалок
ошиб тушавердилар, баайни куённинг узи!». «Бирок, у шу
он Кюнхеннинг борлигини хисобга олмаган екан». Свиде-
тельствуют о том, что переводчик умело использовал воз-
можности живой разговорной речи. В речи Кюнхена ав-
тором использованы повторы, восклицания, отражающие
экспрессивность речи Кюнхена. Но в русском и узбекском
переводах эти особенности его речи не нашли отражения.
Речь Кюнхена изобилует вводными словами, междоме-
тиями, частицами, выражающими динамичность, эмоци-
Do'stlaringiz bilan baham: |
